– Я понял, что играю, чтобы понять и принять удачу, – вспоминает он. – Я редко об этом задумываюсь теперь, но тогда я странным образом чувствовал себя виноватым из-за своей удачи.
И вот, сидя в номере дрянного бейрутского отеля и играя в игру, не приносившую особого удовольствия, Славин начал размышлять об играх – особенно таких, где сплетаются удача и мастерство, где результат ваших действий неразрывно связан с белым шумом неконтролируемых событий. Он и раньше думал об этом, но лишь в те дни задумался по-настоящему глубоко.
– Именно тогда мне пришло в голову, что игры – это способ понять удачу, – говорит он. – В играх можно пощупать удачу и сказать: “Да, она существует”. И я считаю, это необходимо людям, и каждому в отдельности, и нам всем сообща. – Он ненадолго задумывается. – Если отдельный человек отрицает везение, он начинает думать, что мы обладаем гораздо большей властью над своей жизнью, чем на самом деле.
Игры дают нам шанс противостоять удаче так, чтобы потом осмыслить это применительно к жизни гораздо глубже, чем обычно принуждают нас обстоятельства. И порой именно те игры, где роль случая очевидна и прозрачна, заставляют нас лучше всего понять, как далеко простирается наша возможность управлять своей жизнью – и где она заканчивается.
* * *
Чтобы понять, как выглядит удача, когда люди поклоняются ей, держат ее в руках, воплощают ее, достаточно отправиться в Макао. Если Вегас – город, которого не должно было быть, то Котай и подавно. Он построен с нуля на землях, намытых в океане специально ради его появления. И теперь именно там располагается эпицентр азартных игр в Восточном полушарии, а по мнению некоторых – и во всем мире.
Многие месяцы все вокруг твердили мне: чтобы понять истинную суть покера, битву умения и случая, бурлящую в его глубинах, необходимо поездить по миру. Макао – это как Вегас в прошлом, только более энергичный, более настоящий, более примитивный. Я старалась не слушать эти советы, потому что боялась того, что меня может там ждать. Азартные игры, по-настоящему азартные, а не такие, как покер высшей лиги – к нему я уже успела привыкнуть, – пугают меня. А еще меня пугает то, что многие люди, которых я уважаю, профессиональные игроки, которых я считаю своими друзьями, с радостью ныряют в пучины азарта. Я пришла в покер, чтобы доказать: я могу при помощи воли и разума взять верх над случаем. Но Макао демонстрирует другую часть уравнения: единственный способ принять роль случая в жизни – это полностью отдаться на его волю и во всю глотку петь ему хвалы у алтаря. Макао – мир азартных игроков. Поэтому, если я хотела проверить, насколько далеко простирается моя иллюзорная свобода воли, пожалуй, рано или поздно мне пришлось бы оказаться здесь. Это мой способ понять и принять удачу.
Кажется логичным, что поездка в Котай – это путешествие не только в пространстве, но и во времени. Сначала один из самых продолжительных перелетов, из Нью-Йорка в Гонконг, потом четыре часа на пароме через Южно-Китайское море, и вы попадаете в Старый Макао, после чего остается только пересечь весь остров, чтобы очутиться в Котае, его новом азартном центре притяжения. Город Грез – огромный самостоятельный комплекс отелей, ресторанов и развлекательных центров – выглядит как странный, почти инопланетный Вегас. Все те же отели и копии мировых достопримечательностей, но выполненные с марсианским размахом. Влажный и неподвижный воздух, которым тяжело дышать, легкая вонь канализации – отель через улицу только открылся, а там уже, похоже, проблемы. Футуристические конструкции. И ощущение, что под всем этим лоском что-то таится, причем что-то такое, что лучше не вытаскивать на поверхность.
Это Вегас, только больше и просторнее, и начисто лишенный всего того, что делает жизнь в Вегасе сносной. Весь крупный бизнес на месте. Казино The Venetian – крупнейшее в мире. Его прибыль за год превышает ВВП многих стран.
Но все прочие приметы Вегаса странным образом отсутствуют. Тут мало шоу – гораздо меньше, чем азартных игр. Нет, они стараются что-то сделать, Китай даже поставил условием для обновления лицензии казино (многим заведениям это предстоит в 2022 году), чтобы оно продемонстрировало усилия по созданию неазартных развлечений. Они хотят сделать ребрендинг Макао как райского места для семейного отдыха. Но как раз услуги для такого отдыха сегодня здесь полностью отсутствуют. Любому бизнесу, не имеющему прямого отношения к азартным играм, выжить тут непросто. Компания Wynn попыталась открыть тут один из своих ночных клубов Tryst, он продержался четыре месяца. Сейчас в этом зале стоят столы для баккара. Когда корпорация Sands попыталась внести разнообразие, пригласив в партнеры прославленный Cirque du Soleil, делающий хорошие сборы круглый год по всему миру, цирк разорвал десятилетний контракт спустя три года. Когда Melco попыталась давать здесь свое кабаре-шоу “Табу”, оно тоже закрылось, принеся убыток более трех миллионов долларов в год. Лоуренс Хо из семьи магнатов Хо, многие десятилетия владевший большей частью игорных заведений Макао, подытожил это так: “В Макао бизнес, не связанный с азартом, не идет. Надо смотреть правде в лицо”.
Макао не скрывает, что здесь все создано ради азарта, и исключительно ради него. Это завораживает, но выглядит как-то бездушно. Кажется, будто у Макао нет сердца. Игроки, которые оседают здесь – это акулы, корыстные и расчетливые, стремящиеся любой ценой получить как можно больше денег. Они питаются рыбой – теми, кто приезжает сюда по необходимости, а потом вдруг понимает, что не хочет уезжать. Потому что Макао высасывает из человека всю энергию, и у него не остается сил ни на что, кроме игры. Это страшное место. Чрево зверя. И благодаря зверю тут бросается в глаза уродство, которое легко проглядеть в любом другом прибежище покера.
Это проститутки, живущие на грани (если не за ней) закона, безостановочно блуждающие по улицам. Если они остановятся, их могут арестовать за приставание, а пока они идут и избегают конфликтов, предъявить им нечего. У отеля Grand Lisboa они ходят кругами, это место прозвали гоночным треком. Выбирай себе товар, где хочешь. Это бизнесмены из материкового Китая, приехавшие за казенный счет. В самом Китае закон запрещает не только азартные игры, но и переводы денег в это логово разврата – в тех объемах, что требуются закоренелым игрокам. Поэтому они приезжают в качестве туристов. Для расплаты наличными тут есть свои хитроумные схемы. Это сами поездки за казенный счет, когда компании одалживают своим служащим деньги на игру, а потом требуют возврата долга, порой на миллионы долларов. И еще ломбарды. Купите часы или ювелирное изделие в Китае. Заложите его в ломбард, получив наличные. Посетив игорные заведения, возвращайтесь, чтобы выкупить свое добро (если осталось на что) или, если удача улыбнулась вам, приобрести нечто получше, а напоследок верните покупку в магазин и получите деньги обратно. Или оставьте ее в ломбарде: некоторые из них возвращают крупные суммы денег без выкупа.
Решительно все здесь вызывает у меня желание отшатнуться. Сама я ни за что бы сюда не поехала. Но я прислушалась к голосам, уверявшим, что я найду в Макао то, чего не найти нигде больше. Они были правы, и вот я здесь. Мне помогло принять это решение и то, что Эрик тоже приехал. APPT – Asia Pacific Poker Tour, Азиатско-тихоокеанский покерный тур, который организует мой новый спонсор, славится интересными турнирами хайроллеров, и Эрик не мог такое упустить. Особенно с учетом того, что потом можно будет отправиться в Японию.
