Правда состоит в том, что большая часть игроков, включая профессионалов, проигрывается в пух и прах. Это ведь просто не круто – беспокоиться о своем банкролле.
– Им бы подумать головой, а они тратят слишком много, – объясняет мне Эрик. – Больно видеть, как талантливые игроки сгорают из-за недостатка понимания того, что такое случай. У такого игрока может случиться полоса удач продолжительностью в полтора-два года. За это время он выиграет два миллиона, или пять, не важно. И у него возникает иллюзия, что карты всегда будут на его стороне, поэтому он беззаботно спускает эти деньги в казино на азартные игры. – А потом наступает неизбежное. – У них начинается черная полоса, и в итоге от одного из самых впечатляющих выступлений десятилетия не остается ни гроша. Это происходит снова и снова.
На протяжении всей жизни мы учимся выстраивать бюджет, или, по крайней мере, нам постоянно говорят об этом. Надо откладывать на черный день. Не тратить слишком много. Но так легко найти себе оправдание. Я зарабатываю слишком мало, чтобы откладывать. Мне приходится слишком много платить за аренду жилья. Я живу в Нью-Йорке, как тут копить? И зачастую жизнь не наказывает нас за неразумные решения в области финансов. Нас не настигает тяжелая болезнь. Мы не теряем работу. Отсутствие подушки безопасности не сказывается на нашей жизни всерьез. У нас все более или менее в порядке.
Покер куда меньше склонен прощать ошибки. Если вы делаете слишком высокие ставки, слишком часто идете на риск, играете слишком по-крупному, то рано или поздно проиграете. Многие профессионалы гордятся тем, как часто они проигрывали все, а потом возвращались в игру. Но по мнению Эрика, гордиться тут нечем. Потому что нельзя быть уверенным, что тебе дадут ссуду, или бэкинг, и ты получишь шанс отыграться. В определенный момент, если ты проигрываешь все, это и к лучшему.
На самом деле, один из секретов успеха Эрика – это его способность сохранять спокойствие, даже когда идет полоса проигрышей. “Что я умею по-настоящему хорошо, – признался он мне как-то, в кои веки решив сказать о себе доброе слово, – так это управляться с финансовыми взлетами и падениями. Я легко преодолеваю и то, и другое. Я не переживаю восторг и ужас, как другие игроки. И мне кажется, это очень ценное качество. Такие вещи следует принимать всерьез”.
Если рассматривать игру с точки зрения прозаического управления банкроллом, как в бизнесе, становится ясно, насколько важно уважать власть удачи, роль случая, если я собираюсь что-то в этом понять. Да, в долгосрочной перспективе такие люди, как Эрик, с годами преуспевают все больше, их мастерство приносит им победы. Однако вы не продержитесь долго, если у вас не отложено на черный день. Тут речь не о самолюбии – о выживании. Настоящий мастер знает пределы своих возможностей – и то, насколько по-разному может обернуться случай в ближайшем будущем. Потому что кто знает, сколько оно продлится, это “ближайшее будущее”. Вероятности ведь, в конце концов, распределяются без оглядки на прошлое. Мастерство не в том, чтобы тупо кинуться участвовать в стосорокадолларовом турнире, когда у меня даже нет отдельного банковского счета для покера и я выкраиваю деньги на игру из своего ежемесячного бюджета. Когда у вас нет подушки безопасности, мастерство вообще не играет роли. Вы можете быть самым одаренным игроком в своей профессиональной области, но если вы не позаботились, чтобы у вас было на что жить при наихудшем повороте событий, вы можете уже никогда не вернуться к прежнему успеху. И я мрачно соглашаюсь пока не замахиваться слишком высоко.
– Думаю, тебе надо выбраться за пределы Стрипа, – говорит Эрик, просматривая остальные позиции в моем списке. – Мне хотелось бы, чтобы ты увидела настоящий Вегас. Там такие персонажи встречаются…
Он останавливает свой выбор на казино, о котором я никогда не слышала: Golden Nugget – “Золотой самородок”.
– Это олдскульный Вегас, – поясняет Эрик. – Там ты сможешь по-настоящему прочувствовать город.
И мы отправляемся в центр города. Вот казино Binion’s Horseshoe, где когда-то состоялся первый турнир WSOP. Сейчас в этих двух небольших залах не хватило бы места даже для второстепенного события серии. Заметив его знаменитую эмблему в виде подковы, я решаю вернуться сюда позже, чтобы изучить это историческое место.
– Мировая серия здорово изменилась с тех пор, как я начинал играть, – вспоминает Эрик, когда мы проезжаем мимо.
