Потто закачался из стороны в сторону, переполненный радостью:
— Я могу. Да, я могу! Шелк, я сделаю вам предложение от своего имени и имени моих кузенов, но вам придется мне поверить.
Майтера Мята покачала головой, но Шелк сказал ей:
— Это уже продвижение, примем мы его или нет. Давайте послушаем.
— В течение месяца я смогу захватить воздушный корабль и как можно больше техников, которые его обслуживают. И я передам их вам после того, как они согласятся сотрудничать с вами. — Он хихикнул. — А они согласятся, обещаю, если я поговорю с ними. Спросите своего генерала.
Он повернулся к Синель, которая обслуживала Прилипалу:
— Могу ли я попросить чашку твоего чая, моя прелесть? Я не смогу выпить его, но мне нравится его запах.
Майтера Мята фыркнула.
— Я действительно наслаждаюсь, мой дорогой юный генерал. Вы думаете, что я насмехаюсь над вами, но я просто уступаю единственному плотскому удовольствию, которое мне осталось. — Когда Синель налила ему, он добавил: — Спасибо тебе, огромное спасибо. Пять битов? Ты не будешь возражать?
Синель удивленно посмотрела на него:
— Это… Я не…
— Советник Потто просто использовал тебя, Синель, чтобы подчеркнуть свой принцип, — сказал Шелк. — Он предпочитает демонстрировать свои принципы самым неприятным способом, и это могут подтвердить генерал Мята и я. Какой на этот раз, советник?
— Даже самые обыденные вещи редко бывают бесплатными. — Потто улыбнулся. — Всегда есть цена, хотя иногда незначительная. Хотите выслушать мою цену за дирижабль?
Шелк кивнул, почувствовав, как рука Гиацинт покрепче сжалась на его.
— Не имею понятия, что он имеет в виду, — сказал Лори, — но сначала я озвучу свою. Вы не нападаете на нас в течение этого месяца. Никаких атак на наши позиции, включая и Орлана.
— Конечно, если мы примем предложение, — сказал Шелк. — Но меня беспокоит цена вашего кузена.
— Два человека. — Потто поднял два пальца. — Я хочу занять на время одного и оставить себе второго. Вы можете догадаться, кого?
— Да, конечно. Возможно, я должен был выразиться более ясно, но я не имею ни малейшего намерения принимать. Даже если бы вы предложили мне это бесплатно, как жест доброй воли, я все равно бы не принял.
Гагарка начал было протестовать, но Шелк оборвал его:
— Дай мне сказать это раз и навсегда, но не только для тебя, Гагарка, и не для советников, но для всех присутствующих. Тривигаунт — наш союзник. Да, между нами есть трения. Я осмелюсь сказать, что в любом союзе есть трения, даже в таком простом, как брак.
Губы Гиацинт погладили его щеку.
— Я не просил Рани посылать нам помощь, но я с открытым сердцем приветствовал ее, когда она пришла. И сейчас у меня нет ни малейшего желания из-за маленьких трений сражаться с Рани и ее людьми. Майтера Мрамор часто рассказывала мне то, что узнала, глядя на игры детей, и во время одной из таких игр я сам получил самый большой урок в своей жизни; сейчас я хочу предложить нам поиграть. Давайте предположим, что я генералиссимус Сиюф. Вы все принимаете это, на время игры?
Его глаза переходили с лица на лицо:
— Очень хорошо, я — Сиюф. Я понимаю, что у некоторых из вас есть претензии ко мне, несмотря на мой длинный марш-бросок, для вашего спасения, и ту помощь, которую я оказала вам. Дайте мне услышать их. Я могу опровергнуть любой ваш довод.
— Надеюсь, вы не слишком глубоко вошли в роль и не будете стрелять в меня, — сказал Лори.
Шелк улыбнулся и покачал головой.
— Очень хорошо, генералиссимус Сиюф. У меня есть жалоба, как вы и сказали. Я говорю как председатель Аюнтамьенто, легитимный глава города. Вы и ваши войска вмешались в наши внутренние дела. Это война.
Шелк тяжело вздохнул и посмотрел на Синель, которая наливала чай майтере Мята:
— Советник, ваше правительство ни в коем случае не легитимное, потому что вы убили законного кальде и захватили власть. Я не могу сказать, кто из вас заказал его убийство и действовали ли вы сообща. Предположим, ради обсуждения, что это был советник Лемур и что он действовал один. Тем не менее, вы…
— Я не намерен это обсуждать, — запротестовал Лори. Его морщинистое лицо помрачнело.
— Советник, вы сами подняли эту тему, когда назвали себя главой легитимного правительства. Я хочу сказать, что, хотя вы и искали приемного сына кальде Чесуча, которого он назвал своим преемником, — поскольку ваш долг требовал этого, — но вы не провели выборы новых советников, как того требует ваша Хартия. Мой союзник, кальде Шелк, управляет городом, потому что его хочет народ, так что из него претендент получше вас. Помощь, предоставленная союзником, не называется войной. Да и как это может быть? Неужели вы считаете, что Тривигаунт напал на ваш город? Во время парада жители приветствовали наши войска.
Шелк подождал ответа; никто не ответил, и он продолжил:
— Как вы уже слышали, я знаю волю вашего последнего кальде. Я нашла копию завещания в Хузгадо. И разрешите мне сказать, что, по-моему, приемный сын, которого вы с таким усердием искали, не существует. Кальде Чесуча изобрел этого сына, чтобы отвлечь ваше внимание от другого ребенка, незаконного, который мог родиться до его смерти или после. Если она родилась до, ссылка на приемного сына вдвойне ввела вас в заблуждение, как он и намеревался. — Шелк отхлебнул чай. — Синель, останься!
Потто прыгнул на ноги:
— Ты!
— Не ты ли убил моего отца, советник? — Темные глаза Синели сверкнули. — Настоящего? Я не знаю, но не думаю, что это был советник Лемур. Я думаю, что это был ты!
Узик поднял карабин и сказал Потто сесть.
— Если ты это сделал и мы сможем найти доказательства, — продолжал Шелк, — ты будешь предан суду. Но пока у нас их нет.
— Ты Шелк или Сиюф? — спросил Потто.
— В настоящий момент Шелк. Через мгновение я вернусь к игре. Ваше Святейшество, не хотите ли что-нибудь сказать? Я прошу оказать нам эту честь. — Орев, сидевший на плече Шелка, беспокойно захлопал крыльями.
— Ну, если вы этого хотите, патера-кальде. — Сверкающий взгляд Квезаля остановился на Потто. — Немногие из нас знали Чесучу. Патера Прилипала, Лори. Вы, генералиссимус?
Узик покачал головой:
— Двадцать лет назад я был капитаном. Несколько раз я видел его, но сомневаюсь, что он знал мое имя.
— Зато он знал мое, а? — Прилипала прочистил горло. — В те более счастливые дни я, э, уже был… хм… коадъютором. Э… мать еще жива, а, генерал? Это, хм, достаточно само по себе, э? Хотя есть и другие благоприятные обстоятельства.
— Хотела бы я знать о нем побольше, — пробормотала Синель, переставшая разливать чай.
— Признаюсь, хм, я не любил его, — сказал ей Прилипала. — Хотя и не ненавидел, как вы понимаете. Бывали моменты, а? Но я был, э, в значительной степени единственный такой. Не прав, а? Не прав. Признаюсь, хм, сейчас. Крикливый, скандальный, энергичный, и я был настроен… хм… тайно решительно настроен обижаться. Но для него, э, город был на первом месте. Всегда, а я… э… не придавал этому достаточное значение.
