— А мамы больше нет…
Он нажал отбой.
Порывисто встал и направился в сторону центра.
«Мамы больше нет».
Он опоздал. Они сделали свой ход, теперь он — следующий.
Значит, времени совсем не осталось.
Значит, все произойдет в ближайшее время, и началась зачистка. Значит, надо сдаваться… Хотя и в тюрьме до него доберутся без проблем. Даже легче, чем на свободе.
«Значит, еще повертимся», — Он мстительно прищурился и свернул в переулок. Здесь, в глуши сибирского городка, жили те, кто не задавали лишних вопросов. Толкнув скрипучую дверь, мужчина скрылся в пропахшем кошками, душно натопленном подъезде. Притаился за дверью, ожидая, что кто-то может последовать за ним. Не дождавшись, поднялся на второй этаж и выглянул в окно — синие сумерки укрыли двор, смешав цвета и силуэты. Желтые фонари на проспекте горели ярко, рассекая темноту ночи.
Постояв так еще минут пятнадцать, мужчина спустился на первый этаж и вышел во двор. Закурил, вглядываясь в пустоту двора. И только убедившись, что за ним никто не наблюдает, пересек двор и зашел в точно такой же душный подъезд и поднялся на третий этаж. Позвонил в обитую дешевой клеенкой дверь.
— А, это ты? — прозвучал приветливый, но усталый нетрезвый голос, дверь открылась. — Заходи…
Мужчина пересек порог убогой квартирки. Засаленные обои, обшарпанные антресоли и одиноко висящая на грязном шнуре подслеповатая лампочка.
— Водку будешь? Жорик принес…
Хозяйка квартиры забрала из его рук недокуренную сигарету, жадно втянула дешевый дым.
Натан кивнул: когда выпьешь перестает быть так гадко, быстрее забываешься.
Сбросив с плеч потрепанное черное пальто, которое ему так не шло, но отлично маскировало, он шагнул в «залу». Там уже собралась знакомая компания. Жорик, Кирюха, Облезлый сидели вокруг колченогой табуретки, прикрытой вчерашней газетой. Хозяйка квартиры пьяно расхохоталась:
— А кто к нам вернулся?!
Глава 10. Ирина
Сонный и замерзший, Долин пробирался в собственную спальню. Босые ступни утопали в мягком ковре.
У кухни Алексей притормозил — желудок заурчал, приглашая заглянуть перед сном в холодильник. Долин с сомнением почесал подбородок, поморщился: готовить, потом убирать, потому что грязную посуду он не привык оставлять, а в итоге уже можно будет и не ложиться. Это не дело — режим прежде всего.
Алексей сам себя отругал и обвинил в занудстве, но решительно свернул к лестнице и поднялся на второй этаж. Тонкая полоска света пересекала коридор — уходя из спальни, Долин не выключил торшер, и сейчас тот манил к себе уютом и смущал воспоминаниями о девушке, что занимала постель.
Можно было сколько угодно отгонять эти мысли и заставлять себя не думать в таком ключе, но фантазия подкидывала образ Аннет — припухшие, будто от поцелуев, губы, сонная улыбка, тепло девичьих рук и хрупкость укутанных в мягкий флис плеч. Без сомнения, она специально надела такую пижаму. И это только лишний раз доказывало, что не так уж хорошо о нем осведомлена «контора» — если бы они чуть внимательнее составили его, Долина, психологический портрет, то знали бы, что мягкая ткань возбуждала сильнее тонкого шелка, живо представлялась под пальцами.
Долин вздохнул и осторожно толкнул дверь, заглянул внутрь: Анна, раскинув руки, спала на его половине кровати. Темные волосы выбились из «ночной» косы, разметались змеями по белому хлопку. Теплая пижама вкупе сделала свое дело — девушка раскраснелась и вытащила из-под одеяла ноги. Узкая щиколотка, с острой косточкой, аккуратный педикюр нейтрального цвета — такие ножки хотелось массировать маслом, вызывая истому у хозяйки, чтобы гладкая кожа скользила под пальцами… А еще…
Алексей покачал головой и решительно притворил дверь, будто отрезая недозволенные мысли и оставляя их там, в золотистом уюте собственной спальни. Прошел дальше по коридору в гостевую комнату, не включая свет, забрался под одеяло. Подумав, поставил будильник на 6:30 утра. Спать оставалось чуть больше двух часов.
«Надо было все-таки прикончить копченую индейку», — вздохнул он, закрывая глаза.
Долин закинул руки за голову, устроился удобнее, все еще ловя тепло воспоминаний об Аннет. Мысли текли вяло, пересекаясь и сплетаясь причудливыми узорами, зеленым маревом стелился по ковру распыленный патоген, слышались крики людей и отдаленные не то взрывы, не то хлопки… Если бы Алексей был тем, кто похитил препарат, то что бы он сделал?
Вопрос застал его врасплох — Долин распахнул глаза и резко сел: на первом этаже отчетливо скрипнула рама. Была такая особенность в его доме — одна из створок окна в рабочем кабинете, скрипела специфически — будто чихал мастиф. Такой звук ни с чем не перепутаешь. Его невозможно услышать, находясь в противоположной части дома, да еще и на втором этаже, в закрытой спальне. Но он услышал — очевидно, находясь на той границе сна и яви, когда можно слышать и видеть сердцем. Прислушиваясь к тишине, Алексей потянулся за сотовым — пять утра.
Дом, казалось, спал.
Но ощущение безопасности улетучилось с остатками порванного в клочья сна. Долин встал.
Замерев посреди комнаты, он обратился в слух, словно пытаясь стать стенами собственного дома — ведь старики говорят, что у каждого дома есть уши. Он медленно проваливался в это состояние. Он больше не чувствовал пол под ногами, не чувствовал прохладу ночи.
В доме кто-то был.
И этот кто-то передвигался медленно, но не слишком умело, то и дело натыкаясь на что-то из вещей. Звякнула вазочка с крекерами на столике посреди зала, скрипнула «больная» половица у нижней ступеньки лестницы. Этот кто-то направлялся на второй этаж.
Алексей теперь легко мог представить чужого, как тот забирается по ступенькам, прижимаясь к стене. Как таится, выглядывая из-за угла. Вот он шагнул на ковер, скользнул по коридору вперед и остановился… у спальни, в которой спала, разнежившись, Анна.
Мгновение, за которое Алексей успел просчитать с десяток ходов, и все десять забраковать — он не Рэмбо, атаковать неизвестного не сможет. Но и спугнуть ночного гостя нельзя. По-хорошему, его надо задержать, но как?
Осторожно, ступая на цыпочках, Алексей добрался до двери, прильнул к ней, затем приоткрыл ее, успев заметить тень, скользнувшую по ковру. Втянув живот, Долин выбрался из комнаты и шагнул к спальне. Грохот упавшего стула, отчетливый мат и строгий окрик: «Не с места!» — заставили его не только замереть, но и поднять вверх руки. Осознав, что окрик относился не к нему, Алексей вытер вспотевшие ладони о домашние брюки, в которых спал. В эту же секунду дверь спальни распахнулась, и буквально в его руки упал неизвестный в темном трико. Оказавшись сильно ниже ростом, чем Алексей, он повис на руках мужчины, отчаянно отбиваясь и выворачиваясь ужом. Следом в проеме показалась Анна:
— О, Долин, хоть какая-то от вас польза!
