— Снайперы на местах, — сообщил начтех. — Пушки расставлены, диапазон максимально расширен, покрытие полное.
Снайперы должны были контролировать небо и землю — в момент подлета или запуска дронов. Пушки — конечно, пушки-перехватчики радиосигнала. Их задача — внедриться в протокол телеметрии коптера, оборвать внешний сигнал связи с его оператором и передать управление спецслужбам.
«Как садить дрон с наверняка хрупкой емкостью, начиненной бактериями?» — этот вопрос занимал Бородина. Специалисты считали, что нужно доставить дроны за пределы города и там уничтожать. Но за пределы города их еще надо вывести.
— Операторы-перехватчики справятся с нагрузкой?
Начтех отозвался уверенно:
— Да, справятся.
«Хорошо бы так и было», — Мерлин вздохнул.
Именно в этот момент ему позвонили из Москвы, передали сообщение от Долина.
Олег чертыхнулся и набрал номер:
— Откуда у вас информация с диска Натана?
— Я сделал скрин, когда открывали диск. И у меня флешка Ирины с расшифровкой кода… Мы сейчас будем это выяснять или думать, как с этим бороться?
— Рассказывайте!
— Это чумная палочка. Инкубационный период от суток до семи, высокая летальность, особенно в случае формирования легочной формы заболевания. Плюс в том, что чумная палочка чувствительная к ультрафиолетовым лучам и нежизнеспособна в воздушной среде… Ну, практически нежизнеспособна. То есть процент заражения у посетителей матча окажется все равно высоким… Надо отменять мероприятие. У вас же есть для этого полномочия?
Бородин и так понимал, что атака пройдет с воздуха.
— То есть вы предлагаете отменить открытие чемпионата страны, только опираясь на предположение, что атака будет произведена с воздуха? Вы же понимаете, что это потребует каких-то правдоподобных публичных объяснений для болельщиков, администрации, прессы?
— Вы так говорите, будто есть другие варианты… Это сотни зараженных, которые через сутки станут сотней трупов, а у нас нет нужного количества вакцин. Гораздо проще предотвратить массовое заражение, чем купировать его, садясь на хвост эпидемии…
— А вот это вы правильно сказали. Предотвратить — гораздо правильнее. Этим мы сейчас и занимаемся, спасибо за сигнал, я учту ваши рекомендации.
И отключился прежде, чем Долин успел ему что-то возразить и пытаться переубедить, набрал начтеху:
— Появились непроверенные пока данные, что мы будем иметь дело с чумной палочкой.
— Это хорошо или плохо? — уточнил начтех.
— Это будет хорошо, если удастся сохранить все емкости с чумой неповрежденными.
«Надо предупредить медиков», — подумал Бородин.
* * *
Анна вернулась домой рано утром, когда утренний туман еще стелился в низинах, цеплялся за светофорные столбы на перекрестках, она вышла на балкон и глубоко, полной грудью, вдохнула это утро. Странное, тревожное и будто бы неправильное.
Девушка разделась и легла в кровать, попробовала заставить себя уснуть, но вместо этого пялилась в потолок.
— Да какого черта, — тихо выругалась Анна и решительно выбралась из-под одеяла.
Запахнув плотнее махровый халат, направилась в кухню, включила чайник. Загорелась синяя подсветка, чуть скрасив серость этого утра. Анна сняла с полки одинокую кружку, насыпала в нее две ложки крепкого молотого кофе.
Он показался ей безвкусным.
Мобильный зазвонил около так внезапно, что девушка едва не выронила телефон.
Неизвестный номер показался ей смутно знакомым.
— Алло…
— Анна! Самохин на проводе. Решил воспользоваться оставленным тобой на всякий случай номером… Не разбудил, часом?
Исполняя распоряжение Бородина, она оставила свой номер Самохину — чтобы сразу набрал, если что случится. Сердце сжалось от предчувствия чего-то нехорошего, недоброго, что вот-вот ворвется в ее жизнь, в это спокойное, бесцветное, будто опущенное в разбавленное молоко утро.
— Н-нет… Не спала, почти день на дворе, — отозвалась она. — Хотя по пасмурной погоде того не скажешь.
— Хорошо. Я спросить хотел: Леха тебе давно звонил?
Анна проглотила колкий холодный ком. Откашлялась:
— А должен был? — спросила она настороженно.
Самохин, казалось, был сильно озадачен и расстроен. Бросил:
— Черт. Надеялся, что он тебе хоть позвонил.
— А в чем дело-то?
Самохин отмахнулся:
— Да дурак он, вот в чем дело. Полез туда, куда лезть ему вообще не надо было. А Раиса отпустила…
— Это куда именно? Ваня, я ведь просила тебя глаз с него не спускать…
— Так я и…
— Куда он полез?
Самохин шумно выдохнул:
— Да в Энск он рванул.
У Анны вздрогнуло сердце. Горячая кровь хлынула по венам, затапливая паникой:
— То есть как рванул? Зачем? — Она смотрела собственные подрагивающие пальцы. — Ничего не понимаю.
— Я сам нифига не понимаю. Вот только узнал от Раисы, что он в Энске. А у нас тут суета, наши формулу этой заразы расшифровали.
— Расшифровали? — Анна поняла, что оказалась на периферии всего, что сейчас творилось в Управлении и «БиоТехе».
— Ой, не проси меня повторять, я в этом все равно не понимаю ни черта. Моя задача — организовать безопасность лабораторий, оформить допуски и проконтролировать, чтобы Леха никуда не вляпался. А он утром рванул в самое пекло. Если там все выйдет из-под контроля и твои коллеги прошляпят момент заражения, то нас ждут сотни тысяч зараженных.
— Но зачем он там?
Самохин фыркнул:
— А кому еще лететь? Спецов своих Долин бережет, а кому-то работать в зоне заражения надо…
Решение показалось естественным и единственно правильным.
— Я лечу к нему…
Она не заметила, что сказала это вслух. Самохин одобрительно откашлялся:
— Если доедешь за тридцать минут, то успеешь на мой рейс. Еще идет регистрация.
— А ты-то зачем в Энск? — Анна свободной рукой уже набрасывала куртку.
— Потому что Леха — это Леха. Где он, туда и я… Долгая история, как-нибудь расскажу.
Глава 19. День Страха
Долин вышел из самолета, быстрым шагом прошел по «рукаву» в здание аэропорта и, миновав зону выдачи багажа — он сам был налегке, только с ручной кладью, вышел в город, вдохнул полной грудью совсем другой — теплый и будто еще с привкусом не отзвеневшей осени, запах чужого города. Только сейчас, оказавшись в толчее прилетающих и провожающих, он подумал о том, что делать дальше.
