– Я хочу, чтобы ты пристально наблюдала за Чуи, – говорит Эрик. – По части концентрации он один из лучших.
И как я раньше его не заметила? Эрик много раз упоминал его, но не предупредил, какое потрясение меня ждет при встрече. А Чуи действительно нечто особенное. Копна волос падает ему на плечи, нижнюю половину лица и шею скрывает окладистая борода. Капюшон малинового худи надвинут на самый нос. Он словно только что сошел с Аппалачской тропы. В сети он играет под ником LuckyChewy – Везунчик Чуи или просто Чуи, если коротко, и он – один из наиболее выдающихся игроков в мире. Его настоящее имя – Эндрю Лихтенбергер.
Наверное, я не единственная, кто, впервые увидев его, подумал, что он назвался Чуи из-за внешнего сходства с Чубаккой. Это деликатный вопрос, но я отваживаюсь задать его – в конце концов, я журналист и всегда могу сослаться на профессиональную дотошность. К моему разочарованию оказывается, что “Звездные войны” тут ни при чем. Когда Чуи только начинал свой путь в покере, он часто клал на стол рядом с собой пачку жевательных батончиков (а жевательные батончики по-английски – chew bars), иногда даже бренда Chew, и закусывал ими в процессе игры. И так, с батончиком в руке, добирался до финального стола одного турнира за другим. Отсюда LuckyChewy – счастливый батончик.
Сегодня батончиков, чтобы подтвердить эту историю, при нем нет. Я впервые вижу его лично, и первое, что бросается мне в глаза, это не борода, прическа или застиранное худи – но то, как он сидит за столом. Его самообладание безупречно. Обе руки спокойно лежат на сукне, тонкие пальцы совершенно спокойны, не поддаются соблазну поиграть с фишками или картами. Его взгляд безмятежен и пристален, охватывает всю комнату. Этот человек – просто воплощение концентрации. Когда я снова украдкой смотрю на него два часа спустя, то понимаю, что изменилась только высота столбиков фишек перед ним. Она утроилась.
Будь мы на ретрите, Чуи ничем бы не выделялся среди прочих йогов (на самом деле он даже написал небольшую книгу под названием “Йога покера”). Но, несмотря на свое изначальное потрясение, теперь, когда я сосредоточилась на том, как все вокруг, гм, сосредоточены, я понимаю, что Эрик прав: Чуи – редкое исключение в мире покера – более того, в мире любой из известных мне профессий, даже среди лучших их представителей. Большинство игроков вокруг него вертят в руках телефоны, шлют сообщения, просматривают спортивные новости и интересуются, нельзя ли переключить телевизор на другой канал, а ставки делают и следят за ходом раздачи, только когда непосредственно играют. Чуи, как и Эрик, всегда здесь и сейчас, всегда настороже. Телефона рядом с ним не видно. Его глаза отслеживают действия каждого игрока, и у меня возникает подозрение, что он улавливает закономерности в их поведении, незаметные для меня. Я жду, что он вот-вот стремительно атакует, как ястреб, но он играет намного более пассивно, чем многие другие. Он выжидает.
Наконец он участвует в раздаче. Он поднимает, а один из лучших игроков, родом из Германии – назовем его Эдвард – коллирует. Коллирует и пожилой непрофессиональный игрок, бизнесмен, который часто участвует в дорогих турнирах – назовем его Боб. Эдвард по ходу игры постоянно делает ставки. Две трети банка после флопа. Весь банк на терне. На ривере Эдвард пододвигает на середину стола все свои фишки. Боб коллирует. У Боба лучшая комбинация из возможных – стрит-флэш. У Эдварда – флэш с тузом.
Не повезло, да? На самом деле, не совсем. Чуи участвовал в раздаче, но после того, как Боб первый раз коллировал, он сбросил карты и откинулся на стуле. Позже я спросила его о ходе его мысли в той игре. И вот что он заметил в тот вечер насчет Боба: Боб нечасто решался участвовать в раздачах. Но если уж играл, то не коллировал все ставки подряд. Иногда он сбрасывал карты. Иногда поднимал ставку. Если сталкивался с ререйзом, то иногда сбрасывал, а иногда коллировал – и когда коллировал, всегда оказывалось, что у него очень сильная комбинация. Его колл ставки означал настоящую силу. Он ждал, когда придет его черед. Чуи понимал: если Боб выглядит невозмутимым, значит, у него на редкость хорошая карта. Тут надо пасовать, какой бы сильной тебе ни казалась собственная комбинация. И Чуи, не моргнув глазом, сбросил топ-пару.
А Эдвард большую часть времени просматривал ленту в “Твиттере”, обращая внимание на происходящее только тогда, когда непосредственно играл. Все эти особенности игры Боба прошли мимо него – а раньше он редко с ним играл. Поэтому когда дошло до той раздачи, Эдвард следовал стратегии, которую выбрал с самого начала, основанной на тщательно просчитанном алгоритме, диктующем действия в зависимости от того, какие у него карты, какая позиция за столом, сколько фишек у него и сколько у Боба.
Эдвард старательно учится – никто не назовет его дилетантом в каком-либо отношении. Это блестящий, уважаемый игрок с миллионами выигранных денег. Но его подход в значительной мере основывается на программах-солверах, которые, перебрав множество вариантов, подсказывают вам, как следует действовать в данной ситуации согласно теории оптимальной игры (GTO). Едва взглянув на свои карты перед флопом, он уже знает, как часто он будет рейзить, как часто будет трибетить или коллировать, если поднимет кто-то другой, как часто будет пасовать. Когда на стол ложится флоп, он точно так же видит, как изменились все эти частоты в связи с новыми данными. В этом конкретном случае у него была ключевая карта, бубновый туз, которая блокировала натс-флэш – лучший из возможных флэшей на этом столе. На столе лежали две бубновые карты, и Эдвард знал, что никто не составит с ними лучшую комбинацию, потому что необходимый для нее туз находится у него на руках. Если выпадет еще одна карта этой масти, легко будет поверить, что у него натс, хотя у него только одна бубна. Карта-блокер не дает сопернику составить комбинацию и позволяет сделать вид, что эта комбинация есть у вас.
Я уже знаю, что блокеры очень популярны. Они подают вам сигнал, чтобы успешно блефовать – или благополучно спасовать. Если у вас есть блокеры для ценных комбинаций вашего соперника, смело блефуйте. В то же время для вас желательно не блокировать его блеф – то есть не иметь на руках карт, связанных с руками, которые соперник может сфолдить. Чем дальше, тем все запутаннее, но суть в следующем: если некая карта есть у меня, значит, ее нет у вас. И если эта карта ценная, это дает мне важную информацию для дальнейшей игры.
Но с блокерами есть одна тонкость: если вы блокировали ценную комбинацию, это еще не значит, что ваш соперник не может иметь сильную руку. Если у вас есть туз, это, конечно, уменьшает вероятность того, что у вашего противника есть карманные тузы, и все-таки такое возможно. Блокеры улучшают ваши шансы, но не гарантируют победу. А программы-солверы и подход, основанный на алгоритмах и расчетах, зачастую только и делают, что дают вам ложную уверенность: мне нечего опасаться, ведь я все просчитал (и с этим не поспоришь). С учетом прочих данных эта уверенность может быть не вполне оправданной. И принимая решение, можно упустить новые данные (к примеру, поведение противника за столом) из-за этого не вполне уместного чувства безопасности. “Ну не может он в такой ситуации заколлировать мою ставку”, – говорит мозг.
