Главное событие особенное во многих отношениях. Прежде всего, это самое медленное событие в мире – нигде больше уровни не длятся по два часа. Это означает, что можно не спешить. А еще это означает, что проявлять нетерпение необязательно. В этом смысле турнир похож на кэш-игру. Вы знаете, что блайнды в ближайшее время не вырастут и ваши тридцать больших блайндов останутся тридцатью большими блайндами, а не обесценятся в течение часа. Во-вторых, это Главное событие. Для многих людей это шанс всей жизни. То, ради чего они копили деньги. То, ради чего они работали. Это означает, что среднестатистический игрок – не опытный профессионал, обратите внимание, а человек, играющий от случая к случаю и строивший планы на этот турнир весь год, вряд ли будет играть или блефовать по-крупному, поскольку не хочет вылететь из турнира. Для многих игроков, даже для тех, кто в других турнирах бесстрашно рискует ради фишек, это событие – тот редкий случай, когда их вполне устроит минимальный кэш. Сама по себе возможность хвастаться выигрышем на Главном событии уже достаточно ценна для них. Они не хотят продуть ее, рискуя.
Это все к тому, что если где и стоит прощупывать дорогу не спеша, когда вы не очень уверены в своих силах, то на Главном событии. На нем в целом стоит быть несколько осторожнее, когда встает вопрос, отвечать ли с маргинальной рукой, если это может закончиться для вас вылетом из турнира. Потому что в целом соперники десять раз подумают, прежде чем поставить вас перед таким выбором.
И вот мы снова здесь, за игровым столом. У меня старшая пара и валет в качестве кикера. Кикер – карта, которая решит исход игры, если у соперника на руках такая же комбинация. Чем старше кикер, тем выше ваши шансы. Обычно валет – хороший кикер. Если игрок в одной из ранних позиций поднимает, то валет становится посредственным кикером. Потому что такой игрок может поднять, если у него туз-король или король-дама, и если это действительно так, то ваши дела плохи. Посмотрим, какие еще карты есть на столе. Это десятка и девятка пик. Что это означает для меня? У игрока, поднявшего ставку, могут быть одномастные король-десять, и тогда у него две пары. В этом случае, опять-таки, моя комбинация будет слабее. Я снова заглядываю в свои карты. Пик среди них нет. Тоже плохо. Если обе его карты пики, любая новая пика на столе сведет ценность моей старшей пары к нулю.
Конечно, вполне возможно, что у этого игрока пара меньшего достоинства: скажем, дамы или валеты. А если у него две девятки или две десятки, то получается сет – а они запросто у него могут оказаться. А может быть, его карты вообще не сочетаются с теми, что на столе: например, туз-дама червей или бубен. Но вот какая штука. У меня старшая пара. Если у него “воздух” (карты, не имеющие ценности при вскрытии) или пара меньшего достоинства, то мне следует позволить ему блефовать, чтобы потом заполучить его деньги. Мне нет особой необходимости защищать своего короля. Единственная карта, которая может изменить расклад в его пользу при таком сценарии, – это туз, и если выпадет туз, так тому и быть. Но если у него дро, не лучше ли подождать и посмотреть, как будут развиваться события, чем рисковать сейчас?
Так я должна была рассуждать. Но вместо этого, увидев свою старшую пару, я радуюсь, что мне повезло на флопе. Я уже подсчитываю, сколько фишек у меня будет, если я удвою нынешнее количество до целых шестидесяти больших блайндов. Я чекаю. Соперник ставит. И я, даже не взяв паузу, чтобы подумать, как меня учили делать перед каждым решением, поднимаю. Похоже, решение сделать чек-рейз сформировалось у меня еще до того, как я чекнула. Перспектива удвоить число фишек так сильно манит меня, что я даже не задумываюсь над тем, как еще можно поступить. Мой соперник не спешит. Он чуть медлит, а потом, очень обдуманно, переставляет. Теперь, если я проиграю, моя жизнь на турнире кончена.
