Так Шейла думает о сексе. Она хочет влюбиться. Это важно.
С друзьями в школе я особо не разговариваю о татуировках. Держу такие вещи при себе. Если рассказывать другим о своих надеждах, они узнают, когда ты не добьешься цели. Твое разочарование отразится в их глазах обратно на тебя и станет тяжелее. Вот, допустим, ты хочешь получить пятерку на контрольной и всем рассказываешь, как много занимаешься и учишь, а тебе ставят четыре. Четыре — это не провал. Но ощущения совсем другие. Потому что ты всем разболтал, и теперь все знают. Имеет смысл? В моем мозгу — имеет, но у меня в мозгу все завернулось, как круассан. Большинство готовой выпечки, что мы разогреваем по утрам, как-то да завернуто. Они красивые. Кто-нибудь делает тату с пирожными? Пекари, возможно. Или кондитеры.
Когда залечится, возьми крепкую нейлоновую нить, продень ее сквозь дырку, мягко рассекая пополам, и завяжи. Затягивай покрепче каждый день.
Пока сижу в кафешке и жду приезда Джоан, удаляю номера Тома из телефона. Помимо сотового у меня был его домашний — он звонил с него всего лишь раз, в начале наших отношений. Вокруг спокойно, я заказала чай и булочку. Здесь миленько. Все розовое. Множество салфеток. Вчера во время стирки нашла в карманах мамы немного денег и реквизировала их в связи с необходимостью. Насколько жалко я буду выглядеть, если не смогу себе позволить чай и булочку? Большинство людей себе позволить могут. И я могу обычно, но я не работала эту неделю, кроме того дня, так что я без денег. Надеюсь, ситуация улучшится.
Мускулы ломаются как кости, но это требует усилий.
Мне нужно нянькой стать, как Джоан. Это легко, если детей не больше двух. Я иногда сидела с детьми Марка, Лиамом и Сьюзан. Они жили по соседству. Я детей особо не люблю, но этих я любила. Мы смотрели мультики или пекли пирожные, я иногда оставалась ночевать. Эти ночи были самыми прекрасными, потому что я чувствовала себя спокойно вдалеке от напряжения в семье. Когда отца не было дома, мама любила о нем поныть. О том, как она устала это терпеть, спрашивала, что я считаю, чтобы потом использовать мои слова против него. Не специально.
Добавляю в чашку молоко. Чай становится нежно-коричневым и непрозрачным. От суспензии к раствору, как говорила учительница химии. Или нет. Не уверена, что разбираю правильно ее слова. Булочка слишком сухая и мучнистая. Намазываю на нее весь джем и масло, что мне дали, и жду. Достаю из сумки тетрадь и карандаш. Рисую чашку и украшаю ее звездочками и плющом с цветами. Под блюдцем делаю надпись: «Узрите великую космическую чашку».
Наверно, у суккубов раздвоенные языки. Они худшие из демонов, неистово прекрасные.
Пирожные здесь красивее, чем булочки: они украшены конфетками, как в детстве. Мармелад, желе, шербет, даже карамельки. Вкусно. В булочке даже изюм сухой. Не знаю, сколько она тут пролежала, но на вкус она такая же противная, что выпечка у нас, уже готовая и полная вещей, которые не дают ей испортиться так быстро.
Наверняка они шагают на тонких ножках, ломающихся от дуновенья ветра. Талия с ладонь и прочее.
В тетради рисую пирожное с черепами вместо украшений. Глазурь была бы розовой, если бы я захватила карандаши. Но даже так неплохо. Черепа уравновешивают милоту. Интересно, понравится кому-нибудь крутое пирожное? Байкеру-пекарю, наверно. Жадному пирату?
Своим любовникам они не показываются сразу, а ждут момента, когда те клюнут на крючок. Потом раскрывают губы и высасывают жизнь.
По ощущениям, людей немного, но к тому моменту, как приходит Джоан, все столы оказываются заняты. Джоан вся покрасневшая и в джинсах. Она из тех людей, которые всегда спешат, всегда бегут делать что-то суперважное. Джоан передает мне мою домашку в цветной папке. Разрешает оставить папку, что очень мило. Я благодарю ее и пролистываю задания. Что-то норм, а что-то просто невозможно. Думаю, что смогу вернуться в школу в понедельник, хотя я еще не до конца поправилась.
Джоан говорит, что я выгляжу ужасно.
Я поднимаю взгляд.
— Но ты всегда довольно бледная.
Хм… Не думала, что занимаю место в чьих-то мыслях. Что кто-то замечает цвет моего лица, мою бледность или ее отсутствие. Меня это слегка тревожит.
Резать язык напополам не стоит. Если только ты не изучал вопрос. чтобы сделать правильно, нужно много знать.
У Джоан этим утром были математика и география. После обеда будут бухгалтерский учет, биология, потом французский. Она хочет стать доктором, поэтому ей нужно хорошо учиться. У нее, как и у меня, в этом году жизни считай нет, но, по крайней мере, она не чувствует себя эмоционально уничтоженной после долгих издевательств в детстве. Джоан хочет посмотреть мои рисунки, и я разрешаю, как будто мне неважно. Я не могу заплатить за ее еду. Она делает мне услугу, но я не могу.
Ей нравятся рисунки. Она сделала бы татуировку с пироженкой, если была бы посмелее.
— Я хочу футболку или платье. В стиле пятидесятых, с таким принтом. Но не татуировку.
Я улыбаюсь:
— Она, конечно, милая, но на теле будет навсегда. Татуировка должна иметь значение. А не просто быть крутой.
Она стирает капельку дождя с щеки. Я киваю, мы листаем мою тетрадь и пытаемся решить, кто выберет какой рисунок и почему. Это жутко весело. Она устала от своей подруги Кэлли, которая не перестает болтать о знакомых мальчиках. Они друзья, но Кэлли постоянно рассказывает, как весело ей было, но никогда не приглашает Джоан потусить. Меня бы это тоже злило, если бы у меня были друзья, а так я просто рада, что есть с кем поговорить, пока я ем.
Джоан говорит:
— Я не хочу быть параноиком или приставучей. Но хочу ей показать. Делать что-то вместе, веселиться. Как рок-звезды.
На последнем слове она трясет пальцами, словно колдуя. Волосы заплетены в косу, на вид ей лет двенадцать.
Говорит:
— Хочу быть больше похожей на тебя. Бледной и таинственной.
(И снова этот жест. Наверное, ее привычка.)
Напоминаю ей о вчерашнем нервном сообщении про кошку, в котором не было таинственности. Джоан спрашивает про кошку. Я его (или ее?) с тех пор не видела и как-то расстроилась, что кот не стал внезапно моим питомцем. Как будто он проверял меня и я не подошла.
Джоан говорит:
— Так с кошками всегда. Череда проверок, большинство из них провалишь, но когда пройдешь, все делается по-настоящему особенным.
Герцогиню ей подарили на двенадцатилетие, в день, когда умер ее отец. Два этих события никак не связаны, но, как мне кажется, от этого кошка стала более особенной. Джоан ее очень любит. Наверно, если она когда-нибудь решится на татуировку, это будет рисунок Герцогини. В рюшечках, для шарма.
