Вот тогда бы ей остановиться, а она: «Значит, я для тебя — источник шума?! Не беспокойся, когда вернешься домой, то найдешь тишину и здесь. Я себя не на помойке нашла и не позволю вытирать о себя ноги». К чему она это ляпнула? Зачем? Но Долин повернулся к ней. Посмотрел как-то странно, отстраненно. «Если хочешь уйти, то уходи. Не оставляй открытой дверь — сквозняк».
И ушел.
А ей ничего не осталось, кроме как сложить вещи и уехать. Она еще надеялась, что он одумается. Позвонит из аэропорта и пойдет на мировую. Но Долин не позвонил ни в тот день, ни в следующий. Ни через неделю.
Розовый чемодан в его спальне поверг девушку в шок. Вот тогда-то Рита и поняла, какую ошибку она совершила. Обида захлестнула ее — не прошло и недели, как он нашел ей замену.
«Пустота» в его жизни не будет пустовать.
И это особенно бесило.
Поэтому она и не отдала ему тот уродский кулон, который нашла в своей шкатулке — мелкая месть, но приятная.
Девушка посмотрела на пуфик, на котором лежало украшение — неприметное, явно приобретенное за копейки каким-то человеком не с самым лучшим вкусом, потому что никому другому не пришло бы в голову такую дешевку нацепить на отличную золотую цепочку.
Вчера, после ухода Долина и почти протрезвев, Маргарита поняла, что «найти» кулон она всегда успеет, и это может стать мостиком к их примирению. Женщина, которая пользуется розовым чемоданом со стразами, быстро надоест Алексу — он не любил таких Барби за непроходимую ограниченность. Значит, кулон она еще может вернуть.
— Сегодня? — спросила Рита в полумрак спальни.
Время она назначает сама — какое лучше выбрать? Можно завтра или через неделю — помучить его основательно. Чтобы он потерял надежду отыскать эту безделушку. Но протянуть слишком долго — выдать себя. «А потом, вдруг там что-то срочное, и через неделю оно уже потеряет актуальность?». Упустить такой шанс к примирению Рита не могла.
Приняв душ, она накрасилась с особой тщательностью, надела легкое платье. Сверху накинула светлый плащ. Долин любил женственность и вкус, а этот образ должен был его очаровать окончательно. Темные очки прикрыли синяки под глазами, румяна подчеркнули бледность. Рита осталась довольна собой.
Посмотрела на часы — сегодня суббота, Алекс должен быть еще дома.
Прогрев автомобиль, Маргарита неторопливо выехала со стоянки, радуясь тому, что не сглупила вчера и не отдала такой крутой козырь, который случайно попал в ее руки. Рабочее время и отсутствие пробок добавили ей хорошего настроения и настроили на миролюбивый лад. «Что делать с той куклой, что таскает шмотки в розовом чемодане? — рассуждала она про себя, уже мысленно получив согласие Алексея на возвращение в его особняк. — А к черту ее! Еще не хватало беспокоиться обо всех дурах, которые вьются около Алекса».
С таким настроением она подъехала к дому Долина.
* * *
Алексей проснулся с болью в спине. Рука ныла от шеи до запястья, пальцы заметно распухли, и теперь выглядывали красноватыми сосисками. Оглянувшись по сторонам, потянулся.
Вчера они так и уснули в гостиной, укрывшись одним пледом. Анна прильнула к его груди и задремала, он не стал ее будить, кое-как укрыл и, промучавшись в полудреме до пяти утра, все-таки заснул и сам.
Из головы не выходил алгоритм, раскрытый ребятами «БиоТеха» по тому скрину с флешки Натана, хотелось поработать с ним. Например, наложить на алгоритм «Галилео» — ведь зачем-то Алексиевич хотел передать это ему?
Но разбудить Анну, оторваться от ее доверчивого тепла, оказалось не под силу.
Сейчас, оглядевшись по сторонам и не обнаружив девушку рядом с собой, он позвал ее:
— Аня, ты где?
«Она проснулась и отправилась в кровать», — догадался он.
Решительно поднявшись, Долин направился в спальню.
— Ань!..
Неразобранная постель. Идеальный порядок. Ни единого намека на женщину, что спала в его объятиях всю ночь.
У Долина опустились плечи. Прислонившись к косяку, он смотрел прямо перед собой. «Она не могла просто взять и уехать», — убеждал себя Алексей.
Вышел из спальни, прошел по комнатам второго этажа, методично заглядывая в каждую — никого.
Тогда он вернулся в гостиную, замер в ее центре. Еще на что-то надеясь, обошел все помещения внизу: бассейн, дернул дверь собственного кабинета, заглянул в кухню. Никого.
Смешно. Но у него даже не было ее номера телефона. Он знал имя и фамилию Анны, но не был уверен, что они настоящие.
Анна, словно виденье, бесплотная тень, мелькнула в его судьбе и исчезла так же внезапно, как ворвалась в нее.
— Она просто ушла…
Слова осели стотонной глыбой на плечах, даже дышать стало тяжело, будто и воздух в гостиной сделался тягучим и плотным. В сердцах Алексей схватил с дивана плед, скрутил его и бросил на кресло.
Сложенный вчетверо лист скользнул на ковер.
Алексей поднял его.
Размашистым почерком с округлыми буквами и острыми, удлиненными петлями-завитками на нем было выведено: «Спасибо за ужин, он был прекрасен. Завидую женщине, которая будет рядом с тобой. Аннет».
И все.
«Аннет» — точка, возвращавшая к началу их знакомства.
Ни слова о прошедшей ночи.
Алексей медленно опустился на диван, снова пробежал глазами короткую записку.
Он не знал, что Анна хотела сказать много чего еще и совсем иначе. Не видел, как она извела семь листов бумаги, исписав черновиками и спрятав каждый из них в собственный чемодан. Что их связывает, кроме этого ужина, ее нелепой истерики и опрометчивой близости? На что она может рассчитывать, позволив ему проснуться рядом с собой?
Она уходила не от Долина, не от ответственности. Она уходила от неловкости, с которой Алексей начнет прятать взгляд, когда проснется с ней под одним пледом.
И лучше так — в пустоте, блуждая по своему уютному дому, который снова станет одинокой берлогой стареющего холостяка, чем прощаться и неловко прятать взгляд. Ил предлагать из вежливости и жалости остаться еще на сутки.
Он не мог предложить ей большего, она не могла большего просить и ждать.
Их связало преступление.
Оно и похоронило все возможности быть вместе.
Хотя… если бы они встретились при каких-то иных обстоятельствах…
«Это ничего бы не изменило», — решила Анна, усаживаясь в такси.
Впереди ее ждала понятная и знакомая жизнь, в которой все риски просчитаны и ей нечего терять.
Всего этого Алексей Долин не знал.
Когда постучали в дверь, он бросился открывать.
Маргарита успела заметить сияние в его глазах, которое стремительно погасло вместе с узнаванием:
