— Это что, шутка такая? — бросила Кэтрин, не сумев удержать в себе нервный смешок. Мерзавец решил подшутить над ней! И потешить свое самолюбие.
— Я дам тебе время подумать. До завтра! — парировал Торрес. — И буду с нетерпением ждать твой положительный ответ.
Кэтрин закрыла глаза. «Помолвка? Свадьба? Юрист? Да что происходит!». И хотя в голове царил полный хаос, она сумела взять себя в руки.
— Я не ношу дорогих украшений. А розам предпочитаю ромашки. Извините, но мне придется вернуть ваш подарок, — проговорила она.
Молчание было зловещим. А голос, что нарушил его, казался теперь ледяным.
— Подумай еще. И научись быть благодарной! — ответил мужчина сквозь зубы. И Кэтрин вдруг явственно представила себе его лицо. Взгляд, исполненный пренебрежения.
Сейчас его тон так сильно напомнил ей тот, которым он выгнал её из машины. Унизил, ударил. Он почти уничтожил её! И только сильный характер, какой-то внутренний стержень, помог устоять. Пережить, пожалуй, самый жуткий кошмар в своей жизни, после смерти родителей. Отголоски того вечера отзывались звоном в ушах. И, кажется, даже утративший форму синяк, вдруг начал болеть.
«Благодарной за что?», — хотела выкрикнуть Кэтрин. Она вцепилась в смартфон. Но голос в трубке угас, и взамен ему наступили гудки. Лизи смотрела, боясь перебить. Но как только экран смартфона погас, обрушила на голову Кэт лавину вопросов:
— Это что, брюллик? Нет, ты скажи, кто это был? У тебя появился поклонник? Кто он? Кэтти, он миллионер? Он знаменит? А у него есть яхта? А вертолет? Где вы познакомились?
Пока Лиз тараторила, перемежая фразы томными вздохами, Кэт поднялась и отправилась прочь. Оставив и розы и побрякушки сестре на потеху.
«Уж если ему так хотелось, то мог бы и трахнуть», — в отчаянии думала Кэтрин. Она бы дала ему даже сейчас, если это могло гарантировать, что он навсегда оставит её в покое. Искать причины того, почему вдруг Энтони Торрес так её возжелал, не было смысла. У богатых свои причуды! И свои способы заполучить желаемое.
Всё прояснилось чуть позже. Когда букет обнаружила Норма. И весь персонал, собравшись вокруг него, любовался и делал селфи. Лиз щеголяла с кольцом на руке. И на попытки Кэтрин отнять его, отвечала: «Тебе все равно велико». Все восторгались, но тетя Рози вдруг стала задумчивой. Она отвела Кэтрин в сторону.
— И кто же это? — спросила сурово.
Кэт махнула рукой, в надежде уйти от дежурных расспросов.
— Прочитай! — неожиданно бросила тетя. Она извлекла из кармана конверт. Адресантом был банк, которому вот уже много лет их семья доверяла свои накопления.
С позволения тетушки Кэтрин достала письмо. В вежливой форме банк уведомлял «уважаемого клиента» о том, что доля принадлежавшей ему недвижимости, внесенной в качестве залога, была передана третьему лицу, оплатившему сумму долга. Из прочитанного Кэтрин запомнилось только одно! Эту сумму внес «Торрес Инкорпорейтед», который теперь и владел всем имуществом.
— Но я думала, что это ваша с дядей гостиница! — она посмотрела на тетю в упор. Та обреченно прикрыла глаза:
— Она была нашей. До тех пор, пока твой разлюбезный дядюшка не продул её в покер!
— Что? — Кэтрин застыла, не веря своим ушам.
Тетя Рози всполошилась:
— Только, прошу тебя, ни слова девочкам!
— Хорошо, — рассеянно отозвалась Кэт.
В голове начало проясняться. И теперь его фраза о том, чтобы «быть благодарной», обретала совсем другой смысл. Он решил обобрать их до нитки? Но зачем? Зачем ему Кэтрин?
— Ты должна согласиться, — тетя взяла её за руку и посмотрела в глаза. Как будто врач, объявляющий больному смертельный диагноз.
— С какой стати? — Кэтрин выдернула свою ладонь.
Предвидя новый приступ мигрени, тётя Рози схватилась за голову.
— Я не знаю! Это ты объясни мне! — вдруг вспылила она, — Что вообще происходит? Сначала их пьяный табун врывается к нам в ресторан, потом эта ссора. А теперь… Во что же ты вляпалась?
Кэт обхватила себя за плечи, пытаясь согреть, подавляя желание рассказать ей о том ночном происшествии. В свете последних событий тетя решит, что Кэтрин сама виновата.
— Ты понимаешь, что за это они могут лишить нас жилья? — сказала Рози, обвиняя. Словно это она проиграла гостиницу в покер. В чем она и была виновата, так это в попытке себя защитить.
— То есть… я правильно понимаю? — подытожила Кэтрин, — Что ты собираешься расплатиться мной за долги покойного дядюшки?
— Кэтти, милая! — воскликнула тетя, — Я люблю тебя, как свою дочь!
— Ну, тогда и отдай ему одну из своих дочерей! — с обидой ответила Кэт.
Ей вдруг стало так больно! От того, с какой легкостью тётушка Рози была готова с ней распрощаться. Просто взять и отдать, не утруждая себя поиском альтернатив. «Он меня не получит», — думала Кэтрин, — «Да я лучше умру, чем выйду за этого монстра!»…
За окном наступала ночь. Еще одна ночь в ожидании казни.
— Ну что ты все время рыдаешь? — раздраженно осведомилась Илона.
Пожалуй, всякий сказал бы, что Кэтрин должна веселиться. Ведь скоро на её безымянном пальце поверх кольца для помолвки, появится обручальное. Наверняка, оно не уступит ему в красоте и дороговизне. Но Кэтрин было плевать! Какая каратность у этого «чуда», и сколько гостей слетится взглянуть на неё.
— Это слезы счастья! — вдохновенно сказал Виктор. — Да, пташечка?
Он приподнял вуаль и с улыбкой взглянул на нее. Кэтрин слегка улыбнулась. Платье было настолько красивым, что его не хотелось снимать.
— На её месте я бы тоже рыдала, — съязвила Илона.
Кэтрин вытерла слезы. Она осталась одна в целом мире! И никто не сумеет понять, почему для неё этот брак с миллионером подобен тюремному сроку.
Часть 2. Свадьба
Глава 1. Энтони
Теплый утренний воздух проникал внутрь комнаты, тревожа длинную занавеску на окне. Кровать жалобно скрипнула, предвидя пробуждение своего хозяина. Ловец снов в её изголовье шевельнул остроконечными перьями. Поначалу воспринимая его, как безделицу, постепенно Энтони уверовал в то, что эта плетеная штука работает. По крайней мере, спал он за зависть крепко!
Он потянулся и вдруг осознал, что лежит поперек. И взамен покрывалу его пах прикрывает… фата. Кусочек белой материи с атласной лентой по краю. Энтони огляделся в надежде увидеть остальные составляющие наряда: чулочки, корсет и платье. Он помнил, каким оно было! Каким было тело под ним…
В голове прояснилось. Но похмельный синдром заявил о себе, стоило Энтони перекатиться на бок. Слишком уж резко! Он сглотнул и поморщился. Да, слегка перебрал! И мальчишник, ознаменованный «прощальным», затянулся, плавно перетекая в церемонию бракосочетания. Друзья провожали его как будто в последний путь. Эванс едва не всплакнул, вспоминая былое.
