- Мне было семнадцать, юридически несовершеннолетний, а моя
мать не носила мою фамилию, поэтому то ты не могла знать об этом. Забавно, что
было, когда правоохранительные органы впервые разговаривали с моим отцом о
жертвах. Излишне говорить, что они поверили ему, когда он сказал, что убит
горем, и бог знает, как он был хорош в фальсификации эмоций. Ах да, и отпечатки
на дверном косяке? Естественно, на нем были резиновые перчатки, так что там не
осталось ничего полезного.
- Боже, мне так жаль.
Век затих, но не надолго. – Я не часто видел его. А когда он
приходил, моя мать исчезала с ним. Она никак не могла нарадоваться ему, он был
ее выбором, единственным, что имело для нее значения, единственным, о ком она
думала… Оглядываясь назад, я чертовски уверен, что она была в отчаянии и
использовала для удержания его меня, пока я не понял, кто он и не увидел, что
он не стоил данного ею шанса. Что касается его положения вещей? Я думаю, все
это дерьмо забавляло его, но эта игра по-видимому через некоторое время ему
надоела.
С этим, он просто иссяк, словно спринтер, который не смог
пройти всей дистанции.
- Во всяком случае, именно поэтому мы никогда не обедали в
доме моих родителей.
Жалкая попытка пошутить. Никто из них не засмеялся.
Когда он добрался к концу своей сигареты, он затушил свет
землей придавив подошвой обуви и в первый раз заметил, что его обувь не
собиралась выбраться из этой грязевой ванны живой. Райли же, с другой стороны,
удалось как-то обеспечить себя парой туристических ботинок. Она это она. Она
всегда была готова.
Когда он поднял голову, она была прямо перед ним. Ее щеки
были розовыми от ветра и напряжения, а глаза сияли своего рода теплом, которое
шло из ее не просто доброго сердца, а открытого. Огоньки поблескивающие на ее
хвосте придавали им красноватый оттенок, а ее духи или шампунь или что-то такое
напоминали ему о нормальном лете, которое было в последний раз у него когда он
был «ребенок».
А потом она подошла к нему, обняла и только что провела
рукой по нему.
У него ушли минуты, чтобы понять, потому что это было
последним, чего он ожидал. Но потом он обнял ее в ответ.
Вдвоем они стояли бог знает сколько времени.
- Я не привык к знакомствам, - сказал он грубо.
- Коллеги, ты имеешь в виду? – она оттянула спину и
посмотрела на него.
- Любому, - Он поправил волосы своей ладонью. – И ты слишком
хороша для меня.
Создалась небольшая пауза, а затем она слегка улыбнулась. –
Так значит диван является предпочтительным местом.
- Позвони мне Казанова.
- Что же мне делать с тобой, - прошептала она, словно
разговаривала сама с собой.
- Могильно честно, я не знаю. Если бы я был твои другом, я
бы сказал тебе, чтобы ты бежала подальше к выходу.
- Они не ты, ты знаешь, - сказала она. – Твои родители не
определяют тебя.
- Я не настолько уверен в этом. Она была подружкой
психопата. Он демоном в Кравовой маске. И затем появился ребенок в коляске.
Посмотрим правде в глаза, до сих пор, моя жизнь вращалась вокруг этого, избегая
прошлое, тратя усилия на запреты о мыслях о будущем, поскольку я боюсь, что мне
досталось не только общее имя с отцом.
Райли покачала головой. – Слушая, я когда-то боялась, что
женщина, родившая меня, вернется и потребует меня обратно. Долгое время я была
убеждена, что все то, что мой отец сделал юридически, будет не достаточно, если
она захочет меня обратно. Он держал меня по ночам, и мне до сих пор сняться
кошмары о том, что это произойдет. В реальности же, если хочешь поговорить о
сумасшедших, я все еще сплю рядом с копией сертификата суда о моем удочерении в
моей тумбочке. Моя точка зрения? Просто потому, что ты боишься чего-то, не дает
этому власти случиться. Страх не может сделать это научной литературой.
Еще одно долгое молчание.
Он был тем, кто сломал его: - … вернемся к тому, что я
сказал прежде, я думаю, что я влюбился в тебя прямо здесь и сейчас.
Глава 29
Джим стоял отключившись неким способом от Райли и Века,
словно стоя за валуном и отчаянно пытался не слышать каждое их слово, что они
говорили друг другу. А когда они вышли прижавшись друг другу, он отвернулся. У
него были преимущества оставаться невидимым, но он не был вуайеристом
настолько, чтобы следить за ними.
И он однозначно не доволен этой эмоциональной задержкой. Они
искали его Сисси – милую голубку, которая могла подождать, пока они ее найдут и
было более чем понятно, что это место было обманом.
Жестко вышагивая он сдвинулся с места и приземлился в лужу,
брызги мутной воды попали на его кожу и ботинки, но не создавая при этом звука
благодаря его небольшой силе воли распространенной вокруг него. Боже, этот
карьер был похож на что-то вроде старых эпизодов Звездного Пути, только без
красных рубашек и перевозчиков…
Внезапно, тепло обвило одну сторону его лица, а ощущение
перенесло его голову вверх и вправо. Луч солнечного света струился к нему,
ударяя его в висок и челюсть. Что это, черт возьми, подумал он, понимая, что он
проникал и светил в неправильном направлении.
Нахмурившись, он отвернулся и осмотрелся вокруг, следуя за
направлением желтой полосы…, которая привела его в пещеру за его спиной. Что-то
мелькнуло глубоко внутри посреди темного отверстия.
«Вот дерьмо», - шепнул Джим, словно предчувствуя нечто
нависшее над ним, будто холодный дождь.
Взяв себя в руки, он подошел к отколотому отверстию. Не
нужно было отходить в сторону; освещение проходило прямо через него, будто его
там и не было. Диаметр был довольно большой, около шести футов ростом, может
быть, и в три фута в ширину, хотя внутри не было ничего, что в свою очередь,
сразу же приводило к вопросу, что отбрасывало отражение?
Войдя, солнечный свет последовал за ним, напоминая ему Пса в
своей тихой, утешающей манере общения. И он не переставал думать о том, как
освещению удавалось обернуться вокруг угла или удивляться тому, как ему
казалось, оно направляло его…
- О… Боже… - Он вынужден был ухватиться за каменную стену
дабы удержать себя, когда он увидел то, что свет вырвал из темноты: напротив
стены пещеры, где был он, завернутое в грубый брезент тело.
Лежащее на земле.
Как выброшенный мусор.
Яркий луч остановился на пучке с одного конца, и это был,
как он увидел, длинный волос. Чисто белокурый волос.
Джим закрыл глаза и привалился напротив грубой стены пещеры.
Чувство, что многое уже давно вело к этому моменту – это дерьмо, что было
возможно – было похоже на трубящий сигнал в его голове, звучащий постоянно,
оглушая его. Не бывает совпадений, он словно услышал, поговорку Найджела.
