Когда Шлоссер вошел в раздевалку, герр Ульбрихт о чем-то оживленно спорил с Оскаром Бергманом. Они говорили негромко, и генерал не слышал, о чем идет речь. Позади спорщиков, скрестив руки на груди, стоял Мориц и прислушивался к разговору. Увидев вошедшего в раздевалку генерала, Мориц подошел к нему и со своей привычной усмешкой небрежно поинтересовался:
– Как вам нравится такая игра, генерал?
Шлоссер лишь покачал головой.
– Я всякого ожидал, но чтобы вот так…
– Да уж! Определенно ничего хорошего, а дальше будет еще хуже.
Видя, что его приход не вызвал особого ажиотажа, а большинство футболистов слушают Бергмана, Шлоссер поинтересовался:
– О чем спорят эти двое? Мне показалось, или Бергман указал на свою ногу? Он что, получил травму?
– У него легкое растяжение! Вы же видели, как он упал в центральной зоне. Травма пустяковая, но нога все же опухла, и Бергман просит его заменить. Я уже поговорил с ним, с Фричем и с вратарем команды Крюгером. Я предложил им совершить некий хитрый ход. Если сейчас объявить о том, что Бергман травмирован, и заменить его на Зацепина, то Фрич согласен грубо атаковать кого-нибудь из соперников и при этом сделать вид, что подвернул ногу. Фрича мы заменим вторым моим футболистом и посмотрим, что из этого выйдет.
Шлоссер скривил лицо:
– Уловки… финты, одним словом, обычный обман? Как же все это присуще вам и вашим подчиненным из «Бранденбурга»!
– Для «Бранденбурга» все методы хороши! – рассмеялся Мориц.
Шлоссер махнул рукой.
– Делайте, что хотите! Только, по-моему, герр Ульбрихт не согласится на ваше предложение.
– Думаю, вы ошибаетесь. Они спорят уже минут пять, и старик, похоже, готов сдаться.
Услышав это, Шлоссер лишь махнул рукой и покинул раздевалку.
футбольный стадион на Агнесштрассе, г. Дюрен, 11 ноября 1941 года, 16 часов 18 минут…
Когда Шлоссер вернулся на свое место на трибуне, место, которое до этого занимал бургомистр, по-прежнему пустовало. Футболисты «Тиваза» ввели мяч в игру и тут же провели неплохую атаку, которую защитники местной команды пусть и с трудом, но сумели отбить. Курсант разведшколы Зацепин, вышедший на поле вместо Бергмана, в первые минуты игры особо себя не проявил. Он сделал пару перехватов, дал неплохой пас и как-то сразу оказался в тени. Когда в самом центре поля Зацепин неудачным подкатом сбил игрока мюнхенской команды и тем самым заработал штрафной в сторону своих ворот, вновь вышедшего на поле полузащитника освистали. После этого Зацепин на поле как-то потерялся и особо не лез в противоборство.
Когда левый полузащитник «Тиваза» сумел прорваться к воротам и забить еще один гол, публика безмолвствовала несколько минут. Когда на табло появилась цифра четыре, зрители снова потянулись к выходу. Герр Ульбрихт нервно ходил вдоль рядов, что-то неистово орал своим футболистам и размахивал руками.
Шлоссер откинулся в кресле и в очередной раз обругал себя за излишнюю доверчивость. Он сквозь зубы проклинал Морица и дал себе зарок, что сделает все, чтобы его дочь порвала свои отношения с этим лживым прохвостом. Примерно на пятой минуте второго периода Шлоссер увидел, как Зацепин все же выдвинулся вперед, сумел овладеть мячом и, отправив его Фричу, что-то крикнул.
Фрич бросился в атаку и буквально сшибся с одним из защитников «Тиваза». Фрич рухнул на поле и схватился за ногу. Даже Шлоссеру показалось, что упавший игрок получил сильнейшую травму. Фрича унесли на носилках, и на поле появился второй курсант Морица – Черных.
