К четырем часам дня, однако, в лавках заканчивается работа, и их хозяева закрывают солидные ставни, стихает шум в мастерских, и даже самые скромные жители города готовятся к главному событию римского дня – обеду, порой начинающемуся даже еще раньше. После захода солнца улицы пустеют – там, где совсем недавно кипела жизнь, теперь царит едва ли не кладбищенская тишина. Уличного освещения не существует. Люди стараются не выходить из дома, разве что в компании друзей или рабов, которые несут светильники или факелы. Нелишне в таком случае прихватить с собой и тяжелую дубинку; поскольку, несмотря на городскую стражу, на улицах все еще много воров, головорезов и даже отъявленных бандитов, так называемых кинжальщиков (siccarii), привыкших сразу же требовать у случайных прохожих «деньги или жизнь». Порой и плюющие на закон молодые люди из благородных семейств находят извращенное удовольствие (как Нерон со своими дружками) в том, чтобы шататься по ночным улицам и избивать безобидных и плохо вооруженных бедняков.
Неудобства жизни в Риме. Жители Рима могут рассказать вам, что идущего по ночной улице путника вполне может огреть по голове случайная плитка, соскользнувшая с крыши дома, или, что не так опасно, но куда более неприятно, его могут окатить ведром помоев, беззаботно выплеснутых на улицу с верхних этажей. После захода солнца вам придется научиться спать под непрестанное громыхание телег с древесиной, кирпичами, строительным камнем, цементом и всеми видами продовольствия, которые надо завезти в город для следующего торгового дня. Все это только часть тех нескончаемых неудобств жизни в Риме, наряду с кварталами убогих доходных домов, опасностью обрушения подобных зданий, неожиданными разливами Тибра, частыми пожарами, повсеместными толпами людей и мучительной невозможностью уединения.
Подобные сетования бесконечны. «Школьные наставники поутру; зернотерки ночью; а молотки медников и днем и ночью» – сколь часты и обычны такие стенания в поэмах Марциала или Ювенала. И они, подобно всем другим, поначалу боготворят тихую, простую жизнь в маленьких городках Италии – но все-таки остаются жить в Риме. Громадный город с его многолюдством, бесконечным разнообразием дурного и хорошего, необозримой палитрой человеческих интересов и человеческих же судеб удерживает их при себе, как завораживает и множество других смертных. Все они несчастливы, пока живут в Риме; но еще более несчастливы, когда не могут вернуться в него.
Таков всего лишь внешний вид типичной улочки на склонах Эсквилина. Теперь нам предстоит зайти в жилища римлян, сначала побывать в insula, большом доходном доме для людей небольшого достатка, а затем познакомиться с куда более элегантным domus – резиденцией магната.
Глава III
Каморки бедняков и хоромы знати
Большие Insulae (инсулы) – доходные дома. Возможно, люди последующих эпох полагали, что большинство римлян обитали в огромных мраморных дворцах, разгуливая по просторным залам среди высоких колонн и роскошных фонтанов. Увы, в отношении самой большой части жителей Рима дело обстояло с точностью до наоборот. Перепись населения сообщала, что «в городе имеется около 44 тыс. многоквартирных доходных домов (insulae) и всего лишь около 1750 отдельно стоящих «особняков» либо дворцов (domus)»
[24]. Эти цифры всего лишь указывают на то, что ошеломляюще бо́льшая часть «облаченных в тоги владык мира» (говоря словами Вергилия) обитала в многоквартирных домах.
Принимая во внимание чрезвычайную скученность населения города, нельзя прийти ни к какому другому выводу, поскольку Рим есть Рим. Было чрезвычайно выгодно заниматься строительством этих громадных нескладных «островов», больших многоквартирных доходных домов. Повсюду вокруг города можно было видеть бригады рабочих, замешивающих бетон, из которого по большей части и создавались строительные конструкции, или обтесывающих деревянные формы, где бетон застывал; были и бригады, сносившие здания и вывозившие из города обломки начинавших разрушаться инсул. Подобная деятельность требовала значительного вложения капитала. Почти каждый сенатор имел своего доверенного предпринимателя, который этим и занимался, получая доходы со строительного бизнеса, а понятие «риелтор» также было хорошо известно в римском обществе.
Совершенно справедливыми оказывались многочисленные сетования на то, что большинство инсул были построены наиболее дешевым способом и поэтому являлись крайне опасными для проживания, по крайней же мере темны, грязны и не имели никаких санитарных устройств. Само слово insulae
[25] предполагало, что доходные дома должны были строить так, чтобы вокруг со всех сторон имелось свободное пространство. Древние законы двенадцати таблиц
[26] (450 г. до н. э.) требовали отставлять ambitus – проход как минимум в два с половиной фута с каждой стороны такого дома, но это установление беспечно игнорировалось вплоть до тех пор, пока большой пожар при Нероне не заставил правительство решительно потребовать от строителей соблюдать разработанные им нормы. Но даже и после этого такие доходные дома зачастую имели вокруг себя со всех сторон ничтожные темные проулки, в которые порой даже не мог протиснуться общественный уборщик мусора.
Такое стремление использовать для застройки каждый клочок земли гармонично сочеталось с попытками возводить как можно более высокие здания. «Огромные размеры Рима, – писал Витрувий
[27] около 1 г., – требуют устройства здесь громадного населения, но, поскольку площадь города недостаточна для размещения их на уровне земли, природа этого процесса требует от нас возносить их выше в воздух».
В Древнем Риме, разумеется, не было общественных лифтов; более того, бетон как материал не позволял возводить безопасные высокие здания без принятия особых мер предосторожности. Возводимые на узких улицах высокие здания перекрывали свободный доступ на улицы как света, так и воздуха. Тем не менее интересы владельцев недвижимости заставили последних возмутиться, когда Август ограничил высоту возводимых доходных домов 70 футами. Адриан принял еще более строгие меры, постановив, что, если владелец жилья позволит довести его до аварийного состояния, то он должен либо продать его, либо перестроить надлежащим образом. При всем этом многие инсулы представляли собой высоченные трущобы, готовые рухнуть при первом же наводнении или землетрясении.
