Но в жизни мы постоянно так поступаем без всякой задней мысли. Почему я купил эти акции? Другой инвестор сказал за обедом, что их стоит купить. Почему я решил продать те? Ну, один человек скинул их, и я подумал, что это правильно. Вместо того чтобы изучить статистику, мы реагируем эмоционально: биржевой брокер продает растущие в цене акции, чтобы зафиксировать прибыль, даже когда цифры говорят о том, что акции в ближайшее время продолжат расти; он придерживает дешевеющие акции, чтобы не продавать их себе в убыток (это ведь так неприятно!), даже когда цифры подсказывают: продавай и беги. На самом деле исследования говорят о том, что профессиональные инвесторы отличаются удивительной способностью игнорировать данные статистики, прислушиваясь к своему чутью или интуиции, и зачастую лучше бы им вообще не торговать на бирже.
“Для большинства финансовых управляющих выбор акций больше напоминает игру в кости, чем покер”, – утверждает лауреат Нобелевской премии по экономике Даниэль Канеман. Большинство фондов не только несостоятельно играет на рынке, но и показывает все более низкую эффективность год от года. “Успешные фонды в любой год в целом успешны. Кости благоволят им. Большинство исследователей сходятся на том, что почти все финансовые аналитики, осознают они это или нет (а осознают немногие), по сути, играют в азартную игру”.
Это урок, который трудно усвоить, если вы не играете в покер. Даже те, кто, казалось бы, расплачивается за свои ошибки, – например, биржевые брокеры – очень не любят признавать, что заблуждались. В жизни все куда сложнее и запутаннее, чем за карточным столом; здесь проще обвинить в своих неудачах внешние факторы. Так легко поддерживать в себе иллюзию собственного профессионализма, когда нет мгновенной обратной связи, чтобы ее разрушить. Покер не только лучшее средство против этой вредной привычки, но и отличный способ научиться принимать решения за пределами казино.
Когда мы с мужем только начали встречаться, он часто устраивал мне факт-чек прямо на свидании. Я никогда в жизни не вкладывала ни во что капиталы, но раньше у меня была привычка вкладывать в свои слова больше убежденности, чем они того заслуживали.
– Ты уверена? – ласково спрашивал он. – Думаю, лучше перепроверить.
И он доставал телефон или книгу, чтобы удостовериться в моей правоте. Со временем я привыкла, но так и не могла до конца принять это – до тех пор, пока не окунулась в мир покера. Стоило мне начать играть, как я стала ловить себя на фразах вроде: “Я уверена где-то процентов на семьдесят пять”. Я испытала последствия излишней уверенности – мой банковский счет ощутил их слишком много раз, – и знала, что за свою плохую игру я могу винить только одного человека.
В этой привычке постоянно отвечать за свои решения, не имея возможности сваливать вину на кого-то или что-то еще, – ключ к успеху. Есть одна специфическая категория юристов, которые гораздо лучше умеют мыслить вероятностями, чем финансовые аналитики, чья работа куда теснее связана с оценкой шансов: это юристы, которые работают за процент от суммы, выигранной в суде. Когда очень многое зависит от того, насколько верно вы оцениваете шансы, вы учитесь не ошибаться. То же самое можно сказать о синоптиках и игроках на скачках: они очень точно оценивают риски не только потому, что живут исключительно на проценты, но и потому, что в случае успеха или неудачи получают мгновенную обратную связь – и им не на кого свалить вину, если они оценят шансы неверно.
Вне мира покера умение точно оценивать вероятности встречается редко. Дэн Харрингтон, один из лучших игроков на всей планете, несколько лет назад оставил покер, чтобы заняться бизнесом в сфере недвижимости, и дела его идут отлично. Он рассказал мне об одном своем служащем, не оправдавшем надежды. На первый взгляд это был приятный в общении и квалифицированный сотрудник, но, как выяснилось, точность его суждений оставляла желать лучшего. Его решения оказались не так хороши, как представлялось в ходе собеседования. От прочих сотрудников компании его отличало одно: у него за плечами был обычный опыт работы в сфере финансов, тогда как все остальные были так или иначе связаны с миром покера и нард. “И тогда мой партнер сказал мне: «Дэн, если мы еще когда-нибудь примем на работу не профессионального игрока, дай мне хорошего пинка», – рассказывает Дэн. – Эффективные сотрудники умеют смотреть на вещи объективно, не поддаваясь эмоциям, и представляют себе матрицу принятия решений, необходимую для этого. И этому они научились в игре. Такой навык очень полезен в реальной жизни”.
Я готова побиться об заклад: не случайно, что отец теории вероятности и человек, который первым в истории понял, что шанс – это не просто некая непостижимая благодать, не нечто из области сверхъестественных сил, – игрок. Джероламо Кардано был медиком, математиком, философом. Вместе с группой ученых он заложил основы высшей математики, а также был известен своей содержательной прозой (Шекспир, похоже, восхищался его творениями; есть мнение, что изначально, произнося монолог “Быть или не быть?”, Гамлет держал в руках De Consolatione, “Утешение” Кардано). Кроме того, большую часть денег он нажил, играя в азартные игры, однако совсем не так, как играли его современники.
Кардано без особого уважения отзывался о методах предсказания будущего, принятых в его эпоху. Он не верил астрологам, утверждавшим, что они могут читать будущее по звездам. “Я никогда не видел, чтобы астрологу сопутствовала удача за карточным столом. Не везет и тем, кто следует их советам”. Не лучше он отзывался и о геомантии: “Это все лишь пустая и опасная суета”. Мне пришлось посмотреть в словаре, что такое “геомантия”. Оказалось – гадание по отметкам на земле или результатам подбрасывания комков почвы. В 1526 году это было очень смелое высказывание. Не забывайте: Кардано жил во времена, когда людей сжигали заживо за утверждение, что Земля не является центром Вселенной. Тогда астрология считалась передовой наукой.
Философ понимал: полагаться на удачу как на некую загадочную высшую силу – гиблое дело. Бессмысленно гадать, ответственен ли за ход игры бог, или дух, или кто-то еще. Он предложил иной путь: предсказание путем расчета вероятностей. Кардано вспоминает, как понял, что может добиться определенных результатов, основываясь на частоте выпадения тех или иных комбинаций. Он проиграл много денег (а также одежду и личные вещи) мошеннику с краплеными картами и стал размышлять, как бы вернуть утраченное. Тогда-то ему и пришел в голову подход, основанный в большей степени на математике. Кардано вернул то, что нечестным образом выиграл у него мошенник, а свои соображения изложил в книге под названием “Об азартных играх”, первом в истории труде по теории вероятностей (книга увидела свет только в 1663 году, через много лет после смерти автора).
Так уж вышло, что, размышляя над способами вычислить вероятность тех или иных комбинаций костей или расклада карт, Кардано описал игру, которую многие считают древнейшей формой покера, – primero. В нее играли полной колодой, и правила ставок были несколько запутаны, однако суть была та же, что и у современных разновидностей покера: одни карты известны только вам, другие – всем, вы танцуете в попытках убедить соперников, что у вас есть (или нет) определенная рука. Эта игра разошлась по Европе, меняя названия, – сначала primiera, потом la prime, а в Германии в качестве названия прижился глагол, означающий “блефовать” – pochen. Французы превратили pochen в poqué – и вскоре игра стала такой, какой мы знаем ее сегодня.
