С негромким звяканьем стальные плечи Шифера поднялись и опустились.
— Он выглядит мертвым, вот и все.
— И каким образом Пас собирается забрать у него свою часть, — спросил Сланец, — если этот био мертв?
Не отвечая, Гагарка перенес тело в часовню Гиеракса и положил на алтарь.
— Собираешься опять поспать? — спросил Грифель.
— Не знаю, твою мать. — Гагарка обнаружил, что опять вытирает руки, и заставил себя перестать. — Могет быть, надену берцы и слегка пройдусь снаружи.
— Мне кажется, лучше бы тебе разбудить остальных. — Грифель подождал ответа от био, не дождался и спросил: — Чего ты там ищешь? Могет быть, это интересно, твою мать.
— Его.
Грифель медленно поднялся на ноги.
— Кого?
— Его. — Гагарка нетерпеливо повернулся и пошел к Священному Окну. — Этого солдата. Видишь ли, он получил пулю в автономно функционирующий сопроцессор. — Гагарка встал на колени рядом с сержантом Песком. — Только его центральная нервная система может выполнять все эти функции, если ей указать. У него большая избыточность. Например, можно использовать сопроцессор сознания.
Он поискал нож, который держал в сапоге, и вспомнил, что не надел берцы.
— Просыпайся, патера! — Он тряхнул Наковальню за плечо. — Мне нужен твой инструмент.
* * *
— Вставай! — Сапог ударил по ребрам пленного летуна. — Побудка была час назад. Ты ее слышал?
Мигая и дрожа, Скиахан сел.
— Ты хорошо говоришь на Всеобщем языке, — сказала женщина в форме, наклонившаяся над ним. — Отвечай!
— Да, лучше, чем большинство из нас. — Скиахан замолчал, пытаясь освободиться от остатков сна. — Но никогда не слышал слово, которое вы использовали. И знаю, что не слышал, потому что не слышал ничего. Но если бы я и услышал ее, я бы не понял, что это такое.
Женщина кивнула:
— Я сделала так, чтобы ты понял ситуацию. Я задаю вопрос — ты отвечаешь. Если мне понравится твой ответ — ты сможешь получить одежду или еду. Если ты не отвечаешь, или мне твой ответ не понравится, ты будешь мечтать о том, чтобы умереть. — Она хлопнула в ладоши. — Часовой!
Молодая и даже более высокая женщина, согнувшись, вошла в дверь палатки и встала по стойке смирно, поставив карабин строго вертикально перед левым плечом.
— Сэр!
Первая женщина указала на него:
— Сними его цепь со столба, потом опять надень на него. Я беру его с собой в город. — Когда молодая женщина с карабином вынула ключи, старшая спросила: — Ты знаешь мое имя? И кто я?
Он покачал головой; легкая улыбка помогла бы, но он не смог ее изобразить.
— Меня зовут Скиахан. Я летун.
— Кто допрашивал тебя вчера, Скиахан?
— Сначала Сирка. — Его руки освободились. Он покорно протянул их молодой женщине, чтобы та могла застегнуть наручники.
— Потом.
— Генералиссимус.
— Генералиссимус Сиюф, — поправила его женщина постарше. — Я там была. Ты помнишь меня?
Он кивнул:
— Вы не говорили со мной. Иногда с ней.
— Почему твои люди напали на труперов майора Сирка?
Опять.
— Мы не нападали.
Она ударила его кулаком в ухо.
— Вы попытались захватить их оружие. Один убежал, троих мы убили, тебя взяли в плен. Почему ты сломал крылья?
— Мы обязаны поступать так.
— Как ты вывел из строя силовой модуль?
Он пожал плечами, и она ударила его в рот.
— Мы не можем делать этого, — сказал он. — Были предложены механизмы, но они бы увеличили вес.
Она улыбнулась, удивив его:
— Ты не собираешься слизывать кровь? Мои кольца разорвали тебе губу.
Он опять пожал плечами:
— Если вы захотите, слижу.
— Дай ему тряпку, чтобы он мог повязать ее вокруг бедер, — приказала она более высокой женщине. Опять повернувшись к нему, она сказала: — Я полковник Абанья. Почему вы напали на труперов Сирка?
— Потому что они стреляли по нам. — На самом деле он не помнил выстрелов, но это казалось правдоподобным. — Я переменил лицо. Не знаю, почему.
— Ты можешь опять изменить его? — На долю секунды глаза Абаньи расширились. — Что за лицо?
Он сообразил, что теперь мог бы улыбнуться, потому что это намного предпочтительнее, чем говорить о силовом модуле.
— С оттянутыми назад губами.
— И ты не знаешь, почему ты это сделал. Я знаю, возможно. И ты говоришь, что мы застрелили твоих людей из-за твоей гримасы? И вы вообще не стреляли?
— Эйр увидела лицо и закричала. Тогда они застрелили ее. Мы попытались взять их ружья, чтобы они не стреляли.
Абанья подошла поближе и уставилась на него, сверху вниз.
— Она закричала, потому что ты переменил лицо? Большинство людей тебе бы не поверило, но я могу и, возможно, генералиссимус Сиюф смогла бы. Давай посмотрим, сможешь ли ты сделать такое же лицо для меня.
— Я могу попытаться, — сказал он и скорчил гримасу.
Щелчок каблуков объявил о возвращении молодой женщины. Абанья повернулась к ней, и та протянула ей кусок хлопковой ткани, которую использовали для чистки чего-то грязного.
— Это подойдет, сэр?
Абанья покачала головой:
— Принеси комбинезон, который он носил, зимнюю нижнюю рубашку и одеяло; и скажи повару, пусть даст тебе что-нибудь такое, что он сможет съесть на скаку.
Она опять повернулась к Скиахану.
— Хватит лыбиться, у тебя губа кровит. Ты прилетел в Вайрон в поисках мужчины. Так сказала нам Сирка. Ты назвал его имя, и, мне кажется, я слышала его прошлой ночью. Повтори его, для меня.
— Гагарка, — сказал Скиахан. — Его зовут Гагарка.
* * *
Рука сержанта Песка зашевелилась, потом так сильно ударила в пол Великого мантейона, что чуть не расколола его. Синель предупреждающе крикнула.
— Не беспокойся, — сказал ей Гагарка, — просто небольшое статическое напряжение. Я уже исправил.
— Я бы хотела, чтобы патера Раковина мог это наблюдать, — сказал незнакомый голос позади него. — Он будет так огорчен, когда мы расскажем ему, что он пропустил.
— Как и Его Высокопреосвященство, — проворчала майтера Мята. — Но он сам сделал ошибку, вернувшись во дворец, если это можно назвать ошибкой. Мы должны были, безусловно, немедленно выполнить указания Паса, и Его Высокопреосвященство сам не потерпел бы отсрочки. Гагарка, ты точно не видел Паса? Ты уверен?
