- Я сейчас вернусь. Побудь под одеялом.
Хорошая идея. Потому что, как только его не оказалось сверху
нее, от холода на всем ее протяжении бросились гуськом пупырышки. Несколько
минут спустя он вернулся из ванной и присоединился к ней.
- Могу я занять эту сторону?
- Э… нет. Здесь сплю я.
- Хорошо.
Она перевернулась, и они столкнулись друг с другом,
руководствуясь ее подушками, разогретыми телами под тяжестью одеяла.
Он провел пальцем по ее щеке… по ее челюсти.. к ее губам.
- Спасибо… - прошептал он. Боже, она не могла дышать в этот
момент.
- За что?
Пауза.
- За пиццу. Это именно то, что мне так нравится.
Райли засмеялась. – Смехотворно.
- Иди сюда. Я должен держаться за тебя.
Она чувствовала себя также. И когда между ними не осталось
расстояния, это было подобно возвращению домой.
С головой на его груди над его колотящимся сердцем,
обнимавшим ее, и ее ногой накинутой на него, ей было не просто удобно, она была
в безопасности. Пока он аккуратно поправил ее волосы, она закрыла глаза. – Это
просто отлично.
Она услышала в его голосе улыбку: - Это так, так как я хочу,
чтобы это было для тебя именно так, и я хочу сделать все, что идеально подходит
для тебя.
Когда Райли задремала, ее последней мыслью было… она не
могла дождаться, чтобы делать это снова и снова. И не только секс. Это
прекрасная бесценная тишина была даже лучше, чем та часть занятия с ним
любовью. Хоть это и не было полу-плохо, совсем.
Глава 34
На следующее утро, когда Век входил в офис, его приоритетом
номер один было не улыбаться, как идиот. Тяжелое испытание.
Он пришел на час позже, поскольку он и Райли занялись парой
актов, что было бы лучше, если у него было бы побольше презервативов, но это
можно было назвать лишь «прелюдией». Как оказалось, учитывая то, что у них не
было никакого количества латекса, это было намного лучше, чем любой самый
лучший секс какого бы у него ни было – примерно на пять тысяч миль впереди.
И он уже должен был напасть на Валггринс и запастись этим по
дороге на работу.
Идя через вестибюль, он кивал людям, сохраняя свой
профессионализм, хоть внутри он чувствовал шестнадцатилетнюю развязность,
словно он выиграл Суперкубок, Мировую Победу, и Кубок Стэнли за одну ночь.
Добравшись до вершины лестницы, он молился, словно аду,
только бы Бритни не принесла этим утром ему кофе. Эта девушка не имела ничего
общего с его Райли, и пришло время прекратить ее привычку приходить к нему. Все
же, ему не стоило беспокоится. Один парень из ночной смены, работавший в отделе
пропуска, сидел за своим столом. Век не знал лица офицера, что хорошо, но тот
выглядел как кто-то другой. Словно в нем появилось что-то от Хью Джекмана, но,
несмотря на это, на поверхности он имел больше общего с Гомером Симпсоном. И
Бритни? Кормила его.
Не было ли это доказательством, что то, что было внутри
него, можно считать за правду, и кто бы мог знать, что эта девушка могла
разобраться с этим?
Внизу, в отделе убийств, он сидел за своим столом и включил
свой компьютер. И тогда его поразило его романтическое восприятие, такое
незнакомое, такое неоспоримое, он вошел на свою электронную почту, нашел в
контактах Райли, и приготовился что-то ей отослать. Слишком много места для
написания. Мноооооггго пространства.
В конце концов, он набрал лишь несколько слов. И быстро
ударил кнопку отправить, прежде чем кто-либо глянет через его плечо.
После этого, он просто сидел и смотрел на свой экран,
интересно, все ли он сделал правильно… пока он не понял, что уставился на свой
ящик, а также отчет о Сисси Бартэн уже находившийся здесь. Очевидно, что парень
сжег всю ночь делая вскрытие.
Век прочитал все это, и посмотрел друг за другом все из
двадцати фотографии ее тела. Ни на одной из них не было ничего, чего бы он не
увидел уже в карьере, и когда он добрался до последнего снимка с мертвым
торсом, он откинулся, и направил свой указательный палец на мышь. Если Кронер
не убивал ее, кто это сделал?
- Доставка почты.
Век взглянул на администратора с его передвижной тележкой с
конвертами и коробками.
- Спасибо, парень.
Три папки. Два межведомственных. Один по американской почте…
что случилось с отменой штампа в Коннектикуте. Обратный адрес? Федеральное
учреждение сообщений от которого он избегал в течении последних десяти лет.
Глядя на конверт, он чувствовал себя, словно получил небольшой сверток с
разбитым стеклом.
Его первым побуждением было выбросить его, но вынуть то, что
могло быть внутри делало это невозможным, подобные вещи заставляли его
ненавидеть умственные способности его отца, всегда властвующие над ним.
Позвони мне, когда испугаешься достаточно.
Почему голос Джима Херона прозвучал в его голове, когда он
разрывал лоскут, он не собирался тратить усилия на его распаковку.
Внутри был лист бумаги с тремя элегантными линиями плавного
почерка руки, воссоздающий образ богатства, что было свойственно его отцу,
подобно корням парня из Среднего Запада.
Дорогой Томас: Я надеюсь, что это письмо дойдет до тебя. Я
хотел бы, чтобы ты пришел ко мне как можно скорее. Тюрьма предоставила мне
право выбора последнего посетителя и я выбрал тебя. Есть вещи, которые я должен
рассказать тебе, сынок.
Ниже подпись.
Люблю, твой Отец.
- Ты в порядке?
Век поднял глаза. Райли стояла рядом с ним, ее пальто еще
было на ней, сумочка свисала с плеча, волосы были гладкими и свежими от
шампуня. Если бы не та ночь, то он бы – ответил отлично и двинулся бы дальше.
Вместо этого же он просто протянул письмо ей.
Она села в кресло, и когда она начала читать его, он
посмотрел на ее глаза метающиеся слева направо, слева направо, слева направо.
Затем она вернулась к началу и прочитала его снова.
- Что ты собираешься делать? – спросила она, когда она,
наконец, подняла голову.
- Повидаться с ним, это психическое самоубийство, - Век
протер глаза, чтобы стереть след от этих слов. – Гребанной психическое
самоубийство.
- Тогда не делай этого, - сказала она. – Тебе не нужно то,
что он собирается сказать, чтобы оно осталось в тебе на всю оставшуюся жизнь.
- Да.
Беда была в том, что его отец был не единственным, кто был в
его уме. И, конечно, было бы здорово, побыть взрослым человеком и не пойти, но
он чувствовал, нужду посмотреть в эти глаза, в последний раз, по крайней мере,
чтобы увидеть не было ли в них чего-то общего с ним. В конце концов, он
чувствовал себя сумасшедшим все эти годы, прикрывая зеркала, проверяя двойную
тень, делая ночи интересными, была ли это паранойя или реальное восприятие.
