– Что вы станете делать?
Взгляд выпученных глаз мисс Нортон завис на оконных занавесках. В нём проступали тяжёлые муки мыслительного процесса. Вероника поняла, что вопросы о мужьях – самые сложные для патологических старых дев.
Вероника сама ответила:
– Вы спуститесь в самый низ лестницы, убедившись, что вас никто не видел, ляжете на землю и закричите.
– О… мисс Бёрч…
– Да, дорогая. Я думаю, всё было именно так. Задумайтесь, что было дальше?
– А что было дальше? – уставилась Эмили Нортон.
– Дальше мистер Робинсон со жгучим чувством вины берёт жену на руки и несёт её в отель.
Мисс Нортон выпила ещё стакан воды.
Затем призналась:
– Я вам так благодарна, мисс Бёрч. Какой же дурой я вам кажусь. Я совсем не знаю жизни.
– Никогда не поздно узнать. Но задумайтесь ещё вот над чем: вы говорили, что у вас пропал веронал.
– Верно.
– Но зачем красть веронал, если можно просто столкнуть человека? Тем более что в горах Югославии таких возможностей бесконечное множество.
И правда, думала Эмили Нортон. Однако до чего же Тамара умна!
Вероника Бёрч бодро заявила:
– Давайте закажем десерт!
После ленча, да ещё такого вкусного пирога с ежевикой, Эмили Нортон почувствовала себя виноватой. Вдруг Тамаре может потребоваться массаж. Лучше она пойдёт в отель и побудет у себя в комнате. Рядом с комнатой сестры.
Вероника, уже в одиночестве прогуливаясь по городу, набрела на блошиный рынок, где помимо прочего продавались изделия из цветного стекла. Она купила себе шкатулку и изображение ангела, которое собиралась повесить дома над камином. А в другой лавке обнаружились те самые модные духи с нотой вербены, о которых говорила миссис Робинсон. Девушка взяла флакон себе и ещё один в подарок. На тесной улочке нашлась фотостудия. Мисс Бёрч отдала плёнку на проявку.
Неподалёку от озера американка присела в кафе на открытом воздухе и заказала кофе. Ей не терпелось записать мысли на бумагу, но вначале их требовалось хорошенько разложить по полочкам. Ведь если одно не будет вязаться с другим…
Вероника Бёрч, оторвавшись от записок и вернувшись в реальность, обнаружила, что по озеру в сторону замка рука об руку идут мистер Робинсон с Мэри. Вероятно, отец и дочь шли на экскурсию. Молодая женщина сделала глоток. Кофе был крепким, горьким. Мисс Бёрч добавила сахар, помешала, она старалась не выпускать гулявшую пару из виду.
Он тепло обнимал её за плечи. Они уже удалялись, почти скрылись из виду…
Может, Эмили Нортон и права. Может, это не она, а Вероника всё себе придумала? Может, не было никаких интриг? Может, Джон Робинсон в самом деле любит свою приёмную дочь, а она любит своего приёмного отца?
Мисс Бёрч неторопливо побрела в отель. Мысли кое-как складывались, какой-то сюжет начинал вырисовываться. Но был ли он только вымыслом или в нём была большая доля правды жизни?
По пути Вероника купила пару сандвичей (она вспомнила, что обещала поужинать с Палмерами, чего ей совсем не хотелось). Весь оставшийся день Вероника провела за пишущей машинкой.
Было темно, когда в окне она увидела возвращавшихся Джона и Мэри.
Глава 4
Завтрак проходил как обычно. Из угла слева лился нескончаемый водопад слов, исторгаемых миссис Палмер. Её муж со свежей газетой в руках привычно вставлял слова одобрения и согласия там, где надо. Справа, подальше от них, сидели Коннор и Леонард. Миссис Робинсон, её сестра и дочь занимали стол в центре.
Вошла Вероника, она по традиции проспала начало трапезы. Рука миссис Палмер взмыла в приветственном жесте. За другим столом Веронику встретило напряжённое в ожидании лицо миссис Робинсон.
Поздоровавшись со всеми, мисс Бёрч присоединилась к Палмерам. Пять минут, сказала она себе, больше не выдержать.
Трескотня Софи Палмер как будто и не прерывалась с начала завтрака:
– Разумеется, я так и сказала той женщине: «Вы не можете разговаривать в комнате для отдыха. Разве вы не видите, что люди после бани пытаются расслабиться? Если вам так хочется поболтать, идите в бар и болтайте с барменом». В конце концов, разве не для этого придумали бары? Что ты думаешь, Дик? Я правильно ей сказала?
– Всё верно, – кивнул мистер Палмер, соглашаясь с критикой в адрес недавно вышедшего фильма о нескончаемых достоинствах сегрегации.
– Её нужно было проучить. В конце концов, если бы я не поставила её на место, она бы так и трещала про свою подругу в Ницце, у которой было семь выкидышей, и все, кто с нами там был, могли не получить от отдыха в спа желаемого удовольствия, за которое они – и МЫ – заплатили деньги. А цены там действительно выше среднего. Я на ресепшен им так и сказала: «У вас цены выше среднего». Правда, Дик, я так и сказала?
– Вне всяких сомнений, – прокомментировал Палмер мысль из рецензии о недопустимости такого вздора на экранах американских кинотеатров.
– Мы с Ричардом провели весь вчерашний день в том спа. Конечно, далековато отсюда, но таксист был крайне вежлив, должна признать. Если бы не та женщина, бубнившая прямо с соседнего шезлонга целую вечность, но опять-таки, если бы не Я, взявшая на себя смелость наступить на её болтливый язык… Какое чудесное утро, я должна сказать. Кто-то скажет, оно ничем не отличается от вчерашнего, а вчерашнее от позавчерашнего, но я никогда не позволяю мыслям киснуть подобным образом. Я – оптимист. Ты согласен, Дик?
– Тут иного мнения быть не может, – мистер Палмер перевернул страницу.
Голос миссис Палмер вдруг стал тише:
– Вы сделали правильный выбор, присев к нам, мисс Бёрч. Мне кажется, эта женщина раздражает всех вокруг себя. Видите, как далеко сидят её сыновья? Они и вчера, если помните, там сидели. Потому что она их раздражает. Она и эти её кошмарные духи с запахом травы!
Вероника Бёрч, не став уточнять, что вербеной пахла она сама, изобразила удивление:
– Вы так считаете?
– Гляньте на её дочь. Сидит надутая, как будто ей за шиворот снега насыпали. Нет, с этой семьёй что-то не так. Что-то неверно во всей картинке. Моя знакомая миссис Патридж гадает по руке. Она нагадала мне вторичную дисменорею ещё до того, как я стала мучиться, только представьте. Вообще она чудесная женщина. Она бы с ходу определила, что не так в этой семье. Так к чему я вела? Ах да. Вы не откажетесь съездить с нами сегодня в это спа? Вы и я чудесно провели бы время. Дик останется в баре, ему всё время не с кем поболтать. Там можно заказывать массаж сразу на двоих, мы бы обсудили с вами всё на свете! Мне о стольком хочется вас расспросить! Уверена, вы знаете кое-кого из моих подруг…
– Миссис Палмер, вы очень любезны, но после завтрака я уезжаю.