Остановимся на минутку и разберемся, что нам известно. Большинство людей не будет ставить тридцать больших блайндов, имея на руках лишь “воздух”. Я посылала фото всех соперников за столом Эрику и некоторым знакомым профессионалам, и никто не узнал этого игрока. Значит, это не широко известный профессионал, который мог бы распознать во мне новичка и не переживать о потере тридцати блайндов, если он считает, что я почти при любой карте спасую. Скорее, это такой же новичок, как и я, и он дорожит своими фишками и временем, отданным игре. Он бы не стал так поднимать ставку, если бы не был уверен. Далее – его руки и сознательное намерение. Если бы я следовала советам Слепяна и Истмэна, я бы заметила в его жестах уверенность и целеустремленность. Этот игрок убежден в своей силе. Он не просто пытается запугать меня. А что такое моя среднего достоинства пара против сильной руки? Ничто. На этом этапе мне следовало бы понять, что решение сделать чек-рейз было необдуманным и ошибочным, и сбросить карты. У меня осталось бы около двадцати больших блайндов – достаточно, чтобы подождать лучших времен.
Но я даже не раздумываю. Вместо того чтобы остановиться и переоценить обстановку с учетом новых данных, я решаю коллировать. Мне лучше знать. Мне доводилось играть лучше. Но сейчас, в этот момент, до этого “лучше” я не дотягиваю. И проигрываю, потому что у моего соперника оказывается натсовый флэш. Где-то в глубине душе, еще когда я подталкивала свои фишки на середину стола, я сознавала, что совершаю ошибку. Но сознавала ли это та ударившаяся в панику, слишком уверенная в своих силах я, которая вообразила, что ей известно больше, чем на самом деле? Та я, которая так эмоционально вложилась в эту ситуацию, что даже не способна была оценить возможность неудачи? Она – совсем другое дело. И нет даже мигрени, чтобы свалить на нее неверно принятое решение. Единственная, кого нужно винить в произошедшем, тут я.
* * *
За несколько месяцев до этого со мной связался по почте некто Джаред Тендлер. Он представился как тренер-психолог участников интеллектуальных игр. Тендлер случайно узнал о моем проекте и интересовался, не хочу ли я позаниматься с ним, чтобы узнать о его подходе. Получив письмо, я вежливо поблагодарила и обещала связаться с ним позже. Не то чтобы он выглядел недостаточно квалифицированным специалистом. Совсем напротив: у него была степень магистра по консультативной психологии и внушительный список клиентов, включающий нескольких спортсменов (до того, как переключиться на игроков в покер, он занимался с гольфистами) и покеристов с мировым именем. На его сайте было множество благодарственных отзывов. Судя по всему, этот тренер был отличным профессионалом, просто я не считала, что нуждаюсь в его услугах. Я и сама психолог, сказала я себе тогда. Мне никогда еще не требовалась помощь консультанта. Я знаю все о принятии решений. Я поддерживаю свою психику в порядке. Зачем мне еще коуч?
И вот теперь, бесславно проиграв Главное событие – невозможно описать словами, какое отчаяние обволакивает вас с ног до головы, когда вы понимаете, что великая мечта Главного события накрылась медным тазом, – я подумала, что возможно, коуч, специализирующийся на интеллектуальных играх, – именно тот, кто мне нужен. Специалист, который поможет сделать шаг назад и критически оценить себя. Не просто какой-то тип, способный часами гонять симуляции в солверах и рассуждать о частоте блефа и размерах ставок, – тот, кто поможет мне разобраться с кашей данных у меня в голове. Потому что я, пусть и с опозданием, поняла, что неудача на Главном событии еще не означает, что все кончено. Я ведь с самого начала выбрала его в качестве финишной черты почти наугад. И просто забыла об этом. А на самом деле это не похоронный звон, а сигнал будильника. Самое время очнуться, обдумать произошедшее, заново оценить свои возможности и посмотреть, смогу ли я повысить свое мастерство. Пусть я вылетела с Главного события, эта игра определенно расширила мои взгляды. У меня же есть коуч по принятию решений. Почему же не обратиться за помощью к тому, кто научит меня обращаться с теми элементами психики, которые я, похоже, пустила на самотек?
