– Я счастлива оттого, что ты счастлив, – сказала я.
Он ухмыльнулся.
– Разве можно быть несчастным после прошедшей ночи? – Впервые после возвращения из Нью-Йорка мы снова занимались любовью. До этого момента я не льстила себя надеждой, поскольку мы вернулись домой, что было неотделимо от факторов стресса. Но, может быть, заниженные ожидания и были ключом к хорошему сексу, получилось даже лучше, чем во время отпуска.
– Не расслабляйся, – засмеявшись, предупредила я.
Когда мы спустились вниз, Майлз, одетый в пижаму, сидел за столом. Он смотрел на нас с тревогой.
– Милый, в чем дело? – спросила я.
У него задрожала нижняя губа.
– Если папочка не будет работать дома, кто заберет меня, если я заболею? – Накануне дети пошли в школу, как и Сесили. С утра я надеялась заскочить к Мэтту, но он умчался в противоположном направлении, прежде чем я успела махнуть рукой.
– Ты плохо себя чувствуешь? – спросила я Майлза.
– Нет.
– Хорошо. Но если ты заболеешь, в школе есть папин телефон и мой тоже. Он сможет уйти с работы. Я тоже могу приехать за тобой, ты же знаешь.
Майлз оттолкнул на середину стола пустую чашку из-под хлопьев.
– Пирожок сказала дедушке Арджуну, что ты прилипла к своему рабочему столу.
– Она так сказала, да? – Я посмотрела на Санджея, который состроил выразительную гримасу. – Надеюсь, ты понимаешь, что это неправда?
– Как мамочка могла бы работать, если бы она не вставала из-за стола? – сказала Стиви, отрывая глаза от книги.
– Я совершенно уверена, что Пирожок имела в виду, что мама слишком много работает, – сказала я им. – Но скоро я стану работать меньше.
– Поэтому папа теперь идет на работу? – спросила Стиви.
– Нет, – сказала я, в то время как Санджей сказал «да».
– Отчасти, – уступила я. – Но вы уже большие. Вы каждый день будете в школе, и обстановка в нашей семье изменится.
– Как изменилась у Сесили? – тихо сказал Майлз.
О, как его замечание резануло по моему сердцу!
– Нет, милый, совсем не так, – сказала я. – Не могу обещать, что с мамой и папой никогда не случится ничего плохого, но не думаю, что вам стоит беспокоиться о том, что мы умрем. – Надо стучать по дереву или, может быть, молиться, прежде чем переходить улицу. Вместе с тем не было никакой надобности делать из моих детей параноиков, не теперь, когда я с удовольствием волновалась за всех нас. – Послушайте оба, у папы первый рабочий день, и нам всем нужно шевелиться. Позже мы поговорим об этом по-дробнее, хорошо?
Майлз скоро забыл о своих страхах.
– Поскольку у папы первый рабочий день, можно нам сегодня вечером съесть мороженое? – сказал он, глядя на меня своим неповторимым щенячьим взглядом.
– Пожалуйста! – присоединилась к нему Стиви. – Потому что вы ездили в Нью-Йорк и даже не привезли нам подарков.
– Я и не обещала привезти вам подарки, но ведите себя хорошо, и мы подумаем об этом, ладно?
Я забыла, что это понималось как согласие, и они, бросившись обнимать меня, чуть не сбили меня с ног.
– Вы – чудовищные дети, – сказала я, целуя каждого из них в макушку. – И поэтому я вас так сильно люблю.
– А как насчет мужа? – с притворным возмущением спросил Санджей.
Я подошла к нему и поцеловала.
– Я люблю тебя ничуть не меньше, – сказала я. – Ни пуха ни пера!
* * *
Придя на работу, я открыла письмо, которое Иоланда направила мне в шесть часов утра. Она хотела, чтобы я сразу же по приходе на работу зашла к ней в кабинет, что ужасно подействовало мне на нервы. Не так ли обращаются с людьми, которым грозит увольнение? Я уговаривала себя оставаться спокойной, но при мысли о том, что я потеряю работу в тот же день, когда мой муж нашел ее, у меня скрутило живот. Мы до сих пор не знали, получится ли у него, и одна его зарплата не спасла бы нас.
Сидя за столом и заведя ногу за ногу, Иоланда поворачивалась в кресле то в одну, то в другую сторону.
– Ты хорошо отдохнула? – спросила она.
– Да, – сказала я. У меня дрожал голос, поэтому я сглотнула, прежде чем добавить: – Я пробыла в Нью-Йорке недолго, и было приятно вернуться.
– Я считаю, что путешествия расширяют мое ментальное пространство, которого мне не хватает ни дома, ни в офисе.
– Согласна с этим.
– Теперь, когда у тебя есть возможность подумать, я хотела бы спросить: ты планируешь остаться в отделе развития?
Не было ли это переходом к моему увольнению? Или же, как намекал Расс, не думает ли она, что я собираюсь уйти? Сидя на стуле, я слегка выпрямилась.
– Я не планирую уходить.
– Рада это слышать. – Хлопнув в ладоши, она наклонилась вперед. – Потому что получается так, что ухожу я.
Я не смогла скрыть удивления:
– Ты уходишь?
Я никогда не видела, чтобы она так широко улыбалась.
– Я согласилась занять высокую должность в отделе развития медицинской школы Калифорнийского университета в Лос-Анджелесе.
– Вот это да. Мои поздравления. Им повезло, что они заполучили тебя. – Я действительно так считала, несмотря на то что была встревожена этим ее сообщением с глазу на глаз.
Иоланда была бы не Иоландой, если бы не предугадала мои мысли. Вскинув голову, она посмотрела на меня.
– Я хотела встретиться лично, чтобы попросить тебя написать заявление на занятие моей должности.
У меня все затрепетало внутри.
– Правда?
– Да. В целях прозрачности процедуры я и Рассу посоветовала написать заявление. Но мы с Дином Уиллисом оба считаем, что у тебя огромный потенциал.
– Я крайне польщена… и очень удивлена, – призналась я. – Я думала, ты разочаровалась во мне, когда я попросила отпуск.
Иоланда вскинула брови.
– Нет, я сказала, что есть порядок, который нужно соблюдать.
– Но в последние несколько месяцев ты проявляла большой интерес к моей работе.
– И всякий раз ты показывала мне свою работу и доказывала, что я ошибаюсь. На самом деле именно поэтому я решила попросить тебя выдвинуть свою кандидатуру. Эта должность требует умения вести трудные переговоры и заставлять считаться со своим мнением. Я не думала, что ты обладаешь такими качествами, но они у тебя есть, Пенелопа.
Это был самый лучший комплимент. Я удивилась, почему не ощущаю радости.
– Спасибо, – сказала я.
– Пожалуйста. Не стоит говорить, что, если ты займешь мое место, твоя зарплата значительно повысится. Допускаю, что тебе придется пройти собеседование. – Иоланда посмотрела на меня, а я опустила глаза на свое однотонное темно-синее платье-рубашку. – Тебе нужно выглядеть элегантнее. Тем более если ты займешь мое место. Возможно, я – единственная, кто прямо скажет тебе об этом, но лишь потому, что это абсолютная правда.
