Тони взял его, поставил на тумбу.
— Выйди! — бросил он горничной и тяжело опустился в изножье кровати.
Это решение пришло к нему молниеносно. Её слова об отце не давали покоя. Тони начал копать! И когда узнал предысторию, то, мягко говоря, удивился.
— Я думал, ты в курсе, — ответил отец, когда Энтони буквально вломился к нему в кабинет.
— Как видишь, нет! — сквозь зубы выдавил Тони.
Его тон не понравился папе.
— Не хами! — сурово ответил родитель.
Его рука с ручкой Паркер зависла в воздухе, готовясь оставить автограф под какой-то афёрой.
Но Энтони продолжал напирать:
— Это её наследство, а ты просто взял и забрал его?
«Присвоил себе», — прозвучал в голове голос Кэтрин.
— Это бизнес! Тебе ли не знать! — осадил его Пол. — Винодельня была в запустении. Если бы я не выкупил её у банка тогда, то сейчас от неё ничего бы не осталось.
Тони пожал плечами. Что-то не клеилось у него в голове.
— Но почему не вернул сейчас? Самое время, не так ли? — он взглянул на отца сверху вниз.
Тот поднялся, не желая быть в «нижестоящих». Они стояли, как спарринг партнёры, глядя друг другу в глаза.
— Это бизнес! — повторил Торрес старший. — Ничего личного!
— Значит, не отдашь? — угадал Энтони.
Вместо ответа отец подошёл к мини-бару. Оценил содержимое, и вынул одну из бутылок. Он всегда избегал невыгодных сделок. На работе и дома. И мог бы продать душу Дьяволу, если бы это сулило хорошую прибыль.
— Тогда я меняю его! — предложил Тони.
Он выжидал, сунув руки в карманы. Глядя в спину отцу. И знал, что не покинет его кабинет без «добычи».
— Любопытно, и каков же обмен? — снизошёл до него Пол Торрес.
Тони выдержал паузу. Готовясь проститься с местом, которому отдал несколько лет своей жизни.
— Ты мне винодельню, а я тебе — клуб, — наконец-то ответил он.
Отец задумчиво хмыкнул. Бровь его изогнулась:
— Ты уверен?
— Абсолютно! — подтвердил Энтони.
Смерив отпрыска взглядом, Пол Торрес кивнул:
— По рукам.
Узаконив решение, Тони поехал смотреть на свою винодельню. Пока еще свою! Он собирался вернуть её прежней хозяйке. Даже если она собиралась покинуть его навсегда…
Домик был небольшим, но уютным. Хотя, в сравнении с местом, где Тони провёл своё детство, любые хоромы покажутся конурой. БОльшая часть комнат теперь пустовала, а в оставшихся жили прислуга и работники винодельни. Своды решетчатых потолков нависали слишком низко над головой. И каждый угол здесь дышал «на ладан». Очевидно, что дом дожил до этих времён в своём первозданном виде. Таким, каким его помнила Кэтрин.
Она застонала и повернулась. Тони накрыл её руку своей.
— Всё хорошо, — прошептал он как можно спокойнее.
Но, Кэтрин попятилась, лишь только увидев его.
— Не трогай меня! — огрызнулась она.
«Неизвестно ещё, кто кого», — ухмыльнулся Энтони, глядя на искры в огромных глазах. Окажись у неё в руке пистолет, непременно бы выстрелила!
— Я не обижу тебя, — он поднял руки вверх, демонстрируя безоружность.
Кэтти дышала порывисто, тонкие ноздри её трепетали. Грудь вздымалась под кофточкой. И растрепанный ворох каштановых прядей добавлял очарования образу юной бунтарки.
— Ты хотел меня убить! — прошипела она сквозь зубы.
— Это ты так решила, — примирительно выдохнул Тони.
Их взгляды скрестились. Её — недоверчиво-нервный. И его — терпеливо-насмешливый.
Внезапно Кэтрин изменилась в лице, заприметив что-то у него за спиной. Она уставилась туда и уже не сводила глаз. Тони поднялся с кровати. Отследив её взгляд, подошёл к тяжеленной махине на ножках. Антикварный комод, родом из прошлого века, стоял, прижимаясь обшарпанным боком к холодной стене. На нём стояла пузатая ваза. Незатейливый глиняный инвентарь запылился от времени. Но даже сквозь слой многолетней пыли оставался заметным рисунок. Алый парус на синей волне, желтый луч солнца и белое облако. Простота выдавала юный возраст художника.
— Ручная работа, — заметил Энтони, беря в руки кирпичного цвета сосуд. Он протёр его рукавом своего пуловера и вгляделся в корявые линии.
Кэтрин неслышно приблизилась. На красивом лице застыло странное выражение. Точно она увидела призрака! Глаза её ощупывали пространство, боязливо и ошарашено. Как будто не веря тому, что вокруг!
Тони замер, боясь потревожить эту внезапную связь. Связь с прошлым, которая возникала и крепла у него на глазах. Она узнала! О том говорил её взгляд, жадно ищущий подтверждение собственным домыслам. И губы, что в беззвучном шепоте обращались… Нет, не к нему! К кому-то другому.
Он отступил, пропуская её в коридор. Кэтрин шла, осторожно ступая. Словно вокруг была декорация, которая может исчезнуть в любую секунду.
— Добротный домишко, — констатировал он, стуча кулаком по стене, — Построен на совесть!
Но Кэтрин его не слышала. Она замерла на середине пути. Как будто там, за запертой дверью, её кто-то ждал. Тони смотрел, представляя себе девчонку, с волосами, заплетёнными в длинную косу. С россыпью золотистых веснушек на румяных щеках. Поцелованный солнцем подарок судьбы! Который достался ему.
— Смелее! — он подошёл к той самой двери, где застыл её взгляд. Ручка легко поддалась.
Кэтрин вздрогнула. Изумрудная зелень её глаз помутнела от влаги. И Тони понял, что должен уйти…
Дом стоял на возвышенности, утопая в деревьях. Вековые оливы простирали свои ветви навстречу солнцу, которого здесь было в избытке. С террасы на втором этаже открывался вид на угодья. Виноградные лозы, держась друг за друга, ровным строем сбегали вниз, к подножию холма. Где под тенью раскидистых вязов притаилась старая винодельня. Она до сих пор исправно трудилась, превращая спелые гроздья в вино. Возможно, Пол Торрес был прав! И, уйдя с молотка, этот бизнес давно бы уже растерял свои силы. А теперь «возрождённый из пепла» виноградник был готов продолжать дело тех, кто его основал.
Тони курил, глядя вдаль. Туда, где синева расплывалась под слоем кучевых облаков. Что-то вечное, монументальное было в этом пропитанном солнцем пейзаже. В слиянии красок, разбросанных вдоль холма. В дремучей гуще лесов, обступивших равнинную пустошь. Солнце здесь было ласковым! Лишь раз в год небеса проливались на землю. И она, напитавшись целительной влагой, рождала цветы. Они украшали склоны холмов, разбавляя густую зелень. И каждое утро малышка Кэтти взбегала наверх, пересчитывая босыми ногами ступени. Чтобы с высоты «дворцовой башни» окинуть взглядом свои угодья. О чём она думала?
Вероятно, о том, как однажды, рыхля копытцами гравий, к воротам прискачет конь. А на нём, восседая с огромным букетом в руках, будет сказочный принц. Разве не об этом мечтают девчонки? Только жизнь рассудила иначе! И, вместо коня, у ворот стоял тёмный джип. А вместо принца был Тони…
