Изучая философские учения Древнего Востока, Рима и Греции, особенно изречения Конфуция, Лао-цзы, Будды, Сократа, Эпикура, Эпиктета и Марка Аврелия, я еще подростком начал формулировать свои собственные рациональные принципы. К сожалению, изучение и практика психоанализа увели меня несколько в сторону, но, когда я отказался от этого направления в пользу когнитивно-поведенческих методов и перечитал большой объем философских текстов, мне в голову пришла идея объединить бихевиоризм и философию. Так появилась РЭПТ.
С середины 1960-х моему примеру начали следовать такие представители когнитивно-поведенческой терапии (КПТ), как Аарон Бек, Уильям Глассер, Дональд Мейхенбаум, Альберт Бандура и другие. Основной принцип КПТ заключается в когнитивной обработке информации и выполнении домашних заданий. РЭПТ тоже включает в себя практические методы, при этом она была и остается в высшей степени умозрительной. Кроме того, РЭПТ основывается на использовании мощных эмоциональных техник. Еще в 1956 году в своей первой фундаментальной работе о РЭПТ я уделил особое внимание тому, что мысли, чувства и поступки не существуют в чистом виде, но представляют собой единый процесс, в рамках которого взаимно влияют друг на друга. Чтобы сократить эмоциональные проблемы и начать вести более счастливую жизнь, нужно менять мысли, чувства и поступки в комплексе.
С недавних пор интегрированный подход «мысли-чувства-поступки» начал применяться и в когнитивно-поведенческой терапии, тогда как РЭПТ делает это уже несколько десятилетий.
Идею о взаимосвязи мыслей, чувств и поступков я, вероятно, почерпнул из учений буддийских мыслителей. Одно из ключевых положений буддизма – просветление или осознанное отношение к себе и своим дисфункциям. В то же время эта философия побуждает подойти к изменению себя со всей серьезностью и предлагает эмоционально-эвокативные и экспериментальные способы того, как этого добиться. Одна из рекомендаций – следовать за гуру или учителем, быть привязанным к нему и верить в него. Буддизм дает сильный толчок к действию наперекор склонности к пассивному поведению. В его основе лежат ежедневные изнурительные практики. Главный принцип – остановить суету ума и заняться делом. Другими словами, буддизм построен на поведенческих принципах, разрушающих старые привычки. Таким образом, в нем активно-директивно задействованы все три процесса здорового существования: познание, чувствование и поведение. Даже во время таких пассивных практик, как медитация, используются активные элементы, например осознанное наблюдение за собой, развивающее эмоциональный интеллект. И РЭПТ, и буддизм подчеркивают важность познания: вы познаете «реальность» для того, чтобы изменить ее.
Несмотря на то что с точки зрения таких реалистов, как я, некоторые формы буддизма (например, бескомпромиссный дзен-буддизм) слишком таинственны и романтичны, основные принципы этого религиозно-философского учения и рационально-эмоционально-поведенческой терапии имеют много общего. Как я недавно обнаружил, это особенно верно в отношении сходства РЭПТ с тибетским буддизмом. С восьмидесятых годов прошлого века Тензин Гьяцо, Далай-лама XIV, сотрудничает с психологами, физиологами и социологами для проверки и возможного подтверждения некоторых из основных буддийских гипотез. Так, в соавторстве с психиатром Говардом Катлером, психологом Дэниелом Гоулманом и многими другими учеными он ведет методичную работу над интеграцией буддизма и западной науки. Еще пример: Рон Лейфер (психиатр), Джон Кабат-Зинн (физик) и несколько других западных ученых постоянно практикуют тибетскую медитацию осознанности, проходят обучение у авторитетных буддийских гуру и внедряют буддизм в психотерапию и естественные науки. Казалось бы, что плохого? Ничего, если дело не доходит до свойственной людям предвзятости. Когда последователи той или иной религиозной или философской дисциплины переходят в другую систему (как, например, апостол Павел, который был воспитан в исконно еврейской традиции, а затем обратился в христианство), они почти неизбежно начинают служить вновь приобретенному мировоззрению с особым рвением, чудесным образом закрывая глаза на любые его недостатки.
В этом контексте к вере Далай-ламы XIV и другим видам буддизма с их ярко выраженной приверженностью к поэтике и романтике следует относиться с известной долей скептицизма. Надеюсь, что мои взаимоотношения с буддизмом носят беспристрастный характер. Я не буддист, хотя иногда и практикую легкую версию расслабляющей медитации – но это не медитация осознанности и не Випассана. Более того, у меня за плечами долгие годы скептического отношения к психоанализу, поведенческой терапии в «чистом» виде (а-ля Б. Ф. Скиннер и Джозеф Вольпе), гештальт-терапии Фрица Перлза
[58], роджерианской психотерапии, экстремальной терапии постмодерна и даже к радикальному конструктивизму. Я использую элементы всех этих систем, но меня трудно назвать ревностным приверженцем любой из них. Быть скептиком и относиться ко всему терпимо – эти качества достались мне от рождения. Надеюсь, что равным образом не являюсь и подобострастным последователем РЭПТ, так как не считаю, что эта терапия подходит всем без исключения, и принимаю ее очевидные недостатки.
О том, что такое РЭПТ, я в мельчайших подробностях описал в полусотне книг и примерно в пятистах статьях, поэтому сейчас я лишь коротко остановлюсь на ее основных аспектах. Более подробную информацию можно при желании получить из моих книг «Преодоление деструктивных убеждений, чувств и моделей поведения»
[59], «РЭПТ: как помочь себе самому?»
[60] и «Дорога терпимости». Если вы ранее не читали эти книги, ознакомьтесь с кратким обзором рационально-эмоционально-поведенческой терапии, приведенным ниже.
Тирания долженствования
Одна из моих фундаментальных идей заключается в том, что в большинстве случаев люди сами создают свои эмоциональные расстройства и дисфункции. Я сформулировал ее, объединив философию стоицизма Эпиктета и теорию идеализированных образов Карен Хорни.
Эпиктет был рабом-греком у одного из римлян и после своего освобождения основал в Риме школу стоицизма. Среди прочих его мудрых мыслей меня особенно впечатляет следующая: «Расстраивают человека не факты и события, а то, как он смотрит на них». Именно по этой причине я, хоть и практиковал психоанализ с 1947 по 1953 год, никогда не придавал особого значения теории Фрейда о том, что тревожность, депрессия и одержимость восходят к событиям и переживаниям, полученным в раннем детстве. Эпиктет твердо придерживался мнения, что невроз возникает из-за того, как люди относятся к этим (и более поздним) событиям, и что, повзрослев, они способны свое отношение изменить. По сути, он был одним из первых конструктивистов.
В 1950 году я познакомился с теорией Карен Хорни о том, что большинству из нас свойственно создавать идеализированный образ самих себя и подвергать себя «тирании долженствования». «Точнее и не скажешь!» – подумал я и еще сильнее утратил веру как в самого Фрейда, так и в теорию обусловливания Дж. Б. Уотсона и Б. Ф. Скиннера. Хорни, как я отметил, соглашалась с Эпиктетом в том, что мы, люди, по большей части сами конструируем свои неврозы, а значит, можем их деконструировать и реконструировать. Что для этого нужно? Решить с помощью логики и здравого смысла пересмотреть свои представления о том, как мы делаем себя невротиками. Твердо и с полной душевной отдачей настроить себя на эту работу. Начать бесстрашно и целенаправленно действовать.
