Утимура задыхался от пыли. Хисако потянула его за правую руку. Толчки не прекращались. Сверху что-то валилось не переставая.
Хисако тянула мужа на себя, а он искал глазами Хикару.
Мальчик сидел на корточках, обхватив голову руками. Тамон сидел рядом, готовый к действию. Ему, должно быть, тоже было страшно от того, что творилось вокруг, но в его глазах нельзя было увидеть и следа испуга. Пес был полон решимости защитить Хикару.
Утимура поднялся. Пол у него под ногами накренился со страшным грохотом. Старый дом, простоявший восемьдесят лет, не выдержал подземных толчков и начал разваливаться.
— Хикару!
Приземлившись на татами на пятую точку, Утимура вытянул вперед руки. Как раз посреди гостиной, загораживая проход, валялась куча обломков — остатки рухнувшего потолка. Пол кренился как раз в сторону этой кучи.
Хикару и Тамон остались в глубине гостиной. Стены еще стояли с трех сторон, но окна уже не было. Чтобы спасти Хикару, надо было что-то сделать с преграждавшими путь обломками.
Толчки ослабели. Дом издавал жуткий скрип.
— Хикару, не шевелись! Тамон, смотри за ним!
Утимура встал на ноги и шагнул к ним.
— Хикару! — раздался крик Хисако.
Южная стена дома рухнула внутрь. Одновременно обвалилась и крыша.
— Хикару! — закричал Утимура.
Стена упала на Хикару и Тамона вместе с частью крыши.
Пес прикрыл собой мальчика. Таким Тамон и остался в памяти Утимуры.
6
— Вот ведь беда какая, Утимура-сан, — послышался за спиной чей-то голос.
Утимура растерянно взирал на то, что осталось от старого дома, который он считал своим.
Перед ним стоял Танахаси. В рабочей одежде и высоких сапогах; на шее старика висело полотенце. Его дом тоже был полуразрушен. Он пытался навести в нем хоть какой-то порядок.
— У вас тоже, Танахаси-сан…
— Вы ведь и от того землетрясения настрадались. Перебрались в Кумамото, а здесь опять…
— Ничего не поделаешь. На природу обижаться смысла нет, — отвечал Утимура.
Как ни странно, он не испытывал никакого негодования по поводу постигшего его семью несчастья.
— Это прах вашей собаки?
Танахаси повел подбородком, указывая на урну, которую держал Утимура.
— Да.
Он попросил сжечь тело в крематории, который снова начал действовать после землетрясения, и ходил за урной.
— Он ведь спас Хикару. Замечательный пес.
— Да, вы правы. Замечательный. Был.
Утимура слабо улыбнулся.
Пожарная бригада прибыла примерно через час после того, как толчки прекратились. Утимура и Хисако не отходили от рухнувшего дома и, не переставая, окликали Хикару.
Мальчик был жив и отзывался на голос родителей. Но на него что-то навалилось, поэтому он не мог пошевелиться. Хикару говорил, что Тамон с ним рядом, поэтому ему не страшно.
Значит, Тамон тоже жив. И он защитил Хикару.
Прибывшие пожарные принялись в темноте — еще не рассвело — разбирать завалы. Примерно через час они достали из-под обломков обоих — мальчика и собаку.
Хикару каким-то чудом остался невредим. А вот у Тамона из тела торчал обломок потолочной балки.
Поручив Хисако отправить Хикару в больницу на «Скорой помощи», Утимура положил Тамона в кузов грузовичка и повез в ветеринарную лечебницу.
Дороги были сильно повреждены, приходилось выбирать объездные пути. Наконец они добрались до лечебницы, но доктор Маэда сообщил, что не сможет сделать операцию, — электричество отключено.
— Думаю, в других местах такая же картина. А до лечебницы, где есть электричество, добираться слишком долго, — проговорил Маэда, осматривая Тамона при свете карманного фонарика. — Скорее всего, повреждены внутренние органы. Ему, должно быть, очень больно. Предлагаю усыпить его.
Утимура не сразу понял, что сказал Маэда.
— Легкая и безболезненная смерть. Полагаю, сейчас это лучшее, что мы можем для него сделать.
— Как же…
Утимура коснулся лежавшего на боку на смотровом столе Тамона. Тело собаки, всегда полное сил, била слабая дрожь.
— Тебе больно, Тамон?
Пес открыл глаза и посмотрел на человека.
— Хикару в порядке. Ты защитил его, на нем ни царапины.
Глаза Тамона закрылись. Даже на последнем издыхании он не переставал думать о Хикару.
Друг ты наш дорогой!
Утимура нежно погладил Тамона по голове.
— Да, доктор, — сказал Утимура, и бесконечная горькая тоска заполнила грудь.
Слезы брызнули из глаз. Всхлипывая, он наблюдал за тем, как Маэда провожает Тамона на небеса.
— Спасибо тебе, Тамон. Прости меня.
Пес снова открыл глаза, взглянул на Утимуру и тут же закрыл их. Навеки.
Утимура положил неподвижное тело Тамона на пассажирское сиденье. Оно было обернуто в белоснежную чистую простыню. Это все, что мог предоставить им Маэда.
Утимура трясся вместе с Тамоном в своем грузовичке и вздыхал. Надо ли рассказывать Хикару, что Тамон умер? Мальчик так хорошо восстанавливался после стресса, и известие о смерти Тамона могло вызвать у него сильный шок. Вдруг он снова замкнется в своем мирке?
Однако отец не мог скрыть от сына правду. Когда у него спросят, где Тамон, у него не останется другого выбора, как все рассказать.
«Я не буду врать сыну».
Утимура принял такое решение, когда Хикару только появился на свет.
Он разбудил дремавшую в больничной палате Хисако. Они вместе вышли в коридор. Там он рассказал жене, что Тамон умер.
Хисако опустилась на корточки и сдавленно зарыдала.
Выплакавшись, она сказала, что хочет попрощаться с Тамоном. Выйдя из больницы, они пошли на парковку. Хисако стиснула руку мужа. Утимура легонько пожал ей руку в ответ.
Прикоснувшись к Тамону, Хисако прошептала: «Спасибо тебе!»
— Он до самого конца думал о Хикару, — сказал Утимура.
— Между ними была какая-то особая связь. Они познакомились в Камаиси, снова встретились в Кумамото, и Тамон спас Хикару. Он стал для него настоящим ангелом-хранителем, посланным самим богом.
— Что мы скажем Хикару?
— Правду. Ты сам решил никогда ему не врать.
— Но вдруг от шока все вернется обратно.
— Не вернется. Ведь с ним Тамон.
В голосе Хисако звучала твердая убежденность.
— Хисако…
