— Ваше Высокопреосвященство, это моя старинная и самая лучшая подруга, майтера Мрамор. Майтера, это Его Высокопреосвященство коадъютор, патера Прилипала.
Майтера Мрамор, торопливо шедшая за ними, на какое-то время остановилась, чтобы поклониться подобающим образом.
— Честь, а? Для меня, майтера. Для меня. Большая. Хм… привилегия. Мы начинаем наше знакомство при самых… э… благоприятных обстоятельствах. Вы, хм, согласны?
— Несомненно, Ваше Высокопреосвященство!
— Это Мурсак, как вы слышали, — продолжала майтера Мята, не сбиваясь с шага. — Он — друг Гагарки и мой товарищ по оружию. Солдат, карабин которого направлен на наших пленников… Грифель, ты не должен это делать. Они не убегут.
Она оглянулась на майтеру Мрамор:
— На чем я? Ах, да. Грифель, на самом деле, исполняет обязанности капрала. Я назначила его командиром его товарищей-солдат, пока Великий Пас, как и обещал, не восстановит, при посредничестве Гагарки, сержанта Песка.
Догнав ее, майтера Мрамор рискнула:
— Так значит, они несут бедного сержанта Песка?
— Совершенно точно, его несут Шифер и Сланец. Наши пленники — уже друзья, я бы сказала, по меньшей мере мои и Его Высокопреосвященства — Паук и Антилопа. — Она дошла до беспорядочной толпы перед Великим мантейоном и встала на цыпочки, надеясь увидеть Гагарку.
* * *
Меченос нашел свечу и зажег ее; Шелк вытащил Хоссаана из освещенного зала в темный коридор.
— Мастер Меченос может помочь ей искать — по меньшей мере держать свет; это все, что ей нужно. А у нас с тобой есть о чем поговорить.
— Хорош муж! — уверил Шелка Орев.
— Я пользовался твоей помощью — зная, что ты агент Рани — только потому, что мы с Тривигаунтом союзники. Я уверен, что ты это понимаешь.
— Конечно, кальде.
— Ты ничего не должен ни Вайрону, ни мне. Но если ты хочешь остаться, ты должен быть более откровенным, чем ты был до сих пор.
— Только потому, что старик слышал нас, кальде. Я знаю, вы доверяете ему, и, вероятно, он имеет на это право. Но не я. Я пытаюсь не доверять никому больше, чем имею право.
— Понимаю. А они тебе доверяют? Я имею в виду тех, кому ты докладываешь.
На мгновение воцарилось молчание. Было слишком темно, и Шелк не мог видеть лицо Хоссаана, но он чувствовал, ему бы это не помогло.
— Не больше, чем они должны, кальде, — наконец ответил Хоссаан. — Но, откровенно говоря, меня это не волнует. Я привык.
— А я нет. Нет сомнений, когда-нибудь я тоже привыкну; но я обнаружил, что это трудно. Ты обманываешь их. Именно поэтому ты просил Рога — и, несомненно, других, — звать тебя Бекас; именно это имя ты использовал здесь. Именно поэтому ты помогал подавать ужин. Ты хотел показать кому-то за моим столом, что проник в тесный круг моих домашних — кому-то, кто мгновенно узнал тебя. Я прав?
Единственным ответом Хоссаана стало напряженное молчание. Орев, сидевший на плече у Шелка, каркнул и беспокойно махнул крыльями.
— Этот человек должен был предположить, конечно, будто я не знаю, что ты из Тривигаунта…
— Давайте не играть словами, кальде. Я — шпион. Я это знаю, и вы это знаете с того мгновения, когда заметили меня на лодке.
— Тебя встретят аплодисментами и наградят.
Хоссаан начал было что-то говорить, но Шелк оборвал его:
— Я еще не закончил. Пока ты вез нас сюда, я думал о твоем обмане и твоем положении моего водителя. И, пожалуйста, не говори мне, что твоя ложь в основном правда, поскольку я единственный, кто знает о тебе, и ты намеревался сообщать твоим начальникам о том, что я делаю. Это будет еще одна ложь.
— Хорошо, не буду.
— Тогда сделаем так. Ты будешь рассказывать твоим начальникам все, что узнал. Я полагаю, что ты все равно делал так с самого начала, и, поскольку у меня нет ни малейшего намерения предавать Рани, это не принесет Вайрону никакого вреда. Но ты должен будешь оказать мне ту же любезность, что и доктор Журавль — ты будешь рассказывать мне все, что я захочу узнать о том, что ты делаешь и сообщаешь. Взамен я сохраню твою тайну.
Протянулась секунда, потом вторая.
— Согласен, кальде. Но я и так всегда готов рассказать вам все, что вам надо знать.
— Спасибо. Как-то раньше я спросил тебя, знают ли тебя генералиссимус Сиюф или генерал Саба. Ты сказал, что нет, и я тебе поверил. — На мгновение Шелку показалось, что в темноте что-то неслышно движется. Он замолчал и прислушался, но услышал только внезапное хлопанье крыльев, когда Орев взлетел с его плеча.
— Я спрашиваю опять — это правда? Кто-нибудь из них тебя знает?
— Правда, кальде. Я никогда не говорил с ними, и я очень сомневаюсь, что кто-нибудь из них знает, как я выгляжу.
— Но за моим столом сидел кто-то, кто знает. И это?..
— Полковник Абанья. Вы спрашиваете, чем она занимается у Сиюф? Начальник разведки.
— Ты сообщал лично ей?
— Буду, скорее всего. Вы еще не видели…
В дверях апартаментов Гиацинт появился неяркий свет свечи.
— Кот идти! — объявил Орев с плеча Меченоса.
— Ну, как дела, мастер Меченос? — спросил Шелк.
Старик покачал головой:
— Плохо дело, парень! Хочешь серебряную цепочку? Кольцо, стоимостью в карту?
— Нет, спасибо.
— И я не хочу! Но мы их нашли! Думаешь, она их сохранила? Бросила на пол! Факт!
— Дев плач, — подтвердил Орев.
— Ты не должен был оставлять ее в темноте, — пробормотал Шелк.
— Выпихнула меня в коридор! Свечу и меня!
Шелк сказал, почувствовав давление руки Бекаса на спине:
— Конечно, ты прав, Бекас. Я должен пойти к ней. Не знаю, чем я могу помочь, но попытаюсь.
Он, в одиночестве, прошел по темному коридору и повернул в еще более темную дверь апартаментов Гиацинт. Вот здесь стоял туалетный столик, отделанный золотом и слоновой костью, а здесь шкафы, наполненные дорогими платьями и плащами, и стекло. Осталась только темнота, и печальный запах пролитых духов. Одна из дверей вела в бальнеум Гиацинт, напомнил себе Шелк, другая в спальню. Безуспешно, он попытался вспомнить, какая куда, хотя знал, что ее рыдания и так безошибочно приведут его к ней. Он на ощупь нашел нужную дверь, оказавшуюся открытой.
После этого не оставалось ничего, как только войти, и он вошел вместе с призраком того патеры Шелка, каким он был.
* * *
— Стой! — сказал мужской голос, сопровождаемый скрипом анта́бок и щелчком предохранителя; начальник разведки Сиюф подняла руки, пытаясь разглядеть часового в застланном облаками небосвете.
