— Чумная палочка отличается устойчивостью во внешней среде: в почве сохраняется до 7 месяцев, в воде — до 30–90 дней, хорошо переносит замораживание. При нагревании, высушивании, действии прямого солнечного света и дезинфицирующих средств быстро погибает… Погибает, это хорошо… — пробормотал Долин рассеянно и снова углубился в отчет: — Бактерию Yersinia pestis относят к I группе патогенности. При воздействии прямых солнечных лучей чумная палочка погибает за 2–3 часа. Не переносит так же высыхание, взаимодействие с кислородом, при температуре 100 ℃ чумные бактерии погибают мгновенно, при 80 ℃ — через 5 мин. Погибают так же в кислой среде. Химические вещества, в том числе дезинфектанты вроде хлорида ртути в разведении 1:1000 и бытовые хлорсодержащие средства уничтожают микроорганизм за 1–5 мин. При этом чумная палочка сохраняет высокую чувствительность к антибиотикам (тетрациклиновой, аминогликозидной и фторхинолоновой групп)…
Алексей понимал, что все эти данные для специалиста не представляют особой ценности — обычная справочная информация. Но для него она стала своего рода планом действия, точкой, от которой можно оттолкнуться. Все-таки хоть Долин проработал столько лет в фармакологии и фармацевтике, он не стал ученым и хорошо разбирался только в тех продуктах, которые разрабатывал «БиоТех». Убедить его в эффективности того или иного изобретения или формулы — это было своего рода квестом на предприятии: убедишь Долина, заставишь его понять «фишку» и уникальность проекта, значит, придумал действительно что-то стоящее, и твоему проекту быть. Вот и сейчас, в ожидании результата бессонной ночи специалистов лаборатории и Раисы Викторовны он ждал, что его удивят.
А пока просматривал отчет. В целом, картина укладывалась в предположение, которое, даже не зная нюансов, озвучила Раиса Викторовна в том ночном разговоре: очень агрессивная, давно исследуемая бактерия, применение которой уже осуществлялось и хорошо укладывается в алгоритмы биопрограммирования. При этом образцов достаточно много, чтобы сделать репрезентативную выборку — чумной палочкой занимались все.
Глава 18. Канун Дня Страха
Парень в неприметной серой парке замер у запасного выхода. Достал сотовый, пролистал ленту, неторопливо набрал сообщение. У него в руках большой пакет популярной сети, новенький и явно приобретенный только что.
«Покупатель, ждет кого-то», — отметил охранник за пультом и переключил камеру на первый этаж, где сейчас начинался розыгрыш призов и собиралась толпа зевак.
— Анатоль, на первый этаж спустился? — уточнил он по рации у начальника смены.
Рация зашипела сипло и простуженно:
— Да. На месте.
Охранник торгового центра «Бумеранг» за пультом кивнул, снова повернулся к экранам: парня в неприметной серой куртке у запасного выхода уже не было.
«Бумеранг готов. Три закладки, как договаривались».
«Не рано? Уборщица вскроет или охрана».
«Да кто полезет в подсобку! В них неделями никто не ходит. Говорю ж я там каждый кирпич знаю. Систер там пашет… Все ОК»
«Хорошо. У тебя что еще?»
«У моей группы семнадцатая АЗС и администрация. Кот занимается».
«Там все по плану?».
«Само собой. Кот — мастер, я за него ручаюсь».
«ОК, на связи».
Из переписки в закрытом чате
* * *
Небольшой дачный поселок притих, укрытый мелкой осенней взвесью. В отличие от столицы, здесь еще вовсю хозяйничало бабье лето — золотое, ароматное, пропитанное дождями и запахом поздних яблок. Небо куталось в покрывало из серых быстротечных туч, поглядывало хмуро и отстраненно. Дома, крытые крепкими черепичными крышами, стояли нахохлившись в окружении ярких, словно нарисованных масляной краской на холсте, кленов.
— Седьмой, на счет три.
За кленами притаились трое. Их темная форма почти сливалась с черной, жирной от недавнего дождя, землей. Движения людей были плавными, словно они — продолжение густых теней.
— Два-пятнадцать, вижу силуэт.
— Готовность номер один…
Те трое замерли, выставили вперед оружие, уставившись через прицел в аккуратный домишко с верандой и кирпичным мангалом. Еще трое, материализовавшись за кленовыми стволами, скользнули к стене дома, укрылись за ней. Ленивое осеннее солнце, выглянувшее из-за туч, блеснуло в снайперской оптике. Короткое мгновение, словно россыпь холодных бриллиантов.
— Три…
Вместе с солнечным бликом, на выдохе, домишко содрогнулся под натиском людей в черном — его ударили под дых, выбив дверь, одновременно схватив в кольцо окружения, как за горло.
Изнутри послышались звуки борьбы, крошащегося стекла и отборная брань. Но все быстро стихло. Только перепуганные вороны кружились над почерневшими березами, пытаясь разглядеть происходящее в дачном доме.
Из микроавтобуса, припаркованного на соседней с домиком улице, вышел высокий шатен, одетый по-граждански. Через распахнутую на груди куртку были видна светло-голубая рубашка.
— Олег Викторович, взяли, — донеслось из рации, закрепленной на поясе.
Шатен кивнул невидимому докладчику, ускорил шаг.
Когда свернул к домику, группа захвата уже не пряталась, неторопливо и обстоятельно помогала криминалистам осматривать дом. Кто-то стоял в сторонке, раскуривая сигаретку. Бородин кивнул спецназовцам, старшему группы, подошедшему к нему, пожал руку:
— Молодцы, чисто сработали… Предупредить никого не успел?
— Не, спал, как сурок. Парни уже лабораторию у него вскрыли…
— Что хозяева дома?
— Говорят, что ничего не знали. Сдали дом до Нового года, деньги уплачены вперед, они особо и не интересовались…
— Вот так просто и не интересовались? Сдав молодому парню загородный дом? — Олег усомнился. — Может, он тут притон устроил или гулянки каждый день?
— …Или лабораторию по производству самопальных взрывных устройств, да? — Начальник группы хохотнул, кивнул на притихшую у калитки супружескую пару: — Иди вон сам их и опроси.
Бородин посмотрел на хозяев дома, качнул головой.
— Лучше с Котовым переговорю. И в сотовый его загляну…
— С сотовым наши спецы уже работают. В кухню заходи. — Старший группы посторонился, пропустил московского гостя в дом. Сам направился к оперативникам, вскрывавшим в присутствии понятых и следователя сарай, на который истошно лаяла овчарка — опознала взрывчатку. На ходу махнул рукой и подозвал к себе хозяев: — Пойдемте посмотрим, что в сарае… А договор-то с арендатором заключили?
— А как же… И задаток взяли на тот случай, если повредят что, — с готовностью отозвался хозяин, супруги при этом переглянулись. Во взгляде каждого из них читался немой укор «Я же говорил/говорила». Оперативник усмехнулся, но промолчал.
