- Это не бред, - Когда он посмотрел на нее, она встретилась
с ним взглядом. – Ты можешь поговорить со мной. Без осуждения. Без огласки
кому-либо еще. При условии, если ты не расскажешь о чем то противозаконном.
Его рот дернулся в горькой ухмылке. – Я не сделал ничего, за
что можно было бы меня арестовать. Хоть я в действительности думал, что сделал
это с Кронером в том лесу.
- Ну, если у тебя есть опасения, что ты такой же как отец, и
перед тобой происходит кровопролитие, а ты еще и не можешь вспомнить о том, что
произошло, то, конечно, ты бы так подумал.
- Я не хочу быть похожим на него. Никогда.
- Ты не…
- Ты меня не знаешь.
Его жестокое выражение прогнало холод по ней, даже несмотря
на то, что ее ноги были сухими и в полном тепле, а она была одета в куртку и
перчатки. Он был настолько уверен в ее отчужденности, что она спрашивала себя,
какова была истинная причина того, что она не осталась у него накануне. С
другой стороны, секс и сексуальное влечение было одним из способов заставить
чувствовать себя ближе к другому, тогда как на самом деле это было всего
напросто трением двух тел.
Сколько на самом деле она знала о нем? Не так много, кроме
того, что она прочитала в его файле на ее рабочем столе.
Однако, она была уверена в одном: Он этого не делал, на
самом деле, лишь обидел человека.
- Тебе нужно поговорить с профессионалом, - сказала она.
Потому что, конечно же, у него были психологические последствия от того, кем
был его отец. – Не неси это бремя с собой.
- Но в том то и вся проблема… это внутри меня.
Кое-что в тоне, которым он это сказал, заставило вернуться
холоду в десяти кратном размере. Кроме того, что ей казалось, что тут как раз
она сейчас сходит сума. – Говорю же тебе нужно поговорить об этом.
Он снова перевел взгляд на ярко-синее небо прослеживая белые
полосы облаков. Через некоторое время он сказал: - Мне стало легче, когда ты
ушла так быстро, прошлой ночью.
Ну, это было словно пощечина, возвращающая ее в себя. – Рада
услужить, - сказала она сквозь зубы.
- Потому что я мог бы влюбиться в тебя.
Когда ее рот открылся и она облегчено моргнула, словно рыба,
он постучал сигарету и выдохнул дым, поднимающийся в холодный весенний воздух.
– Я знаю, что это ничего не значит. Но то, что я сказал, сейчас, это правда. –
Слишком правильно. И все же, она не могла и пошевелится.
- Но вчера вечером… ты сказал мне, что ты никогда бы не стал
брать меня к себе в постель.
Он покачал головой, его верхняя губа выгнулась в отвращении.
– Абсолютно нет. Не туда где я был с женщинами, которые не имели значения.
Ты..ты… - он низко и глубоко выругался. – Ты не похожа на других. – Райли
сделала глубокий вдох. И еще один.
Она знала, что теперь было самое время, чтобы установить с
ним прямой контакт: «Я действительно польщена, но…».
Вместо это же, она просто смотрела на него, как он повернул
вокруг сигарету и взглянула на маленькую оранжевый огонек. Пробежалась по
суровым и красивым линиям его лица, пытаясь бороться с тягой к нему…, а затем
бросила: В этом скрытом от других месте перед пещерой, с ветерком свистящим
между валунами, и солнцем на его лице, ее ноги начали снова скользить… теперь
она поняла истинную причину почему она оставила его дома так быстро.
Не время для формирования вопросов: она чувствовала тоже
самое, что и он, а он боялся ее.
- Но все это связано со всем этим дерьмом с моим отцом.
- Что прости? – услышала она, как спросила.
- Все это то что с тобой… Это связано и с ним. – Его глаза
уставились на нее. – Он был влюблен в мою мать. Но не смотря на это, он
разрезал ее своими руками, еще когда она еще дышала и сделал на полу рядом с
ней сердце из ее же кишечника. Я знаю это, потому что именно я нашел ее тело.
Райли ахнула, ее рука непроизвольно поднялась к горлу, и она
инстинктивно сделала шаг назад.. только для того, чтобы обнаружить, что она
оказалась в ловушке против рока прислонившегося к ней.
- Да… - сказал он. – Такова моя семейная история. –
Романтика путь к женщине, подумал Век, когда Райли стала белой как снег и
попыталась отойти от него.
Глубоко затянувшись сигаретой, он выдохнул в сторону от нее.
– Я бы не рассказывал этого.
Райли покачала головой, может быть, для того чтобы отчистить
ее. – Нет.. нет, я рада, что ты это сделал. Я просто немного…
- Шокирована. Да. И это лишь одна из причин, почему я не
говорю об этом дерьме.
Она убрала свободные пряди волос со своих глаз. – Но я имела
в виду, именно то что сказала. Ты можешь поговорить со мной. Я хочу, чтобы ты
поговорил со мной. – Он не был так уверен, что она думала бы также, дойди он до
конца. Но по каким-то причинам он был открытым перед ней.
- Моя мать была его тринадцатой жертвой. – Боже, он
завидовал тем парням, чьи «плохие истории» были о участии в продолжительном
употреблении пива, порче государственного имущества, и, возможно, даже писании
в чей-то бензобак. – Я был на летних каникулах в школе, оставаясь в
арендованном с друзьями доме на Кейп-Код. Был уже поздний вечер и я остался
последним из всех, так что когда я пошел домой я был один. Он принес ее в
гостиную и там это и сделал. После этого, он должно быть поднялся на верх, судя
по двум кровавым отпечаткам на дверном косяке в мою комнату, видимо чтобы
проверить меня, не проснулся ли. Была лишь злоба – от того что не произошло. Он
бы заклеил клейкой лентой мой рот, так чтобы я ничего никогда не слышал.
- О… Боже мой…
Поборов еще одно глубокое сопротивление, он заговорил с
выдохом. – И ты знаешь, даже тогда, первым, что я сделал, как я заметил, я
осмотрел свои руки. Когда я не нашел ничего на них, я побежал в свою ванную, проверил
полотенца, проверил свою одежду – по иронии судьбы, то же самое я сделал и
после случая с Кронером. И лишь тогда я понял… черт, жертва. Я набрал девять
один один и разговаривая с ними по телефону спустился вниз.
- Ты нашел ее.
- Да. – Он протер глаза от образа алой крови на дешевом
синим ковре, сердца сделанного из человеческих частей. – Да, я нашел ее, и я
знал, это был он.
Он не мог продолжать, о том, что стало с ней или с ним
самим. Память была отключена так долго, что он надеялся, что все распалось
среди мыслей, возможно, превратившись в здоровую область. Но нет. Сцена, как он
вошел в освещение неоновых теней, как он чувствовал пары сдерживания паники и
ужаса, и все это было искаженно в психической фотографии, за исключением его
ясности.
- Я читала о твоем отце, изучала его в школе, - прошептала
Райли.
- М..
- Но не было ничего…
