Через долю секунды мое наслаждение ушло в небытие.
– Подожди, – сказала я Санджею. – Одну минутку, прости.
Он в смущении поднял голову.
– Мне правда было приятно, но, когда я подумала о том, о чем не стоило думать… прости меня. Правда, дело не в тебе.
– Если дело не во мне, то о ком ты думала две минуты назад? – спросил он, криво усмехнувшись.
Я не смогла удержаться от смеха, а потом обрадовалась, что рассмеялась, потому что туман начал рассеиваться. Я больше не испытывала возбуждения, но это не означало, что я не сделала шаг вперед.
– На чем мы остановились? – спросила я, привлекая Санджея к себе.
Я стала стягивать с него трусы, но он остановил меня.
– Нет, не надо.
– Почему? – сказала я.
Он состроил гримасу.
– Это было чудесно. Давай остановимся на этом и попробуем снова в другой раз.
– Правда? – сказала я. – Ты не хочешь, чтобы я сделала то же самое?
Он откинул голову.
– Ты только поэтому хочешь это сделать?
– Нет, – сказала я. – Я пыталась вести себя спонтанно. Но потом стала думать о том, какой ты хороший, а я – нет.
Он погасил лампу за своей спиной.
– Понимаешь, это не соревнование.
– Понимаю, – сказала я.
Но что я на самом деле поняла, так это то, что «Это не соревнование» было сказано тоном победителя, пытающегося успокоить неудачника.
* * *
На следующее утро я стояла на кухне, обозревая достижения Санджея. Тарелки были вымыты, сверкающие столешницы были чище, чем в последний визит Рии. Меньше чем за неделю Санджей уже заработал высший балл, исполнив одну из моих просьб. Наверняка он еще не нашел работу, я знала, что это требует времени, но если мужчина готов чистить раковину, возможно, он в конечном счете способен решить мировые проблемы, если очень этого захочет.
Ему как можно быстрее нужно было решить денежные проблемы.
– Майлз, перестань! – крикнула неизвестно откуда Стиви.
– Нет, ты перестань! – крикнул в ответ Майлз.
Интуиция подсказывала мне, что нужно вмешаться, пока один из них не отправил другого в карету «Скорой помощи», но Санджей уже проснулся, он смог это сделать. Ожидая, когда он вмешается, я взялась за дело и принялась готовить кофе.
– Я скажу маме! – заголосила Стиви. – Мама!
В ответ Майлз завизжал, как шимпанзе. Прохожий не без основания подумал бы, что ребенок сломал ногу, но я-то лучше знала. Он демонстрировал свою силу, чтобы Стиви не наябедничала.
Я подождала, потом налила чистой воды в емкость кофеварки.
Визг продолжался.
Отмерив кофе в зернах, я пересыпала его в металлический фильтр кофеварки, стараясь не обращать внимания на пульсацию в голове.
Внезапно наступила полная тишина. Я улыбнулась, подумав, что Санджей наконец вмешался.
Потом последовал громкий стук и новый крик, на этот раз настоящий. Нажав кнопку «Пуск» на кофеварке, я пошла в гостиную.
Облаченная в ночную рубашку, Стиви сидела на груди Майлза.
– Что? – спросила она, как будто я прервала их секретный разговор.
Лицо Майлза было темно-красного цвета, и он ловил ртом воздух.
– На помощь, – прохрипел он.
– Слезь с брата, пока я не отшлепала тебя, – сказала я Стиви.
Продолжая сидеть, она взглянула на меня так, словно я уже отлупила ее. Потом Стиви начала ругаться.
– По правилам нашей семьи, нужно следить за своими словами! Бить – это гадко! Гадко, мамочка!
– О, прости меня, и ты говоришь это сидя на груди у своего брата и душа его? – Я показала на лестницу. – Поднимайся в свою комнату и одевайся, или я покажу тебе, что значит гадко.
Бросив на меня сердитый взгляд, Стиви встала, отпустив Майлза.
– Вперед! – крикнула я.
Лицо Майлза приобретало естественный оттенок, но он по-прежнему лежал на полу и плакал. И когда я получше присмотрелась к нему, то поняла, что он тоже смотрит на меня так, словно я – призрак Джоан Кроуфорд
[10].
– Не шлепай Стиви, мамочка! – заорал Майлз.
Врагом врага моего сына была его любимая сестра.
– Ох, умоляю тебя, Майлз. Я не собираюсь этого делать, и тебе об этом известно.
– Тогда зачем ты так говоришь? – завопил он.
От отчаяния? Еще мгновение, и мне показалось, что я достигла крайнего предела, который на самом деле был лазом куда-то еще ниже? Это было только догадкой.
– Иди в свою комнату и одевайся, – сказала я ему. – Сейчас же.
Затем я пошла посмотреть, что делает Санджей. В гостиной его не было, поэтому я предположила, что он снова уснул. Но когда я вошла в нашу комнату, то увидела его в кровати с ноутбуком и в наушниках.
– Привет, – сказала я, хотя мне хотелось сказать: «В наушниках или нет, как, черт побери, ты не услышал этот ор?»
Он стянул наушники.
– Привет.
– Ты слышал детей? – спросила я.
– Нет, – сказал он, бросив взгляд на экран. – Прости, я работал.
«Не ворчи на мужа за то, что он занимается тем, о чем ты его просила», – напомнила я себе.
– Замечательно, но сегодня пятница. Дети через сорок пять минут должны быть в лагере, а мне надо заскочить в душ и доехать до работы.
– Прости. – Он говорил искренне. – Я правда увлекся.
У меня раскалывалась голова. Три бокала вина за вечер, когда утром нужно собирать детей в лагерь! За кого я себя принимала, за Мика Джаггера?
– Чем ты занимаешься? – спросила я. Вполне естественно. Я надеялась, он скажет, что ищет работу.
Санджей смущенно улыбнулся.
– Знаешь, той статьей о джазе, над которой я работал последние несколько месяцев.
Нет.
– Да? – сказала я.
– Я писал ее на свой страх и риск для журнала Atlantic, – сказал он. – Помнишь?
Теперь я вспомнила. Алекс свела Санджея с кем-то из издательского бизнеса, и тот передал разговор с Санджеем редактору интернет-сайта. Редактору идея понравилась, но, поскольку у Санджея было немного публикаций под своим именем, его попросили написать всю статью целиком, прежде чем они купят ее.
