– А из-за чего она поругалась с отцом?
– Днём раньше она притворилась, что её кто-то толкнул на лестнице. Отец вначале поверил ей, но потом понял, что она его обманула. Тогда он разозлился. После этого она на него обиделась.
– Вы были рядом, когда произошёл инцидент с лестницей?
Ответ Мэри прозвучал крайне неуверенно:
– Не то чтобы рядом… Я каталась на коньках вокруг острова и вдруг услышала крик…
– Что вы подумали в тот миг?
– Что что-то случилось, кому-то плохо или ещё что… в общем, было непонятно.
– Вы испугались?
– Не то чтобы…
– Что вы сделали?
– Я проехалась вдоль острова, стала смотреть по сторонам. И вскоре увидела лежащую маму, над ней столпились другие.
– Кто другие?
– Папа, тётя Эмили и та рыжая американка.
– Мисс Бёрч?
Мэри молча кивнула.
Карлсен спросил:
– Вам известно, кто она?
– Какая-то писательница.
– Всё верно. Она пишет детективы. Вам нравится этот жанр?
– Нет. Это скучно.
Адам удовлетворённо закивал:
– Вижу, вы разбираетесь в литературе. Вам по душе нечто более глубокое, высокоморальное, вроде «Молодой мачехи», верно?
Мэри долго смотрела в одну точку, по всей видимости не понимая, что нужно ответить.
Наконец она сказала:
– Да, наверное.
Карлсен поправил очки и спросил:
– Мисс Робинсон, вы сами догадались, что ваша мама лишь притворилась, что упала, или вам кто-то об этом сказал?
– Ну… – Мэри нахмурила лоб. – Позже, после обеда, мы пошли гулять с отцом, и тогда он всё мне рассказал, как было.
– А до этого, скажем, во время обеда, вы думали об этом происшествии?
– По-моему, да.
– И какие в тот момент у вас были мысли?
– Какие мысли?
– Вы уже догадывались, что ваша мама просто разыграла ту сцену, или вы нисколько не сомневались в её словах?
С минуту девушка смотрела на Карлсена.
– Кажется, – с сомнением произнесла она, – тогда я ещё была уверена, что маму кто-то толкнул.
Адам Карлсен был доволен.
– Но вернёмся в то утро, – сказал он. – Итак, вы завтракаете, рядом ваша мама…
– Она стала цепляться ко мне. Я не то говорю, не так смотрю, не люблю людей вокруг себя, и всё в таком духе.
– Почему вы, по её мнению, не любите людей?
– Это из-за той писательницы всё. Я в неё врезалась, когда каталась на льду, она упала и подвернула ногу. А мама, как оказалось, видела это, она наблюдала сверху.
Мэри взяла стакан и сделала ещё глоток воды. Затем сказала:
– У мамы вечно так: если всё хорошо, она тебе слова плохого не скажет, а если её обидеть, она вспомнит всё, что можно использовать против тебя и остальных.
– Значит, когда ваш отец раскусил её обман с падением, он с ней повздорил. А ваша мама вылила свою обиду уже на вас следующим утром, верно?
– Да, именно так, – подтвердила Мэри.
– Скажите, а на мисс Нортон она ни за что не сердилась за завтраком?
– Вроде как нет. Ну а чего на тётю сердиться? Она у нас святая. Это остальные всегда перед мамой виноваты.
– Понимаю. Как дальше проходил завтрак?
– К нам подсела эта писательница и стала рассказывать что-то про путешествия там, про всякие интересные места. Всё было нормально, но потом она зачем-то прицепилась ко мне с вопросами всякими.
– Какими именно?
– Ну, понравился ли мне замок на горе.
– Что вы ответили?
– Ответила, что понравился. Или не понравился. В общем, не помню, что я ответила. Какая вообще разница. Мне на тот замок вообще плевать было. Как я должна была вежливо ей это объяснить? А она ещё прицепилась насчёт того, что с замка такие виды открываются. Тут мама вклинилась. Отвечай, отвечай, Мэри, когда к тебе обращаются! Я не выдержала, встала и ушла. Сказала, что пойду собирать вещи. Ну, вот тогда и началось…
– Что началось?
– Да ругань эта. Мама догнала меня наверху и сказала, что, раз я смею себя так вести, она пересмотрит свои милостивые взгляды ко мне и по возвращении домой перестанет давать мне деньги.
За дверью кладовки послышалась возня.
– И что вы ответили? – спросил Карлсен.
– Что деньги мне даст отец, когда я попрошу, а она сказала, что это её деньги, а не его, ему она тоже не даст. И она ушла к себе в номер. Я хотела взорваться прямо в коридоре.
Девушка стала пунцовой от гнева. Карлсен подлил ей в стакан воды из графина. Мэри выпила немного и через какое-то время пришла в себя.
– Потом я пошла к ней и сказала, чтобы она не смела меня так позорить. Я уже не ребёнок, сказала я ей. Она вообще ничего не услышала из того, что я ей говорила. Она нечуткий человек! Она не умеет слушать! Она способна только поучать!
Мэри снова начала распаляться:
– Она так надменно на меня смотрела. Демонстрировала, что она – пуп земли, что без неё мы все обеднеем и умрём…
И тут Мэри действительно взорвалась:
– Да пускай пропадут эти её деньги вместе с ней! Пускай она только всех перестанет донимать!
Мэри расплакалась. Карлсен забрал у неё стакан и поставил на стол.
Когда она успокоилась, Карлсен спросил:
– Мисс Робинсон, а почему вы толкнули мисс Бёрч на льду?
Помолчав какое-то время, Мэри, уже тише, произнесла:
– Просто она мне не понравилась, вот и всё.
– Вы всегда так обращаетесь с людьми, которые вам не нравятся?
– Не всегда, некоторых я травлю вероналами всякими. Да нет, шучу. Просто я была отчего-то злая. Вся эта поездка действовала мне на нервы. Эта писательница просто под руку попалась.
– Значит, вы не можете сказать, отчего так невзлюбили её?
– Н-нет, – покачала головой Мэри, вытирая лицо.
– Что ж, понятно.
Карлсен присел на край стола.
– Несколько человек слышали, как в то утро вы ругались с мамой.
– Ну и что? – к Мэри вернулось раздражение. – Мне всё равно.
– И, возможно, некоторые свидетели этой ссоры могли неверно её истолковать.
– Да мне всё равно!
– Я только хочу прояснить пару моментов, если вы не против.
Мэри пожала плечами:
