– И где же он мог его украсть?
– В раздевалке? В перерыве или после матча, когда футболисты ходят в душ, – тут же сделал предположение Костин.
– Совершенно верно! – Зверев щелкнул пальцами. – Наш убийца выбрал момент, когда возле шкафчика Михаила Ярушкина никого не было, и вытащил из сумки Мишки нож, стараясь не стереть с него отпечатки владельца.
– И как он мог это сделать? – спросил Корнев.
– Например, взял его за лезвие носовым платком и положил в какой-нибудь пакет, – предположил Костин.
– Вот именно, – продолжал Зверев. – Носовым платком или полотенцем! Сделать это убийце было не слишком сложно, тем более что шкафчики не запираются.
– А раздевалка?
– Вчера по моему распоряжению наш опер Шура Горохов посетил стадион «Локомотив» и его подсобные помещения. Вахтер, дежуривший в тот день, уверил меня, что в день убийства Зацепина в раздевалку никто из посторонних не входил.
– Подождите! Получается, нож мог украсть либо я, либо кто-то из моих ребят? – уточнил Лопатин.
– Именно так. Исходя из этого, мы и составим в дальнейшем список подозреваемых.
– Очень интересно, и что же случилось потом?
– Когда игроки обеих сборных собрались на танцы, наш злодей уже подобрал похожий по форме нож и отправился в Летний сад. Имея в своем арсенале не один, а целых два ножа. Каким-то способом злоумышленник выманил Зацепина с танцплощадки и увел в беседку, где не горели фонари. Когда в «Колизее» началась драка, злодей ударил Зацепина вторым ножом, а первый, с отпечатками Ярушкина, бросил возле упавшего тела. На снимках, сделанных на месте убийства, отчетливо видно, что нож, подброшенный убийцей, лежал в луже крови, так что все указывало на то, что убийство было совершено именно первым ножом, принадлежащим Ярушкину, а вовсе не вторым. Сделав свое черное дело, убийца тщательно стер кровь и свои отпечатки со второго ножа и бросил его в пруд, где его и нашел наблюдавший за всем происходящим непутевый Ленька.
Часть вторая
Летун
Глава первая
Гостиница «Турист», в которой проживала прибывшая в город смоленская команда, располагалась в десяти минутах ходьбы от стадиона «Локомотив». Зверев подошел к зданию с массивной железной дверью. Над дверью висела табличка – «Добро пожаловать», по бокам стояли две чугунные урны.
Войдя в не особо просторный холл, Павел Васильевич тут же уткнулся в стойку администратора, за которой сидела пышная женщина неопределенного возраста, с ярко накрашенными губами и «шестимесячной» завивкой. На женщине было надето синее декольтированное платье, в ушах висели массивные серьги из темного янтаря. На табличке, стоявшей на стойке, висела еще одна, гораздо менее дружелюбная табличка – «Мест нет!». Женщина сидела, слегка откинувшись назад, и небрежно перелистывала журнал «Mode und Schnitt»
[2]. Увидев Зверева, администраторша окинула посетителя с ног до головы изучающим взглядом, тут же убрала журнал в тумбочку и слащаво улыбнулась.
– Желаете заселиться? Какой номер желаете? Одноместный… или, быть может, вы не один?
Зверев указал на стоявшую на стойке табличку:
– А как же табличка?
Женщина махнула рукой и тут же убрала табличку под стойку.
– Забыла убрать. У нас сегодня футболисты уезжают. Целая команда, так что через час-другой мест будет хоть отбавляй.
Зверев сунул руку во внутренний карман пиджака и замер.
– Я слышал, у вас тут проживают игроки смоленского клуба «Труд», речь ведь идет о них?
Женщина пожала плечами.
– «Труд», «Работа»… Может, еще как-то, не знаю. Я не увлекаюсь футболом.
– А футболистами вы интересуетесь? – с усмешкой спросил Зверев.
Женщина поправила прическу и вытянула шею.
– Что вы имеете в виду?
Павел Васильевич вынул руку из кармана пиджака и предъявил администраторше удостоверение.
– Майор Зверев. Псковское управление милиции. Подскажите, пожалуйста, в каком номере проживает тренер смоленской команды товарищ Жбанов Александр Александрович.
Женщина опешила, но тут же взяла себя в руки.
– Вообще-то мы не даем посторонним сведения о наших постояльцах.
– Я не совсем посторонний, – Зверев постучал «корочками» по стойке.
– Ну, да… ну, конечно! – женщина вынула из тумбочки журнал, заглянула в него и сообщила: – Жбанов Александр Александрович… Номер триста двенадцать, третий этаж.
– Это одноместный номер?
– Да.
– Большое спасибо!
Зверев сделал пару шагов к лестнице и обернулся:
– А Аркадий Зацепин в каком номере?
Женщина ойкнула:
– Зацепин? Так убили же его!
– Да я уже в курсе. Как вы думаете, зачем я сюда пришел?
Женщина замахала руками.
– Ну да, ну да! – администраторша снова уткнулась в журнал. – Вот! Аркадий Михайлович! У него двести первый номер… был!
– А этот номер какой?
– Двухместный!
– То есть с Зацепиным жил еще кто-то из футболистов?
Женщина снова ткнула пальцем в журнал.
– Вот: Иван Александрович Величко.
– Он еще не съехал?
– Должен быть в номере.
Учтиво раскланявшись, Зверев прошел к лестнице и взбежал на второй этаж. Павел Васильевич постучал в двести первый номер. Открывший дверь Величко, вихрастый розовощекий мужчина под тридцать лет, встретил оперативника в халате и в тапочках. Увидев Зверева, Величко поморщился, он определенно узнал Павла Васильевича.
– Вы? Опять будете задавать вопросы? Мы ведь сегодня съезжаем.
– Я ненадолго!
– Что ж, входите.
Зверев вошел в номер и увидел две застеленные кровати и лежавший на одной из них чемодан. Павел Васильевич не стал садиться и сразу же перешел к делу:
– При нашей первой встрече я спрашивал в основном про нож и про драку, на этот раз меня интересует нечто другое. Вы поселились с Зацепиным в одном номере случайно или вы с ним дружили и попросили поселить вас вместе?
Величко помотал головой.
– Вот еще, скажете! Просто так совпало, вот и все.
– Судя по всему, вы были не особо довольны тем, что вас поселили вместе?
– А кто бы на моем месте был бы доволен? Наш Аркаша был еще тот фрукт! У него, судя по всему, вообще друзей не было.
– Вредный был?
