* * *
Орев, паривший высоко над дирижаблем, внимательно рассматривал похожую на клетку платформу, качавшуюся под ним. Вопрос стоял не в том, присоединяться ли к Шелку. Вопрос стоял когда. Лучше всего дождаться, когда Шелк будет один. А еще лучше вначале найти что поесть. В большом доме на холме всегда была еда, но надо было кое с кем свести счеты.
Блестящие черные глаза, более зоркие, чем большинство подзорных труб, проверили хорошую девушку, прижавшуюся к Шелку, — безрезультатно, потом обратились к ровному ряду остроконечных домов. Наконец цель была найдена, и Орев выполнил полубочку
[51], которая быстро превратилась в пике.
* * *
— Ты, — сказала птеротрупер Низам
[52] своей новой домашней зверюшке, — будешь тихим как мышь в вещмешке.
— Па, педи.
[53]
— Тихим, как две мыши. Как только мы поднимемся на борт…
С хриплым криком и свистом ветра между ними пронесся красно-черный снаряд. Новая зверюшка яростно оскалила маленькие зубы и выпустила когти.
— Блох, блох спиц! Педи, нес крах.
[54]
* * *
Солдаты Песка наполнили роскошный селлариум Лирной комнаты вежливым звоном, возвращая приветствие Сиюф.
— Я слышала о вас, сержант. Почему вы здесь?
— Вы взяли пару пленных… — начал Песок.
— Больше.
— Я говорю о двух из них. Вот это капрал Кремень.
Кремень застыл по стойке смирно.
— Он только что женился, только вы забрали его жену и лучшего кореша. Мы хотим их назад, а то, что мы вам скажем, стоит десяти таких, как они. Вот что я скажу. Мы расскажем вам и оставим вам решать, сэр. Если вы решите, что сказанное не стоит их, вы так и скажите, и мы очистим помещение. Если стоит, вернете их нам. Ваше решение, сэр?
Сиюф хлопнула в ладоши; в стекле появился монитор, и она сказала:
— Свяжи меня с полковником Абанья.
Начнем с того, сержант, что я не знала, что у меня в плену жена и друг этого солдата. Фиалка, дорогая, принеси мне список, который я получила прошлой ночью от полковника Абанья.
— Конечно. — Фиалка усмехнулась и подмигнула Кремню.
— Эти жена и друг, они тоже солдаты?
— Нет, сэр, — ответил Кремень. — Моя жена — гражданское лицо. Ее зовут Моли. Она не выше вас, сэр, могет быть ниже. Мой друг — био, авгур, Его Высокопреосвященство патера Наковальня. Люди думают, что он коадъютор. На самом деле он Пролокьютор, но они этого еще не знают.
Лицо монитора приобрело краски, изменилось и стало лицом начальника разведки Сиюф.
— Здесь слишком много колдовства, полковник. Видите этих солдат, настоящее чудо, музейные экспонаты? Но вот они здесь, сражаются против нас и за нас. Они пришли предложить сделку. Я женщина чести, верно?
Фиалка с энтузиазмом кивнула.
— Конечно, генералиссимус, — сказала Абанья.
— Так оно и есть. Я никогда не обманываю, тем более этих солдат. Так что я должна знать. Мы схватили святого мужчину по имени Наковальня? Фиалка, моя дорогая, прочитай имена. Сколько их, полковник?
— Восемьдесят два, сэр. Помимо кальде есть еще несколько святых мужчин, и, как я полагаю, он может быть одним из них. — Абанья пробежала взглядом бумаги, разложенные перед ее стеклом.
Перегнувшись через плечо Фиалки, Кремень указал пальцем втрое большим, чем ее.
— Я не очень хорошо читаю, — прошептала та. — Что там за второе слово? Этого не может быть… моя любимая, здесь написано Синель. Неужели это та самая Син, которую мы знаем?
Абанья оторвала взгляд от бумаг:
— Вайронезская красавица, которая замышляла украсть наш дирижабль, сэр. Она сидела напротив меня во время ужина в резиденции кальде.
— Здесь написано: «Майтера Мрамор, святая женщина», сэр. Это и есть моя жена, Моли. И патера тоже здесь. Вы арестовали их всех.
— Тогда вы должны предоставить мне информацию, — сказала Сиюф Песку. — Если она будет стоить их свободы, я освобожу их, как только смогу. И я не говорю, что немедленно. Немедленно — скорее всего, невозможно. Но как только будет возможно. А вы не предаете свой город, поступая так?
Песок покачал головой:
— Помогаю ему, так мы считаем. Если вы достаточно умны, вы разрешите кальде уйти, когда узнаете. С нами, мы заберем его. Он на самом верху командной цепочки, и мы знаем, что вы его схватили.
— Сэр, дирижабль… — на лице Абаньи появилась обеспокоенность.
Сиюф жестом заставила ее замолчать.
— Мы поговорим об этом позже, полковник. Сначала я должна узнать то, что знают эти солдаты.
Она повернулась к Песку:
— Ты сказал, что я освобожу вашего кальде. Я этого не говорила. Относительно кальде Шелка я ничего не обещала. Ты не включил его в сделку; я это заметила.
— Потому что мы знаем, что вы не захотите, сэр. Вы бы сказали, что собираетесь оставить его у себя — и отказали бы. Но, если вы по-настоящему умны, вы отпустите его. Так будет лучше и для вас, и для нас. И вы это сделаете, так мы думаем. Только мы хотим увидеть, как освободят жену Кремня и его кореша.
Песок заколебался, посмотрел на лицо Абаньи в стекле, потом опять перевел взгляд на Сиюф.
— Бунт закончился. Вот то, что мы хотели сказать вам, сэр. Дайте нам слово о Моли и патере как-его-там…
— Наковальня, — подсказал Кремень.
— …и патере Наковальня, и мы сообщим вам детали. Идет?
— Разве я не сказала, что освобожу обоих, как только смогу? Принесите мне статуэтку единственной великой богини, и я поклянусь на ней. Но здесь нет ни одной, как мне кажется.
— Нам достаточно вашего слова, сэр. — Песок поглядел на Кремня, и тот кивнул. — Порядок. Хотите, чтобы я рассказал вам, или вы будете задавать вопросы, сэр?
— Сначала я задам один вопрос. Потом ты расскажешь мне все, что знаешь, а затем я еще поспрашиваю, если захочу. Когда я буду удовлетворена, я отдам приказ, и, если укажешь место, куда бы ты хотел доставить их, я это сделаю. Но не дальше, чем в дне пути.
— Дворец кальде, — сказал Кремень. — Там я и Моли живем.
