Конечно, на практике все не так радужно. Меритократии
[34] не существует. И как в любом деле, тут очень помогает, если вы можете позволить себе учиться. Как сказал по этому поводу Айк Хакстон – тот самый игрок, у которого степень по философии и множество профессоров среди родни: “Безотносительно того, упирается все в банкролл или нет, если в молодости ты можешь позволить себе не работать на полную ставку ради еды и крыши над головой – да, это очень облегчает жизнь”. В любом начинании стабильность и поддержка – важные составляющие успеха. Тем, у кого их нет, приходится преодолевать гораздо больше препятствий и трудностей, чтобы сравняться с теми, кому повезло больше. И разумеется, многое зависит от того, что еще вам выпадет в лотерею при рождении: какая наследственность, пол и жизненные обстоятельства. А ведь есть и другие лотереи: как сложится ваша жизнь во время взросления, и прежде всего, доведется ли вам вообще узнать, что такое покер. И улыбнется ли вам удача, когда вы начнете свой путь в игре. Будет ли вам везти в начале карьеры? Игрок из Германии Федор Хольц несколько лет назад выдал настолько потрясающую серию побед, что кто-то даже построил при помощи компьютерных технологий график распределения вероятностей, чтобы оценить, насколько вероятно повторение такой серии. Серия Федора оказалась далеко справа на этой кривой – редкий случай, который хоть и возможен, но может осуществиться с вероятностью менее одного процента. Федор блестящий игрок. Но и удача была на его стороне. И где-то, я уверена, есть его противоположности – люди с другого полюса кривой, те, кому на старте настолько не везло, что они так и не поняли, что с их способностями и умением можно было продолжать играть. Однако, хотя такой штуки, как меритократия, не существует, положение дел в мире покера максимально близко к ней. Конечно, кто-то решит не вступать в эту игру – у меня из головы не идут пресловутые 3 % игроков-женщин, – но у тех, кто начал играть, есть возможность доказать, что они чего-то стоят.
Я ненавязчиво устраиваюсь на стуле позади Эрика с блокнотом и ручкой наготове. Я здесь, чтобы почерпнуть блестящие идеи, наблюдая за игрой блестящих игроков. Надо быть готовой записать сразу же, как пойму что-то. В конце концов, чтобы заслужить шанс выйти на следующий уровень, я должна быть готова посвятить немало времени и сил изучению игры лучших игроков мира.
– И когда ты последний раз был на Э? – спрашивает один из игроков, продолжая начатую до перерыва беседу.
Э? Что это – термин в покере, который я пока не знаю?
– О, еще на EDC. Ты в этом году пойдешь?
Лихорадочный поиск в Гугл выдает, что EDC – это фестиваль Electric Daisy Carnival, а значит, “Э” никакого отношения к покеру не имеет. Похоже, мне нужно еще многое узнать о мире хайроллеров.
Я стараюсь следить за игрой. После каждой раздачи Эрик дает мне заглянуть в свои карты перед тем, как их сбросить, чтобы я могла оценить его игру, но не могла ничем его выдать, пока раздача не кончится.
– Ни к чему, чтобы они могли читать по двум лицам, – поясняет он.
И правда, если по его лицу соперники вряд ли что-то поймут, они вполне могут о чем-то догадаться по лицу малоопытного игрока вроде меня. У меня хватает понимания не обижаться на то, что по его мнению мой покер-фейс оставляет желать лучшего.
Но даже притом, что я вижу его карты не сразу, мне ясно, что я наблюдаю игру музыканта в джаз-бэнде. И вдруг понимаю, что в этом бэнде Эрик – басист. Тот, кто объединяет все партии, неуловимо уравновешивая их. Если не прислушиваться, его игру можно даже не заметить. Но именно от басиста зависит, будет ли джаз-бэнд звучать хорошо или ужасно. Он не солист – саксофон, труба или корнет, – который вырывается на передний план и во всеуслышание заявляет о себе. Он не ударник, подгоняющий всех неумолимым пульсом. Он просто присутствует, не привлекая к себе внимания, неуловимо меняя манеру игры в соответствии с тем, как меняется музыка вокруг. То тихо, то напористо, то медленно и с расстановкой, то настойчиво-ритмично. Мне чудится, будто я почти что слышу музыку карт.
Разговор заходит о дэйли фэнтези-спорте
[35]. Близится Супербоул, и, по-видимому, каждый присутствующий не из праздного любопытства следит за достижениями Falcons и Patriots. Моим мнением тоже интересуются, но лишь потому, что принимают за дочь Эрика, Джейми, которая играет в лиге дэйли фэнтези-спорта.
Эрик забирает крупный банк у Кэри Каца.
Кэри, повернувшись ко мне, говорит:
– Он просто ассасин какой-то. Бесшумный убийца.
Бесшумный убийца. Звучит очень подходяще. Другое прозвище Эрика – Сайборг: роботоподобное создание, которое невозможно одолеть, невозможно ранить, невозможно заставить проявить эмоции. Ну ничего, скоро его все будут звать Стрекозой, если от меня хоть что-то зависит. Насекомое-стеллс все же лучше, чем бездушный автомат.
Мы снова уходим на перерыв.
– Как ты? – спрашивает Эрик.
– Голова кругом идет, – признаюсь я. – Слишком много всего происходит.
На самом деле я думаю: смогу ли я когда-нибудь хотя бы приблизиться к такому уровню игры? Пока что я не могу даже постичь глубину мыслительного процесса, стоящего за каждой раздачей. Нечто подобное случилось со мной в юности, когда я впервые прочитала Булгакова и поклялась, что никогда не буду писать. Я мечтала стать писателем всю свою тогда еще короткую жизнь, но, столкнувшись с совершенством “Мастера и Маргариты”, поняла всю тщетность своих надежд. Я никогда не смогу достичь подобных высот, даже близко. Так зачем пытаться? Точно то же самое я чувствую теперь, наблюдая хайроллеров в деле. А ведь только-только мне стало казаться, что покер мне вполне по силам – правила понятные, стратегии не бином Ньютона – и вот, пожалуйста. Это уже принципиально иной уровень компетенции.
Эрик кивает.
– Во время игры действительно многое зависит от уровня твоей способности к концентрации, – говорит он, побуждая меня сосредотачиваться из всех сил. – Следи очень внимательно, тогда у тебя скорее получится заметить закономерности в ставках, разговорах и всем прочем. Там очень много всего происходит.
Я киваю. Внимание – это то, о чем он постоянно говорит мне. Но объем моего внимания не бесконечен, а уделять его надо столь многому. К счастью, я не единственная, у кого такие проблемы.
Он продолжает:
– В современном покере есть одна забавная особенность. Даже лучшие игроки сидят в смартфонах и упускают все, что происходит за столом. Просто безумие какое-то.
Я улыбаюсь. Отчасти потому, что мне смешно при мысли, будто кто-то из этих блестящих игроков может хоть что-то упустить, отчасти потому, что это напоминает мне цитату из моего любимого поэта, Одена, которую я выбрала эпиграфом для своей первой книги: “Выбор объектов внимания – возможность уделять внимание одним и пренебрегать другими – занимает во внутренних проявлениях жизни такое же место, как выбор действий – во внешних. И в том и в другом случае человек несет ответственность за свой выбор и вынужден мириться с его последствиями”. Будь начеку или будь готов к последствиям – провалу.
