— Это, наверно, строители. Ну, ну, нечего бояться.
— Строители? — недоуменно спросил Макар.
— Ну конечно, кто же еще? Строители. Ты тортик поешь, отдохни, скоро домой поедем.
— Тортик, — Макар взял пульт, прибавил звук фильма. Грохот фильма его нисколько не смущал. Он взял пирожное рукой, оттяпал внушительный кусок и, мирно пожевывая, погрузился в просмотр.
— Поваляйся, я пойду, с Кларой пообщаюсь, — предупредила Варвара.
Но Макар уже не обращал на нее никакого внимания. Он звучно чавкал, увлеченный шпионскими страстями.
Охранник Савелий Палыч молниеносно выскочил на улицу, когда услышал это безобразие. Он уже не один десяток лет блюл покой семьи Вороновых, служа верой и правдой. И в день рождения хозяйки ничто не должно мешать празднеству.
Напротив ворот стояла аварийная газель, а прямо на дороге рабочий отбойным молотком ломал асфальт. Рядом курил его напарник.
— Останови! — Палыч рявкнул щуплому таджику, каким-то чудом удерживающему прыгающий инструмент.
Рабочий сквозь шум ничего не услышал, он продолжал мирно подскакивать на рукояти, уставившись вниз. Охранник одернул его, таджик взглянул с упрямым непониманием и продолжил работу. Савелий Палыч отстегнул клапан кобуры, достал для острастки из нее пугач. Он давно мечтал об этом моменте, но случай никак не подворачивался. Никто не входил с ним в конфликт, не нарушал его границ.
Увидев выставленную пушку, таджик, наконец, остановился.
— Чего крушите?! — грозно спросил Палыч.
— Водопровод надо менять, — невозмутимо ответил рабочий.
Со двора вышла Клара. Уперев руки в боки, она коршуном нависла над коротышкой-таджиком.
— Откуда вы?
— Местные мы. Из сельсовета наняли. Тут поплывет все, если срощно не ремонтировать. Земля поехала.
— А в будни нельзя это сделать?
— Так сказали же, срощно.
Савелий Палыч, прокручивая пистолет вокруг пальца, сказал:
— Клара Кузьминична, я с ними разберусь.
— Палыч, без самодеятельности, — осекла Клара. Она достала из кармана портмоне, отсчитала пять тысяч и протянула рабочему.
— А если так?
Таджик тут же переменился. Враз к нему слух и смекалка вернулись.
— Ну как скажете, барин. В будни так в будни, — ответил он.
— Какой я тебе барин?! — возмутилась Клара.
— Бариня, я имел ввиду, — сказал он и переключился на напарника. — Сворачиваем!
Не выдалось Палычу свою удаль проявить. Вроде и охранником зовется, да приходится ему только в монитор пялиться и помогать хозяйке покупки разгружать. Проследил Савелий, чтоб разрушители перед отъездом за собой окурки убрали, да и вернулся в свою будку.
— Елы — палы… — только и смог произнести он.
Экраны мониторов зияли черными дырами, полностью поглотившими свет. Точнее изображение с камер наружного наблюдения. Палыч подёргал контакты, заглянул под стол. Разрезанный провод поблескивал медными точками.
— Твою ж мать!
Палыч вдавил тревожную кнопку и выбежал из будки.
Глава 2
Савелий Палыч одевался по форме, к фуражке относился особенно трепетно. Она придавала его облику брутальности. В ней он походил на возрастного шерифа из американских детективов: cлегка потрепанного и умудренного опытом.
А сейчас Палыч со всех ног бежал к террасе, так что его любимая фуражка съехала набекрень, открывая поблескивающую проплешину.
— Клара Кузьминична! Простите, это срочно, — рапортовал он. — Кто-то провода порезал, камеры вырубил.
— Что? — пребывающая в неге Клара, мгновенно превратилась в фурию. — Ограбление?!
Палыч поправил фуражку. Вид у него чрезвычайно растерянный. Он себя чувствовал, как обделавшийся малыш, который думает только о том, чтобы никто его оплошности не заметил. Все величие охранника осталось только в головном уборе с кокардой.
— Чего ты стоишь?! Бегом в дом! — заорала Клара. Она кинулась к двери, выходящей на террасу, а Палыча отправила к центральному входу. Антон и подростки вереницей побежали за Кларой, а остальные гости за Палычем.
Первым делом нужно проверить сейф, в котором хранились драгоценности. Металлический огнеупорный шкаф стоял цел-невредим. Клара дотошно перебирала шкатулки и коробочки, пытаясь обнаружить какую-то пропажу. Рядом с ней стояли ошалевшие от веселого поворота событий Криска, Вовка и Аркашка.
— Гарнитур Каррера здесь, Картье, Булгари, — перечисляла Клара. — Сережек Роберта Браво нет!
Лицо Клары налилось краснотой.
— Меня обокрали! — завопила она.
— Тетя Клара, ты же мне их на прошлый день рождения подарила, — напомнила Криса.
— Точно, забыла, — Клара задумалась. — Тогда что украли?
— Любимая, не паникуй, найдем, что украли, — нелепо обнадежил Антон.
Такой расклад, очевидно, не радовал мальчишек. Они явно ждали криминала, желательно большого размаха.
— Клара Кузьминична! — донесся голос Палыча. — Сюда, Клара Кузьминична!
Наспех запихнув цацки в сейф, Клара выбежала в гостиную. Охранник стоял, печально уставившись на стену, из которой сиротливо торчали гвозди.
— Ах! Картины! Мои картины! «Рагазза дель порто» за миллион долларов! — запричитала Клара.
Антон заключил ее в свои крепкие объятья, но оттого ей не стало легче. А вот подростки вполне довольны таким поворотом. Они сновали взад-вперед в поисках улик. Взрослые перешептывались, пытаясь оценить масштаб ущерба.
В гостиную спустилась со второго этажа Софья, потирая заспанные глаза. Она подошла к мужу, повисла на его плече. Из гостевой комнаты донесся окрик Макара, Варвара кинулась к нему.
Тут же прибыл патруль ЧОПа, но помочь он уже ничем не смог. Вскоре подъехали оперативники, осмотрели помещение и уехали. Затем перезвонил мужчина. Пьяным голосом представился следователем Крюковым. Заверил, что скоро будет. Но ожидание затянулось.
Макар начал нервничать, Варвара была вынуждена с ним уехать. Софья бахнула очередной дозы шампанского и опять умудрилась затеять скандал. Эдик, извиняясь, увез ее домой.
Вадим Дмитриевич Крюков прибыл вечером. Одутловатое красное лицо мужчины говорило о неслабом запое. Он прихлебывал из стакана кофе, то ли пытаясь проснуться, то ли забить перегар.
— Ваше амбре я услышала, пока вы еще были за воротами, — Клара сморщилась, когда Крюков пытался ей поцеловать руку.
— Это мой фирменный стиль, мадам! — ничуть не смутившись, Крюков уселся в кресло.
— У меня украли картину стоимостью миллион долларов! Я теперь нищая?! — Клара удивилась собственному умозаключению, растеряно обращаясь к собравшимся.
