М-да… наверное, первый вариант все-таки правильнее.
Я было испугалась, что вопрос обращен ко мне. Но откуда-то из-за трона послышался хриплый мужской голос:
– Да, мой господин.
Из тени, окутывавшей трон, вышел человек. Он был весь в белом: белый костюм, белый шарф. Даже зеркальные стекла очков отливали белым. Мне сразу вспомнился комикс про злого торговца мороженым. Тот тоже одевался во все белое.
У человека в белом было круглое лицо и вьющиеся седые волосы. Он приятно улыбался. Наверное, зря я сравнила его со злодеем-мороженщиком.
В это время он снял свои зеркальные очки…
У него были серьезно повреждены глаза.
Я чуть не завопила от страха. Знаете, у меня просто пунктик насчет глаз. Если по телику показывают фильм про операцию на сетчатке, я сразу убегу из комнаты, только бы этого не видеть. Даже от мысли о контактных линзах мне становится худо.
У человека в белом были такие глаза, словно кто-то плеснул в них кислотой, а потом их сильно поцарапали острые кошачьи когти. Его веки состояли из сплошных шрамов и не закрывались полностью. Вместо бровей темнели две впадины. Вокруг глаз краснели рубцы, а сами глаза были каким-то жутким сочетанием кроваво-красного и молочно-белого. Неужели он еще мог что-то видеть?
Пугали не только его глаза. Человек в белом дышал с присвистом, от которого у меня почему-то защемило в груди. Забыла сказать: у него на шее висел амулет в виде змеи.
– Мой господин, он только что воспользовался порталом, – продолжал человек в белом. – Наконец-то он нас покинул.
Голос его был не менее жутким, чем лицо. Может, кислота попала ему и в легкие? И тем не менее этот человек в безупречном белом костюме вел себя так, словно был красавцем с рекламного постера. Он безмятежно улыбался. Казалось, ему вот-вот подвезут тележку с мороженым, которое он начнет продавать разной мелюзге.
Человек в белом костюме подошел к Дежардену. Француз по-прежнему не отводил взгляда от картинок между колоннами. «Мороженщик» посмотрел туда же. Я последовала их примеру и поняла, что так привлекало внимание верховного чтеца. Возле последней колонны, той, что возле трона, менялся цвет. Красноватый фон нашей эпохи темнел, превращаясь в пурпурный. (Кто набивал синяки, хорошо знает этот цвет.) Когда я впервые попала в Зал эпох, мне рассказали, что с каждым годом его протяженность увеличивается. Теперь я видела это собственными глазами. Пол и стены дрожали, как в мираже, и медленно, очень медленно расширялись. Расширялась и пурпурная полоса.
– Да, – сказал «мороженщик». – Становится все отчетливее.
– Новая эпоха, – произнес Дежарден. – Темнее прежней. Думаю, вы знаете, Владимир, что фон эпохи не менялся целую тысячу лет.
Значит, злого «мороженщика» зовут Владимир? Запомним на всякий случай.
– Это все из-за семейки Кейнов, – отозвался Владимир. – Вам бы стоило убить старшего, пока он находился в нашей власти.
У моего ба перья встали дыбом. Я сразу поняла: речь идет о нашем дяде Амосе.
Дежарден поморщился.
– Нельзя. Он находился под нашей защитой. Всем, кто просит об исцелении, гарантируется безопасность. Даже Кейну.
Послышался странный звук, будто кто-то включил пылесос с забитым фильтром. Это Владимир глубоко вздохнул.
– Зато теперь, когда он улизнул, мы должны действовать. Мой господин, полагаю, до вас уже дошли новости из Бруклина. Шустрые детишки нашли первый свиток. Если они найдут и два других…
– Знаю, Владимир, – отмахнулся Дежарден.
– Они опозорили Дом жизни в Аризоне. Вместо того чтобы уничтожить Сета, они, видите ли, заключили с ним «мировое соглашение». А сейчас вздумали охотиться за «Книгой Ра». Если вы мне позволите, я быстро с ними разберусь.
Верхняя часть посоха Дежардена засияла пурпурным светом.
– Кто здесь верховный чтец? – почти закричал француз.
– Разумеется, вы, мой господин, – поспешно ответил Владимир.
Улыбка сползла с его изуродованного лица.
– Придет время, и я сам разделаюсь с семейством Кейн. Сейчас для нас несравненно опаснее Апофис. Нужно собрать все имеющиеся силы и обуздать змея. Если есть хотя бы какой-то шанс, что Кейны нам в этом помогут…
– Но, мой господин! – перебил его Владимир, в чьем голосе появилась почти магическая сила. – Кейны как раз и являются частью возникших проблем. Пробудив богов, они нарушили равновесие Маата. Они изучают запретную магию. Теперь негодники собрались вернуть Ра на трон. Не мне вам напоминать, сколько тысячелетий назад оборвалось правление Ра. Кейны опасно раскачивают мир и только играют на руку хаосу.
Держарден смущенно заморгал.
– Возможно, вы правы. Я… я должен об этом подумать.
Владимир поклонился.
– Как вам будет угодно, мой господин. Я соберу наши силы и буду ждать вашего приказа, чтобы уничтожить это осиное гнездо в Бруклине.
– Уничтожить, – повторил Дежарден и нахмурился. – Да, Владимир, ждите моего приказа. Я сам выберу время атаки.
– Повинуюсь, мой господин. Но вдруг эти детишки разыщут и оставшиеся свитки «Книги Ра»? Разумеется, один вне их досягаемости, а вот другой…
– Это я целиком поручаю вам. Выбирайте наилучший способ охраны свитка.
Владимир пришел в возбуждение, отчего его глаза стали еще ужаснее. Два комочка слизи под изуродованными веками лихорадочно заблестели. Мне это напомнило любимый завтрак деда – яйца, сваренные вкрутую и политые соусом «Табаско».
[В чем дело, Картер? Я испортила тебе аппетит? Извини. В следующий раз не ешь, когда я рассказываю.]
– Ваше решение мудро, мой господин, – продолжал Владимир. – Этим детишкам не сидится на месте. Они обязательно захотят найти оставшиеся свитки. У них просто нет иного выбора. А если они покинут свою бруклинскую крепость и окажутся на моей территории…
– Разве я не говорил, что мы избавимся от них? – раздраженно спросил Дежарден. – А теперь оставьте меня одного. Мне нужно подумать.
Владимир отступил в тень. Прятаться он умел, несмотря на белый костюм.
Взгляд верховного чтеца снова переместился к картинке, менявшей цвет.
– Новая эпоха, – произнес он, размышляя вслух. – Эпоха тьмы…
Мой ба нырнул в вихри Дуата и понес меня назад, в мое спящее тело.
– Сейди! – позвал знакомый голос.
Я проснулась и села на постели. Сердце бешено колотилось. В окно струился серый утренний свет. А в ногах у меня сидел…
– Д-дядя А-амос?
Я даже заикаться стала от неожиданности.
Он улыбнулся.
– С днем рождения, дорогая. Извини, если напугал тебя. Я несколько раз стучал в дверь, но ты не отзывалась. Это меня насторожило, вот я и вошел.
