Он улыбнулся ей краешком рта, когда их глаза встретились. И впервые что-то совсем не враждебное померещилось ей в этом взгляде. Мартины не было дома. В этот день у неё был отгул. По правде, Кэтрин уже и сама неплохо справлялась. По крайней мере, с готовкой! Это занятие отвлекало. К тому же, любые продукты появлялись, стоило ей захотеть. Однажды Кэт заказала мифический «трюфель», земляной гриб, что стоил каких-то небесных денег. А когда тот, словно по волшебству, обнаружился внутри холодильника, устыдилась. И решила, что деньги портят людей!
Теперь, стоя в дизайнерских шмотках, купленных за его счёт, она ощущала себя ниже плинтуса. Ведь на сей раз истратила их добровольно.
«Компенсация», — думала Кэтрин. За моральный ущерб, унижение и рукоприкладство!
— Мартина оставила мясо, — сказала она.
Но эта попытка отвлечь не сработала. Он продолжал стоять, заслоняя дверной проём. Словно раздумывая над тем, как поступить.
Змея на руке шевельнулась, когда он извлёк из карманов ладони.
— Вкусное? — услышала Кэтрин и нервно сглотнула.
— Вполне, — проговорила она, выбирая слова особенно тщательно. Казалось, что каждая реплика может стать решающей.
— Я попробую после, — ответил Торрес, не сводя с неё глаз. И хотя он стоял далеко, но бежать было некуда.
«Это всё тряпки», — в отчаянии думала Кэтрин. Он решил, что она нарядила себя для него. И теперь осквернит её спальню! Тот единственный угол в этом пакостном доме, где пока ещё ей удавалось укрыться.
— Тогда оно может остыть! — упрямо ответила Кэт.
— Ничего, я его подогрею, — сказал он бесстрастно, сделал шаг и закрыл её дверь изнутри.
Она отвернулась, уже ощущая себя проигравшей. Взгляд упал на семейное фото. Снимок в выцветшей раме согревал перед сном её душу.
«Они не должны это видеть», — подумала Кэтрин. Она собиралась бороться. Не здесь! Не в этой комнате!
Тони медленно подошёл, взял за плечи и развернул её лицом к зеркалу.
— А почему горох? — поинтересовался он, — Почему не цветочек? Ромашки, например?
— Потому, — односложно сказала она.
Он приподнял её подбородок, заставляя взглянуть на своё отражение. Одна рука Энтони всё ещё крепко сжимала плечо, а другой он рылся в кармане своих модных брюк.
В кулаке у него что-то блеснуло. И у Кэтрин вырвалось:
— Ах! — но не от восторга, а скорее от страха. В её памяти ещё свежа была картина, где он сжимал в руке нож.
— Подними волосы, — велел Энтони.
Она не сразу, но все-таки сделала это. Когда он разжал свой кулак, то на пальце повисла цепочка. Пока он боролся с застёжкой, Кэтрин стояла в немом напряжении. Даже на каблуках рядом с ним она ощущала себя уязвимой! А босиком, да ещё и в коротеньком платье… Она испуганно вздрогнула, вспомнив, какое на ней белье! Кричащие стринги и бра, такой прозрачный, что видно соски.
Тони тем временем уже застёгивал на ней украшение, касаясь пальцами шеи.
— Подходит к твоему любимому кольцу, — в его глазах промелькнула издёвка.
Он знал, как она ненавидела эту «безделицу». Ценой, как весь отель тёти Рози! Иногда она тихо мечтала, как продаст бриллиант, и сбежит за границу. Ведь он сам говорил ей — бежать далеко и как можно быстрее…
Кэтрин поджала губы, едва посмотрев на «удавку» на собственной шее.
— А что нужно сказать? — поддразнивал Энтони.
«Да пошёл ты!», — подумала Кэт, но опять промолчала.
— Не нравится? — он погрустнел.
Как будто и, правда, стремился ей угодить. С чего бы? Все эти цацки и шмотки были только «витриной». Кэтрин знала, что уйдёт от него ровно с тем же маленьким чемоданом в руке. А ей большего и не надо! Лишь бы только вернуть то, что было её по закону…
Его пальцы нащупали молнию. Кэтрин закрыла глаза, в любой момент готовясь сказать ему: «Нет!». Она ощутила, как платье упало к ногам. И машинально прикрылась.
— Ого-го! — одобрительно выдохнул Торрес. Он мягко убрал её руки.
— Можно не здесь? — начала, было, Кэт.
— Ты чертовски сексуальна, — проговорил Энтони. В отражении зеркала его глаза постепенно обретали животный окрас.
Цепкий взгляд не пускал! А руки беззастенчиво гладили полуголое тело. Ягодицы, грудь и живот. Бёдра покрылись мурашками, когда он с хищным рычанием прикусил её мочку. И прижался, давая почувствовать всю силу своего возбуждения.
Треугольник прозрачного шелка, заслонённый широкой ладонью, трепетал, едва прикрывая лобок. Такие горячие даже сквозь ткань, его пальцы прошлись сверху вниз. И нырнули в расщелину между бёдер! Кэтрин невольно вздохнула, чувствуя, как, поддев, он отводит в сторону ткань.
Она закусила губу, подавляя стон. Это было приятно! Так приятно, что вскоре она и сама начала помогать ему, неосознанно двигая бёдрами. Ощущая, как пальцы нежно гладят её между ног. Всё могло оборваться в любое мгновение! Вот сейчас ему надоест притворяться, и дальше последует жесткий финал.
Пока она размышляла, Тони её обошёл. Он замер и вдруг… опустился перед ней на колени.
Кэтрин дёрнулась, как от удара.
— Ну, чего ты? Расслабься! — прошептал Энтони, тревожа горячим дыханием плоть. Он стянул до колен кружевное бельё, и… поддел языком миниатюрные створки.
Глава 4. Энтони
Какой же вкусной она была! Вкуснее всех женщин, которых он пробовал. Тони ласкал её с таким первобытным азартом. Ловил губами нежные складочки, щекотал языком её маленький клитор. Она так сильно текла, и была такой сладкой.
«И почему я так долго тянул», — думал Энтони, водя языком по расщелине. И хотя член стоял, оттопыривая ширинку, он не спешил прерываться. Ему хотелось… закончить. Хотелось кончить её!
Не отрываясь, он посмотрел снизу вверх. Поймал её взгляд. Сучка! Она была так неприлично красива. Кончики острых грудей зазывно топорщились в разные стороны. Кожа сияла на фоне чёрного кружева. Он потратил уйму времени, но так и не сумел заставить её надеть нечто подобное. Женская дружба приносила плоды! Эта новая, дерзкая Кэтрин нравилась ему ещё больше.
Она смотрела растеряно и удивлённо. Как будто не верила в происходящее. Сейчас, несмотря на своё положение, Кэтрин казалась ему ещё более уязвимой. Наверняка, ни один мужчина не делал подобных вещей с этой киской? И смятение на её раскрасневшемся личике сменялось восторгом.
«Я снова первый», — с упоением думал Энтони.
Она застонала и чуть раздвинула бёдра, когда его пальцы нащупали вход. Потом, устыдившись, прикусила губу. Но стон прозвучал! И в ответ на него пальцы двинулись вглубь её сочной дырочки. Как же там было жарко!
