Проснувшись в половине девятого, он принял холодный душ, сделал зарядку и, съев яичницу с луком и напившись чаю, вышел из дома. В коридоре он встретил свою квартирную хозяйку Римму Марковну, которая не упустила случая напомнить Сомову, что в понедельник нужно будет внести предоплату еще за одну неделю, если он не собирается съезжать, как это было оговорено заранее. Эдичка заверил женщину, что непременно заплатит, и одарил тощую каргу улыбкой.
Сомов, привыкший жить на широкую ногу, никогда не был склонен к экономии и накопительству. Как человек, некогда пристрастившийся к спорту, он не пил крепкий алкоголь, а предпочитал хорошее вино, шампанское и в крайнем случае пиво. Несмотря на то что Эдичка считался неплохим игроком и зарабатывал неплохие деньги, хрустящие купюры в его руках обычно не задерживались. На тот момент, когда Чалый предложил Сомову направиться в город Псков, у молодого рыжеволосого красавца как раз закончились деньги. Но Эдичка все же наскреб себе мелочь на билет и с легким сердцем поехал покорять очередной город.
В поезде ему повезло и он обчистил легковерного пассажира из седьмого вагона и снял приличный куш. Так что теперь его карманы были уже не пусты.
Сняв себе жилье у Риммы Марковны, Эдичка не поскупился и вместо того, чтобы снять дешевую комнатушку в коммунальной квартире, снял одну́шку со всеми удобствами. Но и этого ему показалось мало. Хорошенькая проводница по имени Людмила, с которой он познакомился в поезде, с легкостью дала ему свой домашний телефон и, когда Эдичка пригласил ее в ресторан, немного для приличия поломалась, но все же согласилась.
Шикарный ужин, состоящий из салата «Поморский» с печенью трески, жаркого из говядины с картофельным пюре и пары бутылочек «Мадеры», плавно перешел в съемную квартиру Сомова, и вечер закончился постелью. После этого Людмила растворилась как дым, точно так же растворились и почти все выигранные в поезде деньги. Уже на второй день пребывания в Пскове Эдичке пришлось перейти на режим экономии.
Узнав от организаторов турнира, что прибывшим участникам запрещено играть, чтобы не привлекать к себе внимания представителей органов, Эдичка не на шутку расстроился. Когда выяснилось, что начало турнира отложено по непонятным причинам, он и вовсе загрустил.
Сегодня, выйдя во двор, Эдичка сунул руку в карман и выгреб из кармана всю имеющуюся у него наличность. Он насчитал сто два рубля сорок четыре копейки. Если он заплатит Римме Марковне обещанные восемьдесят пять рублей, у него останется семнадцать рублей сорок четыре копейки. Этого хватит лишь на обратный билет до Одессы, и, в случае проигрыша на турнире, он останется совсем без средств. Поэтому Эдичка, несмотря ни на какие запреты, решил пополнить свой рублевый запас.
Пройдя пару сотен метров и войдя в арку одного из старых зданий, он очутился в стареньком дворике, заросшем кустами акации. Развешанное на веревках белье, покосившиеся самодельные качели на цепях, ржавая колонка, возле которой пожилая женщина вытряхивала половики, все это было привычным и обыденным. В центре двора за врытым в землю деревянным столом сидели трое местных мужиков и отчаянно резались в «очко́». Эдичка уже не раз приходил в этот двор, и тут постоянно играли в карты. Сомов до сей поры лишь наблюдал за игроками, сгорая от жуткого желания показать свой уровень. Сегодня он все-таки на это решился, считая, что пара-тройка помятых купюр ему не помешает.
Когда один из игравших, пожилой очкастый мужик в сером костюме, спросил Эдичку, не желает ли он сыграть, тот тут же согласился. Устроившись по правую руку от очкастого, Сомов выложил на стол четыре банкноты по одному рублю и высыпал горсть мелочи. Очкастый в знак одобрения кивнул и обратился к сидевшему напротив него скуластому крепышу в расшитой золотыми нитями стеганой тюбетейке:
– Ну да, мы тут по-маленькому играем. Итак, кто будет банковать? Давай, что ли, ты, Равиль!
Третьим соперником Эдички оказался грузный мужик с изъеденным оспой лицом и волосатыми пальцами. Во время игры он все время тяжело дышал и то и дело чесал свой небритый массивный подбородок. Спустя час, когда возле Эдички уже лежали не четыре, а семнадцать рублевых купюр и две потрепанные трешки, крепыш в тюбетейке махнул рукой и вышел из-за стола.
– Не мой день! – проворчал он и направился к дому.
– Ну а вы как, готовы еще поставить хотя бы по полтинничку? – с довольным видом поинтересовался Эдичка.
Толстяк порылся в карманах и высыпал на стол еще пригоршню гривенников. Очкастый поморщился и, достав из нагрудного кармана портмоне, вынул из него целый червонец.
– Была не была! Я играю! Разменяйте, пожалуйста.
Эдичка забрал червонец и отсчитал очкастому десять рублей. За этим делом он даже не заметил, как кто-то подошел к нему сзади.
– На новенького возьмете? – послышался за спиной голос, и Сомов обернулся.
Высокий, светловолосый, с хитрым прищуром глаз – этот человек показался Эдичке до боли знакомым. Бежевая рубашка с открытым воротом, перекинутый через плечо пиджак, брюки с манжетами и со складками у талии. В голове тут же всплыли былые воспоминания, и Сомов вспомнил, откуда знает этого парня.
Как же его звать? Виталя? Да нет же… Веня! Вениамин! Он еще, помнится, всегда бесился, когда кто-нибудь называл его Венечкой.
Эдичка вспомнил свои похождения и посещение Керчи, ведь именно там и орудовал когда-то непревзойденный мастер Леша Рентген. А этот паренек был тогда одним из его подопечных. Они встретились глазами, если этот Веня его и узнал, то не подал виду. Хотя нет, он его не узнал, иначе разве стал бы вмешиваться в игру? Уже в ту пору, когда они повстречались, Эдичка считал себя более сильным картежником, чем этот выскочка Венечка. «Ну что ж, посмотрим, чему он за это время научился», – подумал Эдичка и указал новому игроку на освободившееся место. Его старый знакомый Веня тут же уселся за стол, достал из кармана две банкноты по четвертаку.
– Разменяй и банкуй! – тоном вальяжного человека приказал новый игрок и, достав из кармана пиджака пачку «Казбека», закурил.
Только сейчас Сомов увидел на левом мизинце нового игрока золотое кольцо. Он разменял банкноты и сделал первую сдачу. Спустя полчаса все деньги толстяка и очкастого оказались на столе возле Вени. Туда же ушли и еще одиннадцать рублей из запасов Эдички, но он лишь делал вид, что огорчен. Когда еще спустя десять минут он проиграл еще тридцать три рубля, он выложил на стол все имеющиеся у него деньги. Толстяк и очкастый, которые все это время наблюдали за игрой уже стоя, только охнули.
– Ну вот! Совсем другое дело! – ухмыльнулся Веня и выполнил Рифл Шафл на столе.
– Ну что ж, сыграем! – ответил Эдичка и посмотрел первую карту. Теперь он уже не думал намеренно сливать игру. Взгляды двух мастеров скрестились, банкноты переходили из рук в руки еще какое-то время, но спустя еще полчаса удача изменила ученику Леши Рентгена. Когда стол возле Вени опустел, тот тихо выругался и, недолго думая, перевернул надетое на мизинце кольцо. Все увидели, как кольцо превратилось в перстень с блестящими камешками в ранте и вставкой из плоского камня черного цвета.
