— Дим! — Таня дёрнулась, стряхнув обнаглевшую руку.
— Да, — его голос прозвучал у самого уха.
— Что ты делаешь? — тихо шепнула она.
— Прости, — ответил Димка и отодвинулся.
Она заворочалась, принимая удобную позу. Плед, один на двоих, наброшенный поверх одежды, невольно сближал. Но выбор был невелик! С приходом ночи в комнате стало зябко.
Когда, дождавшись очередной «отключки», Димка вновь отыскал её грудь, Таня со всей силы пихнула его ногой.
— Больно же! — простонал Димка, потирая ушибленное место.
— Ты чего руки распускаешь? — прошипела она изумленно.
— Ну, просто ты…, — он виновато понизил голос, — Ты такая приятная!
Таня фыркнула раздражённо. Понимая, что он тоже пьян. От вина и от близости. Которая теперь откровенно грозила перерасти в нечто большее. Тем временем Димка тесно прижался к ней сзади, демонстрируя свою половую принадлежность во всей красе.
— Что… что это? — вздрогнула Таня, чувствуя задницей твердую выпуклость.
— Не обращай внимания, — прошептал он ей на ухо.
— Тогда не жмись ко мне! — велела она, отбирая у него одеяло.
— Прости, — ответил Димка, но стоило ей расслабиться, как он опять пошёл на сближения.
— Да отвали! — Таня отпрянула, скорее испуганно, чем изумленно. Наконец понимая, что возбуждение, завладевшее им, могло представлять угрозу.
— Не бойся, Тань! Я не стану! — выдохнул Димка, — Просто… просто дай мне потрогать тебя!
Просьба была неожиданной. Словно тот, кто устроился сзади, был не Димкой. Отзывчивым, милым и скромным. Это был незнакомец! Совсем по-взрослому уверенный в себе и сильный настолько, что один его решительный жест подчинил её, сводя на нет все попытки сопротивления.
— Танечка, — шептал он, пробираясь под майкой всё выше и выше.
Вслед за его прикосновениями по коже пробежали мурашки. Небольшие, по-девичьи нежные холмики заострились, выдавая её возбуждение. Он мял их в ладонях, пропуская соски между пальцами.
«Что же я делаю?», — думала Таня, как будто вновь захмелев от нечаянной ласки.
— Стой! — приказала она, когда настырная ладонь, выпуская одну из грудей, продвинулась в сторону джинсов.
— Не бойся, я только руками, — заверил он, ловко справляясь с застежкой.
Таня стиснула бедра, смущаясь не столько наличия в трусиках чьей-то руки. Как ни странно, обычно сухая от спиртного, сейчас её щёлка текла.
— Блин, какая же ты, — простонал Димка, ощупывая пальцами влажные складочки.
— Перестань! — в который раз повторила она.
Он не услышал! Рука его между тем, раздвигая припухшие створки, устремилась вниз.
— Так хорошо? — прошептал он, попутно массируя нежную плоть.
Таня выдохнула, и вмиг обмякла. Уже не в силах побороть искушение.
— Вот здесь, — подсказала она, когда кончики пальцев нащупали клитор.
— Нравится? — хрипло выдохнул Димка.
Он стонал, изучая её промежность. Без смущения черпая клейкую смазку. То задерживаясь у основания, где половые губы расходятся в стороны. То устремляясь выше, до линии роста волос. И снова соскальзывая вниз, навстречу чувствительному бугорку! Захваченная этими ощущениями, Таня сама не заметила, как стала подначивать, двигая бедрами в такт.
— Танечка, — приговаривал он, продолжая ритмично ласкать её клитор. Делая это именно так, как ей нравится!
Всё тот же Димка, сейчас он казался другим. Как будто постельная сцена уравняла обоих, стирая границы. Её обнимал мужчина, сильный и властный, готовый овладеть соблазненной им девушкой прямо сейчас.
Она утратила чувство реальности! Вагина текла, испуская горячие соки. И скрыть возбуждение было уже невозможно. Она желала его! И все имевшие вес аргументы рассеялись, обращенные в пыль этим простым откровением.
Он возбуждался всё сильнее, и Тане казалось, что секс неизбежен. Но Димка, виртуозно владея собой, держал «инструмент» взаперти. Лишь изредка прижимаясь пылающим пахом к её ягодицам. Упрямые пальцы тревожили клитор. И эта монотонность, эта тишина, его прерывистые вздохи сводили с ума
— Не останавливайся, — взмолилась она, отыскав его руку. Желая теперь не оттолкнуть, а удержать.
Вдохновленный её возбуждением, он продолжил! Бессознательно прижимаясь всем телом, чтобы в момент наивысшего наслаждения ощутить на себе её спазмы…
Таня кончила шепотом. Она вцепилась зубами в подушку. Горючая помесь стыда и радости освобождения разливалась по телу. Рука покинула трусики. Она ожидала решительных действий, но вместо этого Димка затих.
— Дим, — позвала она, — Ты спишь?
— Нет, — сказал он задумчиво.
— Хочешь… я тебе тоже? — она имела ввиду «подрочу». Но сказать оказалось труднее, чем подумать.
Димка молчал. И в этом молчании было что-то печально знакомое.
— То, что я сделал сейчас…, — голос его оборвался, — Прости!
— Ты чего? — позвала его Таня. Лёжа спиной, она не могла увидеть его лица.
— Просто, — Димка хмыкнул, — Теперь я больше не друг?
Она отвернулась, заглушая подушкою смех. Только что такой смелый, теперь он стыдился! Трудно представить, какие угрызения совести терзали бы его, если б они переспали.
— Ты мне больше, чем друг, — ответила Таня.
Димка поднялся. Приободрённый этим ответом, он подошёл к умывальнику. Большая округлая колба, так похожая на вымя коровы, висела на уровне глаз. Шумно лязгая пестиком, он «нацедил» в пригоршню воды, и уже собирался плеснуть живительной влагой в лицо, как вдруг…
— Что это? — она затаила дыхание.
Снаружи послышался плеск. Словно какая-то живность забила хвостом по воде.
— Водяной, — махнул рукой Димка.
— Дим, прекрати! Я боюсь! — Таня села.
Она подтянула колени к груди и покосилась на дверь.
«А что, если, правда?», — мелькнуло в её голове. Мало ли, какая нечисть может бродить по лесам в темноте.
— Ты чего, Тань? — он обернулся к ней. — Ты и правда поверила?
Она пожала плечами и стыдливо уткнулась носом в коленку. Димка хлебнул воды из ладоней, умылся. Он вытер руки об кофту и залез на кровать.
— Я шучу, — рука его потянулась к ней.
Таня закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением. Теперь стыд терзал и её саму! Ведь только что эти же пальцы побывали у неё между ног.
— Я никому не отдам тебя, — произнёс Димка.
— И даже Водяному? — глухо отозвалась она.
— Ему тем более! — сказал он с преувеличенной грозностью.
