— На самом деле — не знаю. Я уверена, если Ирина находилась с вами в контакте, то вы могли сотрудничать по какому-то секретному и довольно крупному проекту. Учитывая ее специализацию и опыт, это могло быть что-то революционное. И ваша запись в ежедневнике говорит, что «Галилео» как раз такой проект.
— Она уникальный специалист? — повторил Алексей. — В какой области конкретно?
Анна закусила губу, все еще раздумывая, что можно сказать Долину и его безопаснику. Алексей широко улыбнулся:
— Бросьте, Анна… Без нас вы потеряете как минимум несколько дней и, вероятнее всего, только чтобы подтвердить начальству, что этот след — ложный… Хотя-я. Отрицательный результат — это тоже результат, верно?
Девушка подняла вверх руки, будто сдаваясь:
— Хорошо. Но сперва поясните, что означает эта фраза из вашего ежедневника: «Галилео Галилей начал новую эпоху в астрономии… Неужели мы не сможем доказать, что достойны его стараний?»
Долину надоело стоять. Он обошел стол и сел напротив девушки:
— Она означает, что великий физик, не имея поддержки и оборудования, создал целое научное направление, отрасль знаний, которые мы продолжаем совершенствовать. Но все равно не можем приблизиться к его гению и разгадать главные загадки космоса.
— Красиво говорите. Но как это связано с «БиоТехом»?
— Напрямую. Хоть и это выглядит довольно амбициозно, но между тем… Мы стоим у истоков разработки, позволяющей идентифицировать раковые клетки на экстремально ранних стадиях их клеточного развития. Еще до того, как они сформируют злокачественные образования. И помогла нам в этом именно идея Галилео о гелиоцентризме.
Анна не слишком разбиралась в астрономии и физике. Да и в микробиологии — тоже. Поэтому сказанное Долиным выглядело фантастически. Но при этом объясняло интерес Алексиевича и появление Ирины — им обоим требовалось оказаться участниками такого амбициозного проекта.
— Распознать болезнь до того, как она стала болезнью?
Долин выставил вперед указательный палец:
— Именно. Медики считают, что чем раньше онкология распознана, тем больше шансов от нее избавиться без последующих ремиссий и непоправимого вреда для здоровья пациента… Практически все исследовательские центры занимаются поиском решения этой задачи. Мы оказались на шаг ближе к разгадке и считаем, что, если сделать наши исследования доступными любому пациенту, обратившемуся в районную поликлинику хоть с насморком или за справкой в ГАИ, то медики смогут быстро распознавать онкологию и назначить необходимое лечение. Сорняк гораздо проще выкосить и уничтожить в те дни, когда он едва начал поднимать голову. Рак — тоже.
Анна физически чувствовала, как у нее округляются глаза.
— Это же революция… Это же как изобретение пенициллина…
Долин улыбнулся:
— Ну, это хоть и чертовски приятная, но все-таки слишком высокая оценка… Тем более мы еще находимся на стадии теоретических расчетов и проверки гипотез… Но, если мы окажемся правы, то да… Это раз и навсегда изменит отношение к этой страшной болезни.
Анна обратила внимание на «теоретические расчеты»:
— Верно ли я понимаю, что сейчас проектом занимаются биопрограммисты?
— Все верно. Проект курирует Управление вычислительной биологии… А что такое?
Анна встала, прошлась по кабинету, упруго ступая с пятки на носок — так лучше думалось. Паззл, только что казавшийся разрозненными деталями, вполне вероятно принадлежавшими разным историям, внезапно сложился:
— Верно ли, если я предположу, что Натан Алексиевич с его «Флокусом» хотел добиться вхождения в проект «Галилео»?
Долин кивнул:
— Да, так…
— Верно ли, если я предположу, что его участие в проекте существенно ускорило бы процесс разработки?
— И да, и нет… Любая новая методология требует дополнительной проверки… У нас есть отработанная методика, но внедрение нового алгоритма — это скорее параллельные исследования, чем слияние оных. То есть вы думаете, Натан специально ушел из своего НИИ, чтобы присоединиться к проекту «Галилео»?
Анна кивнула.
— Вполне возможно. Тогда нам принципиально важно посмотреть, что именно он вам передал в Новосибирске.
— Мы можем вернуться в коттедж и осмотреть конверт прямо сейчас. — Долин вопросительно посмотрел на Ивана, тот утвердительно кивнул.
Девушка продолжала задумчиво расхаживать по кабинету. Со стороны казалось, что она проверяет пол на прочность. Ее волосы выбились из узла, скрепленного на затылке, еще во время стычки с Иваном, и сейчас длинные, плотно скрученные в спирали пряди, падали от виска на плечи. Анна рассеянно накручивала их на указательный палец и рассматривала узор на ковре. Алексей едва сдерживался, чтобы не улыбнуться — странное дело, но эта женщина вызывала в груди удивительно теплое чувство. Будто сжатое в кулаке сердце внезапно почувствовало свободу, и кровь горячим потоком бурлила по венам. Он и не думал, что его сердце на такое способно.
— Теоретически, и Ирина, и нападавший могли явиться в вашу спальню за ним.
— За конвертом? — Мысль выдернула Долина из приятного раздумья и заставила снова собраться.
Анна кивнула:
— Да. Натан Алексиевич проходит по нашей базе. Он неоднократно пытался связаться с вами, целенаправленно выискивая контакты, прямо ведущие к вам…
— Вы за ним следите?
— Да… Есть повод, но об этом позже. Нам было странно, почему он не свяжется с вами напрямую, ваши координаты как руководителя «БиоТеха» не представляют какой-либо тайны.
— Он просил рекомендации, это очевидно. Мне позвонил моя старинный партнер. Попросил встретиться в Новосибирске с толковым человеком, который может оказаться мне полезным в работе.
— И вы согласились.
Алексей пожал плечами:
— Не видел причины сомневаться. Понимаете, Анна, я работаю в сфере, в которой катастрофически не хватает мозгов. Не в том плане, что мало талантливых ученых, нет, и «БиоТех» активно сотрудничает с рядом ВУЗов, чтобы обеспечить сменяемость квалифицированных кадров. Но зачастую для научного прорыва просто не хватает людей — ответственных, талантливых, наблюдательных, способных дать свежий взгляд на проблематику и подойти к ней под иным углом. Поэтому от толковых ребят, которые ищут работу в научной среде, никто никогда не откажется. Как я уже сказал, с вашим Алексиевичем сложилась иная история. А почему вы решили, что Ирина могла прийти за этим пакетом? Она тоже ваша сотрудница?
— Нет. Ирина проходила по делу как свидетельница. Она работала в лаборатории Федотова. Занималась проектом в области биомоделирования и анализа, в частности, прогнозированием и компьютерным моделированием мутаций опасных патогенов вроде сибирской язвы или легочных инфекций…
Алексей выглядел удивленным.