Зацепин тут же оживился и взялся пробить штрафной. Вместо удара в сторону ворот, который, как полагало большинство болельщиков, должен был последовать за этим, Зацепин отдал пас вновь вышедшему на поле партнеру по команде. И тут произошло невероятное. Передвигаясь то по прямой, то зигзагами, Зацепин и Черных сделали поочередно несколько передач друг другу, и, когда Черных оказался в полсотне метров от ворот мюнхенской команды, он нанес удар. Вратарь подался в левый угол, но мяч, закрученный умелым ударом игрока, по кривой изменил направление и влетел в ворота. Публика снова ожила. Многие вскочили с мест и стали скандировать:
– «Фу… ри… я!!!»
– «Фу… ри… я!!!»
– «Фу… ри… я, вперед!!!»
После свистка арбитра игроки из Мюнхена снова пошли в атаку, но отошедшие назад игроки местной команды то и дело останавливали их на полпути. Когда вратарь «Фурии» Франц Крюгер выбил мяч едва ли не на две трети поля, им снова овладел Зацепин. Все теми же перебежками они с Черных снова бросились к воротам соперника, и через несколько мгновений счет на табло сменился на четыре – два. На этот раз гол забил Зацепин. Толпа ликовала, Шлоссер с трудом сдерживал восторг, однако до конца матча оставалось уже совсем немного времени.
После второго забитого мяча игроки «Фурии» снова отошли назад. Опомнившись, футболисты «Тиваза» тут же взяли в кольцо двух вышедших на смену футболистов дюренской команды, тем самым оголив левый фланг. Вырвавшийся вперед левый полузащитник «Фурии» под номером одиннадцать сумел обвести оставшегося в одиночестве защитника «темно-синих» и забил в ворота «Тиваза» третий мяч.
Зрители ревели от восторга.
После этого футболисты «Тиваза» ушли в оборону. Они по-прежнему активно блокировали Зацепина и Черных, не давая им овладеть мячом. За пару минут до окончания встречи нападающий «Тиваза» сумел вырваться вперед и издалека пробил по мячу. Крюгер, проявив поистине кошачью гибкость, выгнулся в прыжке и отбил мяч на угловой. До финального свистка оставалось меньше минуты. Мюнхенцы пробили угловой, но один из защитников принял мяч головой, и тот отскочил прямо в ноги Зацепину. Ловким финтом футболист приподнял мяч вверх и с силой ударил по нему. Черных тут же оценил траекторию удара и помчался вперед, теперь уже на оголившийся правый фланг «Тиваза».
Одновременно к летевшему над головами игроков мячу уже бежали трое футболистов в темно-синих футболках. У них было преимущество в расстоянии, но они, так же, как в свое время и их вратарь, неправильно оценили траекторию удара. Закрученный мяч снова полетел по дуге, и Черных добрался до него первым. Он тут же бросился к воротам, где путь ему преградили двое подоспевших защитников. Умело обведя одного и обманным движением заставив второго броситься в сторону, Черных зацепом перекинул мяч через вставшего на его пути игрока и нанес удар в створ ворот. У вратаря просто не оставалось шанса отбить мяч. Одновременно с появлением на табло второй четверки прозвучал финальный свисток.
Глава третья
Демченко замолчал, потом достал из кармана коробок, чиркнул о него спичку и, заново раскурив свою не так давно загашенную самокрутку, продолжал:
– Эти двое в футболе были словно одно целое, как две половинки, которые, объединившись, могли творить чудеса. Они словно читали мысли друг друга и опережали соперника на несколько шагов. «Фурия» была обречена, но, как я уже сказал, благодаря великолепной игре Зацепина и Черных выровняла счет – и получилась ничья. Шлоссер был ошарашен и позабыл про свое больное сердце. В дальнейшем, я слышал, он не просто выдал за Морица дочь, но и немало поспособствовал его продвижению по службе. Вальтер Мориц был переведен в Фрейбург-Брейсгау в Шварцвальд на должность командира батальона, дослужился до подполковника, но спустя некоторое время погиб где-то на Северном Кавказе.
