— Вы встречаетесь?
— Клара, разве я сидел бы тут рядом с тобой?! — взъерепенился Антон.
— Она назвала себя твоей невестой.
— Она так с шести лет считает. Что я могу с этим поделать?
— Так ты держишь ее на коротком поводке, даешь ей надежду? — не унималась Кузьминична.
— Конечно нет, — Антон обнял ее со спины. — Не бери в голову. Есть только ты.
Клара закинула голову.
— Знаешь, какой вопрос меня мучает больше всего? — спросила она.
— Какой?
— Если б я была бедной, ты любил бы меня?
— Не обижай. Я любил бы тебя любую.
— И жирную?
— И жирную, — Антон прижался колючей щекой к щеке Клары.
— А почему?
— Что почему?
— Не пойму, почему ты меня любишь. Ну правда, не зря все вокруг шум поднимают. Тебе молодая нужна. Виталинка — отличный вариант.
— А тебе посолидней? Бедноват я? Не гожусь тебе? — в голосе Антона появились обиженные ноты.
— Да причем здесь это? Мезальянс какой-то получается.
— Всегда ценил в тебе то, что ты не оглядываешься на чужое мнение. А оказывается, все это только внешне. Ты в чем-то не уверена, — Антон расстроенный отвернулся.
Клара потянула его за плечо, прильнула и погрузилась в жаркие объятья. Антон водил широкой ладонью по ее спине, отчего разбегались мурашки. Прикасался губами к мочке уха и шее. Его мощное тело источало неуемную энергию. Подрагивали крепкие мускулы, сбилось дыхание. Клару накрыла нега. И не было никакого мезальянса. Ничто сейчас не волновало ее: ни возраст, ни деньги, ни чье-либо мнение.
Антон шепнул бархатистым голосом какую-то тарабарщину на китайском.
Клара не понимала, о чем он сказал, но готова была изучать китайский денно и нощно.
— А ведь я совсем не знаю китайского, — отметила она.
— У меня есть прекрасный учебник, — игриво сказал Антон. — Почему бы этот удивительный день не завершить изучением языка?
Нахлынувшую бурю чувственности унял звонок мобильного от Василия. Он сообщил о том, что сотрудники Крюкова только что задержали Веру Портнову. Поинтересовался все ли у Клары хорошо, и когда ее ожидать. Черт бы его побрал с его всеобъемлющей заботой! Кларе стало зябко, и она, как в кокон, спряталась в свой плед. Ветер задувал хлесткий, и казалось, гирлянда городских огней померкла. Будто кто-то погасил свет, объявляя, что детское время окончено.
Луна-парк, в котором сегодня побывала Клара, закрылся. В душе все еще осталась сумятица после полетов на американских горках: из преисподней в поднебесье. А сейчас следовало спускаться на землю и потихоньку ехать домой. Подустала она, в конце концов.
— Уже выезжаю, — заверила Василия Клара.
В обнимку с Антоном они направились к двери, ведущей в здание.
Глава 10
Василий не ложился, не дождавшись Клары. Заполночь, когда она приехала, заварил чаю с мятой. Кларита не спешила уходить. Ей надо было излить недоговоренное за день. Обсмаковать каждую минуту своего детективного приключения. Вывалив на Василия весь ужас и восторг поимки Княжны, она заснула богатырским сном прямо на кушетке. Василий накрыл спящую красавицу пледом и удалился к себе переваривать выслушанное.
Наутро, спустившись в гостиную, он обнаружил Клару, чаевничавшую с Ксенией.
— Ты что здесь делаешь? — его возмущению не было предела. Как она пробралась сюда? Эта женщина разрушила его первый брак, сейчас взялась за второй, пусть еще не оформленный.
— Ты чего бухтишь на сестру? — спросила Клара. — Давай к столу. Она у тебя, экстрасенс, оказывается. Чего ты молчал?
— Стесняется он, — проворковала Ксения, уплетая бисквит. — Шарлатаншей меня считает.
— Ладно, признаюсь, талант у тебя какой-то имеется. Разложи картишки нам на следствие и давай дуй домой. Федьке борщи кто варить будет? — подыграл Василий. Побоялся он признаться Кларе, что Ксюша никакая ему не сестра.
— Ну уж нет, — заявила Клара. — Она здесь останется до конца следствия. Ксения сейчас рассказала, что видела во сне мои белые кроссовки!
— Кларочка, ты же прогрессивная женщина! Сейчас весь мир ходит в белых кроссовках.
— Не знаю, какая кошка между вами пробежала, но Ксения будет с нами, я так решила, — Клара говорила безапелляционным тоном. — Будем чистить ауру!
В гостиную ворвались Эдуард с Кристиной. Манера Эдика приезжать без предупреждения раздражала Клару. Но она позволяла это делать только ему. Любила она племянника с детства. А он понимал, что так застать Клару шансов куда больше.
Облобызавшись с присутствующими, отец и дочь уселись за стол. Настена причитала о том, что ее не предупредили, а то она бы напекла любимые Крискины заварные. Она мухой сновала между гостиной и кухней, и вскоре стол заполнился лакомствами.
— Клара, я поражаюсь твоей проницательности, — начал лить елей Эдик. — Я покумекал. Идея со страусиной фермой — верная. Одну семью страусов можно толкнуть за три тыщи баксов, а сколько таких семей можно сделать за сезон? Одна семья страусов шестьдесят яиц в год дает, из которых появятся страусята. А теперь представь, если несколько десятков семей завести? Озолотиться можно.
— А вот сейчас у Ксении спросим. Разложишь на бизнес? — попросила Клара.
— Ксения, ты гадаешь? — восторженно спросила Криса. — А можешь мне на любовь разложить?
— У тебя уже есть любовь? — удивилась Клара.
— Да, Клара, — Криса зачастую называла ее по имени. — И ты не представляешь, какая!
— И кто же он?
— Писатель.
— Он с тобой учится?
— Говорю, же: писатель! Он зарабатывает книгами.
— Только не это! — воскликнул Эдик.
— А ты не знал? — удивилась Клара.
— Многие вещи мне открываются только здесь у тебя, — вздохнул Эдуард.
— Подход к детям искать надо, — поучительно сказала Клара. Она обратилась к Крисе. — Он на литературном учится?
— Он давно уже не учится, Клара. Николя — признанный гений, пишет бестселлеры.
— И сколько ему лет, если он признанный гений? — с нажимом спросил Эдик.
— А какая тебе разница, — взбунтовалась девушка. — Может, тебя спросить, сколько лет Софье?
— Ээй, молодежь, хватит ссориться! — прикрикнула Клара. Сейчас Ксюша нам разложит картишки и на ферму, и на писателя.
Ксения села на кушетку. Она раскладывала массивную узорчатую колоду на журнальном столе. А остальные, обступив ее в тесном кругу, ожидали магии. Эдуард и ухом не мог повести, был уверен в своем плане как никогда. Он размышлял о том, способны ли карты показать масштаб успеха в цифрах. Потому что в голове оставались сомнения: брать пять десятков семей или не мелочиться, и сразу сотню.
