— Прошу вас, — и она жестом указала на стенд, на котором размещалась информация о компании.
Я взяла одну из брошюр и просмотрела ее на пути обратно к двери. Там повторялась информация, которую я уже нашла в сети, только вдобавок там было несколько семейных фотографий, на которых были изображены члены семьи, бывшие исполнительными директорами, и основатель компании, мужчина по имени Накамура Кендзи, который все еще был занят в компании. На меня смотрел мужчина около шестидесяти лет, только начавший седеть на висках. Там же, в брошюре, упоминался его брат, Накамура Таро, который был директором фирмы, которая впоследствии стала торговой компанией, до Кендзи. Я собралась было спросить, нельзя ли поговорить с ним, как заметила даты под его фотографией. Таро умер несколько лет назад.
Я повернулась и подняла вверх брошюру.
— Спасибо еще раз.
* * *
Зарегистрировавшись в гостинице, я решила прогуляться до пляжа Дзуси, потому что мне было необходимо подумать. Полуостров Миура был известен своими широкими дикими пляжами, и Дзуси не был исключением. Был ранний вечер, и купающихся было уже не много. На все еще горячем песке оставалось несколько красных зонтиков от солнца. Бредя босиком по отмели в накатывающих волнах, я болтала по телефону с Йошио.
Мой рассказ об импровизированном визите в компанию Накамура его развеселил.
— Вот за что я люблю американцев: вы всегда исключительно предприимчивы.
— Вы хотите сказать, нетерпеливы, — ответила я, зная, что он лишь старается быть вежливым.
— Хай, — и он снова смеется.
— А что вы скажете, если я предложу вам действительно написать о Торговой компании Накамура в «Токио Таймз»? — я остановилась и стала ковырять пальцами ног мокрый серый песок. Несмотря на то что песок имел вулканическое происхождение, цвет его не был черным. — Вы сможете это устроить?
— Только я думал, что статьи как таковой не планировалось? Что расследование носит личный характер?
— Ну да, это действительно так, — я переложила телефон к другому уху и продолжила прогулку. — Та часть так и остается личной, но я тут читала брошюру об этой компании, и у нее, оказывается, очень интересная история. Они пережили Великое землетрясение Канто
36 и сумели выдержать послевоенный упадок экономики. И старший сын, Таро, взял на себя управление компанией после смерти отца, но тоже умер молодым, оставив дело младшему сыну.
— Нынешнему мистеру Накамура?
— Да, и хоть сейчас ему шестьдесят, тогда он был самым молодым исполнительным директором в истории компании и показал себя также и самым инновационным. Что скажете? Стоит эта история статьи в газете?
— Я скажу, что вы просто чувствуете себя виноватой за свой американский кавалерийский пыл.
— Благодарной. Я чувствую благодарность своему пылу за то, что он помог мне подтвердить тот факт, что они и есть та семья, которую я разыскиваю. Плюс статья даст им еще одну причину нам перезвонить.
— Ну что, вы готовы использовать свое японское очарование, чтобы убедить их на настоящее интервью для статьи?
— Я так и знал, что вы сочтете меня очаровательным.
Я остановилась и от души рассмеялась, позволяя прохладной воде омыть мне ноги. Я моргнула, глядя на закатное солнце, которое показалось мне сонным, потом поняла, что это я сонная, и повернула назад, к отелю.
— Ух ты!
— Что такое?
Побережье венчалось высокими холмами, нетронутые острова точками вписывались в горизонт, и в серо-розовом тумане закатного неба гора Фуджи непостижимым образом висела между небом и землей.
— Гора Фудзи.
— Ах да. Гора Фудзи, — согласился Йошио. — Ты будешь мудрецом, если поднимешься на нее, но глупцом, если сделаешь это дважды.
— И это как раз то, за что я люблю японцев. Вы всегда так вдумчивы, — возвращаю я ему его недавние слова.
В ответ он снова смеется.
— Вообще-то это было написано на моем чайном пакетике.
— Ну конечно, — улыбнулась я.
Я собиралась возвращаться в отель, но после того как мы закончили разговор, обнаружила, что сижу на пляже и смотрю, как солнце разбрасывает по темнеющему небу и океану розовые и красные перья. Океан был неспокоен. Равно как и я. Был ли здесь мой отец? Видел ли он такой закат? Я не находила среди его снимков фотографии горы Фудзи, но мне почему-то казалось, что он ее видел.
Я выкопала из песка щепку и начертила иероглифы, обозначающие фамилию «Накамура». Это им принадлежал тот дом. И хоть мне не удалось договориться с ними о возможности посмотреть его, я не собиралась уезжать из Японии, пока этого не сделаю.
ГЛАВА 28
Япония, 1957
Хатсу, Джин и я сидим на террасе родильного дома, наслаждаясь вечерней прохладой. Лето уже начало оборачивать свои травы и цветы в тона хаки, высушенной травы, готовясь к скорому уходу.
Как и мы.
Когда рядом нет досужих ушей, мы говорим только об этом. Но у меня уже заканчивается терпение.
Прошло уже два дня с тех пор, как мы заключили соглашение и стали хранителями потерянных душ младенцев, делая для них импровизированные статуи Дзизо, чтобы они могли обрести покой. Два дня, как мы поклялись разыскать брата Дайгана, если не сумеем оставить у себя детей или обеспечить им безопасность. Два дня с тех пор, как начали проверять замок на воротах и искать способы бежать отсюда.
Мы пробыли здесь уже два лишних дня.
Пока все наши поиски шли кругами. Я сдержанно вздыхаю. С этим ничего нельзя было поделать, потому что у меня было тяжело на сердце.
— Что такое? — спрашивает Хатсу, подтолкнув меня.
Я бросаю быстрый взгляд через плечо, чтобы убедиться, что Чийо и Айко нас не услышат, и наклоняюсь к ней.
Просто мы обыскиваем территорию по нескольку раз в день и каждый раз находим то же самое. Мы знаем, что есть тропинка между роддомом и запертыми воротами и между роддомом и усыпальницей малышей. А все остальное — бесконечный лес с бесконечным забором.
— Поэтому мы не прекращаем поисков, — говорит Хатсу, опуская голову.
— Но тут слишком много земли, а у нас слишком мало времени. Матушка уходит совсем ненадолго, поэтому нам не удается уйти далеко, и мы топчемся на одном месте.
Я сижу, выпрямив спину и пытаясь собраться с мыслями.
— Мы подобны трем слепым монахам, которых попросили описать слона. Каждый из нас видит только часть целого.
