— Что-то я не пойму, что ты говоришь, Саэ-тян. С тобой все в порядке?
— Нормально. Все правильно. На следующий год я как следует возьмусь за ваше поле, Суми-сан.
— Да неужто?
— Да-да. Буду работать не покладая рук.
Саэ налила чай из чайника и передала чашку Суми. Старушка сделала пару глотков.
Да. Надо работать. С утра до ночи. Тогда не будет времени мучиться от чувства вины.
Но сначала надо завести собаку.
Саэ наклонила свою чашку.
Надо создать новую стаю.
— Ну раз так… Одна моя подруга ищет, кому бы отдать щеночка. Хочешь, Саэ-тян?
Суми словно прочитала, что творится в душе у собеседницы.
— Непременно! — тут же отозвалась Саэ.
Проститутка и пес
1
Мива опустила стекло. В машину проник смешанный с пылью воздух. Декабрьский ветер не мог остудить горящее лицо.
Пот заливал глаза. Мива вытерла рукой лоб, кожа показалась ей шершавой.
— Все! Хватит с меня!
Она тщательно протерла влажными салфетками выпачканные руки, но до конца грязь так и не отошла. Земля набилась даже под наманикюренные и накрашенные ногти.
Хотелось поскорее прийти домой, залезть в горячую ванну, смыть въевшуюся в кожу грязь.
Мива достала из бардачка пачку сигарет, зажала одну губами. Собралась уже закурить и тут заметила, что руки дрожат. Подождала, но дрожь не унималась. Мива раздумала курить и выбросила сигарету в окно.
В следующий момент ей показалось, что в свет фар что-то попало. Она резко ударила по тормозам. Вокруг машины заклубилась пыль, и Мива поспешно подняла стекло.
— Что это?!
Мива остановила машину и огляделась по сторонам. Кто это? Олень? Кабан? Но точно не медведь.
Пыль улеглась. В круге, выхваченном из темноты фарами, не было никаких зверей.
— Неужели почудилось?
Затаившая дыхание Мива наконец выдохнула и снова отерла пот со лба. Ей почудилось, что кожа стала еще грубее. Руки дрожали по-прежнему.
— Как же все надоело.
Она уже собралась нажать на газ, как вдруг увидела, что впереди, метрах в десяти, кто-то лежит. Похоже, какой-то представитель семейства собачьих. Но не лиса и не барсук, судя по размеру.
— Медвежонок? Не похоже.
Мива заморгала. В ушах зазвучали слова жившего в предгорьях деда:
«Если видишь медвежонка, знай: где-то поблизости обязательно бродит медведица-мать. Не надо проявлять безрассудство и приближаться к этому месту».
Но то, что увидела Мива на лесной дороге, на медведя тоже не походило.
Она робко нажала на клаксон. В лесу, где единственным искусственным источником света были фары ее машины, прозвучавший сигнал растворился без следа, как будто его засосало в окружающий мрак.
Животное, лежавшее на земле, подняло голову. Глаза его сверкнули в свете фар. Собака! Бродячая собака? Бездомная?
— Уходи!
Снова загудел клаксон. Собака не пошевелилась. Лежала с поднятой мордой и виляла хвостом.
— Уйди с дороги! Я же тебя задавлю! — крикнула Мива и еще раз нажала на гудок.
Собака не двинулась с места.
— Ну хватит же!
«И почему на меня всегда все валится!» — подумала Мива, и из ее глаз брызнули слезы.
А ведь всего несколько часов назад она поклялась больше не плакать.
— А, черт! — воскликнула она и отворила дверцу.
«Зашевелится — сразу закрою», — подумала она. Но собака лежала без движения. Она лишь опять подняла морду, посмотрела на машину и слабо вильнула хвостом.
Казалось, она просит о помощи.
Мива обошла машину, открыла багажник и схватила испачканную в грязи лопату.
— Хочешь, чтобы я тебе помогла? А ты на меня не прыгнешь? Если что — у меня лопата. Как дам тебе!
Сжимая рукоятку лопаты обеими руками, Мива, нервно оглядываясь по сторонам, приблизилась к собаке.
Очень похожа на овчарку, но поменьше. Наверное, помесь овчарки с кем-то еще.
— Что с тобой случилось?
При звуке голоса хвост заработал энергичнее. Похоже, собака домашняя.
— Ты не ранена случайно?
Шерсть на спине и задних лапах была мокрая и прилипла к коже.
— Неужели кровь?
Мива позабыла все свои страхи и подошла к собаке. Пес тяжело дышал.
— Только потрогаю. Кусаться не надо.
Она осторожно протянула руку, чтобы не испугать собаку, и коснулась задней лапы. Поднесла к глазам мокрые пальцы. Кровь!
— Ты ранена. Что же делать?
Мива полезла было в карман жакета за смартфоном, но остановилась в задумчивости.
Как она объяснит, зачем ее занесло в горы в такую глушь. Что бы такое придумать поубедительнее?
— Подожди минутку, — проговорила Мива, направляясь к машине.
Положила в багажник лопату, достала голубую клеенку и расстелила на заднем сиденье. Клеенка лежала в машине на всякий случай, Мива представить не могла, в какой ситуации она может понадобиться.
— Ну? Давай-ка я тебя понесу, — сказала она, вернувшись к собаке.
Ее жакет и без того был в грязи, поэтому ее не волновало, если к грязи прибавятся еще пятна крови.
Мива подняла собаку. Она была тощая — кожа да кости. Веса — всего ничего. Жалкое зрелище.
— Поехали в больницу.
Пес посмотрел ей прямо в глаза и лизнул в нос.
* * *
Левое бедро собаки будто распороли ножом или другим острым предметом.
Врач в неотложной ветеринарной помощи сказал, что рану, видимо, нанес кабан своими клыками. Нужно срочно наложить швы и провести подробное обследование.
С этим Мива поехала домой.
Приняла душ, чтобы смыть оставшуюся грязь, перекусила чем-то и тут же снова отправилась в лечебницу.
«Это не моя собака, — думала она. — Можно ее здесь оставить. Что могла, я для нее сделала. В больницу привезла. Ну и хватит».
Но в голове засела мысль, что она неспроста встретила ее в такое время и в таком месте.
И потом — глаза. В глазах тяжело раненной, почти умирающей собаки, молившей о помощи, было что-то необыкновенное, стоящее за гранью обыденности. Мива хотела знать, что скрывалось за этим взглядом.
В приемной ей сказали, что операция прошла нормально. Жизни собаки ничто не угрожает.
