Нет. Агнес не желала смотреть на него. Она не произнесла ни слова. И тогда Шагги взял свой рюкзак и вышел из квартиры, спустился по круговой лестнице и покинул выложенный плиткой подъезд. Водитель сложил газету, когда мальчик сел в черное такси.
Агнес подошла к эркерному окну и посмотрела вниз на узкую улицу. Он увидела, как ее мальчик вышел на улицу и поднял голову к небесам – искал ее там. Агнес самодовольно кивнула: она оказалась права, она всегда знала, что он ее бросит, как и все они. Она смотрела, как он садится в такси, – она знала, что потеряла его.
Водитель спросил Шагги, куда ехать. Мальчик только сел на заднее сиденье, и ему пришлось надолго задуматься – он не знал, куда ему ехать теперь, цеплялся за любой огонек надежды. Он нервно поглядел на дверь подъезда, потом отер рукавом школьного джемпера глаза, надеясь, что, когда уберет руку, она будет стоять там.
Водитель наблюдал за ним в зеркало заднего вида, потом повернулся с озабоченным видом.
– У тебя все в порядке, парень? – спросил он голосом, в котором почти не осталось терпения.
Никто не вышел из подъезда.
– Саут-Сайд, пожалуйста.
Такси повезло его через загруженный центр Глазго по изломанной кривой от Ист-Энда до Саут-Сайда. Они проехали мимо вокзала викторианских времен, он увидел заблудших парней его возраста: они стояли в дутых куртках и узких джинсах, бродили по галереям игровых автоматов и аттракционов, разместившихся поблизости. Потом такси проехало по одной из улиц, застроенных офисными зданиями, люди выходили из дверей, вставали в очередь на автобусных остановках. В магазинах «все за фунт» зажегся свет, он видел женщин с хозяйственными сумками, наполненными рождественскими подарками. Несколько раз он открывал было рот, собираясь попросить водителя развернуться, но так и не сделал этого. Они пересекли широкий серый Клайд с его стоящими без дела синими кранами на верфях.
– Куда тебя, приятель? – спросил водитель.
Шагги не знал точного адреса. Он знал, что это на Килмарнок-роуд, и не сомневался, что над сберегательным банком, это он и сообщил таксисту. Водитель вздохнул и опустил голову. Он медленно ехал по забитой главной дороге в поисках банка с синим логотипом на углу.
Викторианские здания здесь сохраняли прежнее величие. Они были построены из дорогого красного песчаника, а не пористого светлого, как в Ист-Энде, который впитывал всю грязь и влагу города и десятилетиями держал в себе. Эта дорога была полна переменчивой энергией студентов, иммигрантов, молодых специалистов. Такси проезжало мимо винных баров и гастрономов. Попадались маленькие книжные магазины, пабы со столиками на улицах, магазины, продававшие модную одежду с юга. Шагги засмотрелся на молодую женщину с цветами в велосипедной корзинке и чуть не пропустил банк. Он стоял здесь, слева, старое на вид, продуваемое ветрами здание с большим голубым щитом – точно такое, каким он его запомнил.
Такси аккуратно развернулось и остановилось.
– Двенадцать фунтов, – сказал человек, щелкая клавишей таксометра.
Шагги почувствовал нарастающую панику.
– Подождите меня минутку, пожалуйста, – сказал он и потянулся к дверной ручке.
– Неа, приятель. – Старый водитель дистанционно запер дверь. – Двенадцать фунтов, пожалуйста.
Шагги попытался открыть дверь – она не поддавалась.
– Пожалуйста. Мой брат заплатит, а он живет в этом здании.
– Сынок, ты, вероятно, думаешь, что я вчера родился. Если я открою эту дверь, ты выскочишь на улицу как грязный ирлашка с горячей картошкой.
Шагги откинулся на спинку сидения.
– Мистер, у меня нет денег.
Водитель даже не моргнул, услышав то, о чем сам догадывался.
– Тогда мы поедем в полицию. – Он снял машину с ручника, и Шагги почувствовал, как такси вздрогнуло и покатилось. Его передние колеса встроились в вечерний поток.
– Мистер! – в панике проговорил Шагги. – Ммм. Я дам вам потрогать мою пипку.
Водитель некоторое время смотрел на него в зеркало своими маленькими и глубоко посаженными глазами. Понять что-либо по ним было невозможно. Его губы едва двигались под усами.
– Сынок, тебе сколько лет?
– Четырнадцать.
Водитель не сводил глаз с лица мальчика. Его голова, казалось, запрокинулась на толстой шее, усы невесело шевелились. Шагги попытался улыбнуться, но губы у него пересохли и никак не отлипали от зубов.
– Я взаправду. Да. Вы можете потрогать мою пипку или поиграть с моей попой, – серьезно сказал он. – Если хотите.
Без всякого предупреждения красный огонек над дверным замком погас. Глаза водителя смотрели на него с состраданием, но Шагги был слишком испуган, чтобы позволить этому ущемить его гордость.
– Сынок, я беру только наличными.
Шагги дернул ручку двери и чуть ли не вывалился на улицу. Усталые женщины с набитыми продуктами хозяйственными сумками торопливой походкой шли в обе стороны по широкому тротуару. Шагги, неповоротливый от напряжения нервов, протиснулся через ряды деловитых покупательниц и остановился у входа в заветный подъезд. Он нашел имя Бейн на большой домофонной панели, нажал кнопку, но никто ему не ответил. Ноги начали дергаться в панике, готовясь дать деру. Он нажал кнопку еще раз, оглядел улицу в поисках особо густой толпы или открытого двора, чтобы спрятаться там. Он услышал у себя за спиной вздох таксиста.
– Ну-ка, сынок, давай назад в машину.
И в этот момент в домофоне раздался трескучий голос:
– Кто там?
Лик спустился по лестнице еще в рабочей одежде. Густой слой гипсовой пыли делал его похожим на призрак пекаря. Он подошел к такси, заплатил водителю двенадцать фунтов. Шагги смотрел, как Лик отсчитывает последние монетки в десять и пять пенсов. Закончив, он повернул белое лицо к младшему брату. Его плечи упали.
– Бог ты мой, – проговорил Лик. – С тобой она покончила еще раньше.
Лик провел брата вверх по лестнице до двери квартиры, через которую они вошли в темный коридор без окон. В коридор выходили пять или шесть дверей, за каждой – сдающаяся в аренду комната. Лик открыл ключом хлипкий замок, распахнул свою дверь.
Шагги был здесь только один раз – тогда Лик неожиданно вернулся в его жизнь. Агнес пьянствовала, а сталевар, живший по соседству, с радостью доливал пиво ей в кружку. Ко времени ланча Шагги по их поведению понял, что мешает им, к тому же душевные силы его кончились, и он уже был готов отказаться от роли ее сторожа.
Поэтому он под проливным дождем отправился по Парейд на поиски Кейра, шел, заглядывая в газетные киоски и пабы. Вдруг он шеей почувствовал какой-то холодок, повернулся и увидел брата, который наблюдал за ним из подъезда жилого дома – просто стоял там и наблюдал. Шагги не знал, сколько времени провел там Лик. Он не видел брата почти полтора года. Шагги поднял руку в робком приветствии и осторожно пересек дорогу. Он был испуган, потому что знал: Лик не любит, когда его тайные замыслы раскрываются, и боялся, что брат может убежать на своих длинных ногах. Но Лик никуда не убежал. Он только кивнул, а потом похлопал Шагги по плечу.