– Стала больше? – спрашиваю я.
– Да, стала больше, но главное, она теперь включает больше разных событий. В нее входят турниры с огромными ставками. Например, One Drop. – Это турнир с бай-ином в миллион долларов. – А кроме того, там много такого, в чем тебе, думаю, захотелось бы поучаствовать, просто ты пока о них не слышала.
Мы подъезжаем к “Золотому самородку”, и он оказывается поразительно… желтый. Не золотой. Скорее цвета грязно-тусклой горчицы. И это – место моего предстоящего дебюта в Вегасе?
– Если у тебя хорошо пойдут дела здесь, – говорит Эрик, кивком указывая на вход, – думаю, у тебя будет уверенное преимущество на турнирах покрупнее. Возможно, ты сможешь даже подумать об участии в Ladies Event на WSOP.
Ladies Event? Что? Впервые до меня доходит, что есть шанс, то есть не просто сценарий, являющаяся в кошмарах, а реальный шанс того, что я не смогу принять участие в турнире, в котором хочу сыграть. Что Эрик затеял этот разговор, не чтобы подготовить меня к высшей лиге, а чтобы мягко подвести меня к мысли, что возможно, мой удел – низшая лига.
– Только не пойми меня неправильно, – быстро добавляет Эрик, должно быть, заметив отчаяние у меня в глазах. – Я знаю, что ты поставила себе цель намного выше. И полностью тебя в этом поддерживаю. Я хочу сказать только, что это место – первое, где у тебя действительно будет преимущество при реальном бай-ине.
Я молча киваю. Но Ladies Event не слишком-то меня манит. Название ему полностью соответствует, это турнир, где участвуют только женщины. Раньше там был бай-ин 1000 долларов, но мужчины стали участвовать в нем ради смеха (и потому что считали, что на женском турнире “легкая поляна”, то есть игроки слабые), и тогда бай-ин сделали равным Главному событию – десять тысяч долларов, но со скидкой для женщин в девять тысяч (формально турнир должен быть открытым для всех желающих, чтобы не нарушать законов против дискриминации).
– Я думаю, с учетом сроков, не стоило бы рассчитывать, что мы сможем подготовить тебя к турнирам с высокими ставками так быстро. Но мы можем подобрать тут, в Вегасе, турниры поскромнее, где ты научишься рассчитывать момент и скажешь: “О, а это не так уж и страшно”. Это тоже ценный опыт.
Я понимаю, что Эрик просто старается смотреть на вещи реалистично. Взвешенные ожидания, практический расчет – суть его характера. Играть только в пределах банкролла. Никаких неоправданных рисков. Переходить к более высоким ставкам, только когда ты достаточно силен. Но слышать это тяжело, недолго и духом упасть. Мое лицо превращается в маску железной решимости. Если от меня хоть что-то зависит, я отправлюсь на Главное событие, а не на женское. Я пока не могу это сформулировать, однако сама идея Ladies Event оставляет кислое послевкусие. Я понимаю, к чему стремились организаторы: открыть для женщин игру, 97 % игроков в которую – мужчины, дать женщинам шанс выиграть браслет WSOP при том, что на открытых турнирах (тех, где участие женщин не ограничено) за всю историю Мировой серии из полутора тысяч обладателей браслетов (1503 по состоянию на 2019 год) лишь двадцать три – женщины. То есть они составляют всего 1,5 % обладателей браслетов, что даже меньше, чем можно было бы ожидать, учитывая долю женщин среди участников. Не слишком-то радужная картина. Да, я прекрасно понимаю, к чему стремились организаторы. Но тот факт, что женщин выделили в отдельную группу, словно они не в состоянии соревноваться с мужчинами на общих основаниях, выглядит не только унизительно, но и угнетающе. Я пока не знаю, какой игрок из меня получится: агрессивный или осторожный, креативный или стереотипный, упорный или непредсказуемый. Я пока не знаю, какая репутация у меня сложится, как пойдут мои дела, как будет развиваться интуиция, какой стиль мне подойдет больше других. Но прежде, чем впервые переступить порог казино, войти в “Золотой самородок” и заплатить пятьдесят долларов за шанс снискать лавры, я даю себе два обещания. Во-первых, я не сдамся. Я буду оттачивать навыки, даже если на это понадобится больше года. Я стану игроком, который выигрывает. Я стану серьезным соперником – или, по крайней мере, положу все силы на это. И второе: если мне суждено снискать хоть какую-то известность в мире покера, я хочу, чтобы меня знали, как хорошего игрока, а не как женщину, которая хорошо играет. Никаких скидок.
