— Если она действительно ссудила его тебе, я тоже не сумею продать его, — сказал ему Гагарка. — Начнем с того, что она живет в доме Крови, и, если ты обзавелся другом внутри, это не тот человек, с которым ты захочешь поссориться. Ты можешь себе вообразить, почему этот врач сделал нечто настолько рискованное ради нее?
— Возможно, он — ее любовник.
— Хм. Могет быть, но, готов поспорить, у него есть какой-то ключ от нее. Тебе стоит узнать, что это такое, и я бы с удовольствием послушал об этом, когда ты узнаешь. И я бы хотел поглядеть на азот, который ты получил от нее. Допустим, я буду поблизости завтра вечером. Ты разрешишь мне посмотреть на него?
— Можешь посмотреть на него сейчас, если хочешь. — Шелк вытащил азот из-под туники и протянул его через стол Гагарке. — Сегодня я взял его с собой в заведение Орхидеи — я боялся, что мне может потребоваться оружие.
Гагарка тихо присвистнул, потом поднял азот вверх, любуясь игрой света на его сверкающей рукоятке.
— Двадцать восемь сотен легко. Могут взять и за три штуки. Значит, тот, кто дал ей, заплатил за него штук пять-шесть.
Шелк кивнул:
— Мне кажется, я знаю, кто это, хотя я и не знаю, где он мог взять такую сумму. — Гагарка вопросительно посмотрел на него, но Шелк покачал головой. — Я скажу тебе позже, если окажется, что я прав.
Он протянул руку за азотом, и Гагарка вернул его, в последний раз восхищенно крякнув.
— Но я хочу спросить тебя об игломете Гиацинт. Кровь забрал все иглы, прежде чем отдал его мне. Ты можешь сказать мне, где я могу купить их без аттестата?
— Конечно, патера. Никаких проблем. Ты его тоже принес с собой?
Шелк вынул из кармана игломет Гиацинт и передал его Гагарке.
— Самый маленький из всех, которые они делают. Я их знаю. — Он вернул игломет и встал. — Послушай, сможешь побыть без меня минуту? Мне надо… ну, ты знаешь.
— Конечно.
Шелк перенес внимание на отбивные; их было три, и, хотя он был голоднее некуда, пока он съел только одну. Он напал на вторую, не пренебрегая нежными клецками, политыми маслом кабачками с базиликом и луком-шалот в масле и уксусе, предоставленными (вероятно, без дополнительной платы) рестораном в придачу.
Самое волнительное, самое тревожащее, вовсе не спасение мантейона. Надо разработать план, и совсем не обязательно, чтобы этот план включал кражу двадцати шести тысяч карт. Например, было бы неплохо заручиться поддержкой какого-нибудь магната или…
Когда Гагарка вернулся, Шелк обнаружил, что уже съел третью и последнюю отбивную, не заметив, когда прикончил вторую.
Глава тринадцатая
Шелка в кальде
Доктор Журавль закрыл и заложил на засов дверь лазарета. Тяжелый день; он был рад вернуться домой, и очень рад, что сегодня вечером Кровь (который тоже провел изнурительный день) не устраивает никакого приема. Немного удачи, подумал Журавль, и он сможет ночью выспаться, его сон никто не прервет: коты никого не поцарапают, соколы Мускуса не станут выяснять отношения с Мускусом и его помощником, и, самое главное, этой ночью ни одна из дур, которых в Вайроне называют женщинами, не решит, что раньше не замеченная родинка является первым симптомом смертельной болезни.
Шаркая ногами, он вошел в спальню, которая не имела выхода в холл, закрыл дверь в лазарет и тоже заложил ее на засов. Пускай вызывают его через стекло, если им приспичит. Он снял туфли и закинул носки в кучу грязной одежды в углу, в очередной раз напомнив себе, что он должен отнести одежду в прачечную, находившуюся в другом флигеле.
Положил ли он туда черный носок, который срезал с этого парня, Шелка? Нет, он выбросил его. Босиком, он неслышно подошел к окну и какое-то время стоял, глядя через решетку на тенистую усадьбу. Все лето стояла великолепная погода, настоящая жара, сухое тепло в доме; но скоро осень. Солнце затуманится, и ветры принесут холодные тяжелые дожди. Календарь говорил, что осень уже настала. Он ненавидел дождь, холод и снег, кашель и текущие носы. Месяц или больше, градусник будет колебаться между десятью и минус десятью, как будто прикованный к точке замерзания. Человеческие существа не предназначены для жизни в таком климате.
Опустив штору, он посмотрел на календарь, следуя своим мыслям. Завтра сцилладень. Рынок будет закрыт, по меньшей мере официально, и почти пуст. Самое лучшее время для того, чтобы вернуться к докладу, да и торговец уезжает в гиераксдень. У него осталось еще пять маленьких резных статуэток Сфингс.
Он развернул плечи, напомнив себе, что он тоже в некотором роде трупер, вытащил пенал, черные чернила и несколько листов очень тонкой бумаги. Как всегда, нужно написать так, чтобы никто не обнаружил его, если доклад будет перехвачен.
И доклад должен двигаться вперед, иначе его отзовут. Сегодня вечером это будет несложно.
Не то, что он не хочет возвращаться домой, сказал он себе, особенно перед тем, как пойдут дожди, хотя, говорят, когда-то дома было так же мокро, как и здесь. Или, скорее, так же мокро, как и здесь обычно было.
Он выбрал воронье перо и тщательно заострил его кончик.
«Возникло движение, которое ставит себе целью восстановить Хартию. Они группируются вокруг некоего Шелка, юного авгура неизвестного происхождения. Он, как говорят, совершает чудеса, обычно приписываемые Пасу или Сцилле. До сих пор движение ограничено нижними сословиями. Лозунг «Шелка в Кальде» написан на стенах, хотя (это была догадка, но Журавль верил своему источнику) не на Палатине. Я вступил с ним в контакт и завоевал его доверие. Я побеспокоился о том, чтобы он получил азот. В дальнейших рапортах я сообщу, не нужно ли уничтожить его».
Журавль усмехнулся себе; ему просто повезло, но они широко откроют глаза.
«Гражданская Гвардия опять расширена. Теперь все подразделения в полном составе, или почти. Идет разговор о формировании резервной бригады, офицерский состав которой будет укомплектован ветеранами».
Почти полминуты он сидел, глядя на то, что написал; всегда лучше сказать слишком мало, чем слишком много. Он в двадцатый раз опустил воронье перо в чернильницу.
«Птица была выпущена на волю. Ее тренер говорит, что это было необходимо. За следующие несколько дней он попытается заманить ее обратно. Сообщают, что Лемур и Лори наблюдали, как ее выпускают».
И еще есть те, кто появится из-под подвалов, как уже было в некоторых случаях, напомнил себе Журавль. Аюнтамьенто, без сомнения, активно использует наполовину затопленные туннели, хотя его штаб-квартиры не в них.
Или их не смогли найти, если они там, хотя очень многие поплатились жизнью за их поиски. Помимо спящей армии Вайрона, в этих туннелях есть солдаты Вайрона и несколько талосов.
Журавль покачал головой, потом улыбнулся мысли о награде от Рани
[45]. Повернувшись к стеклу, он хлопнул в ладоши:
