Зайдя в ванную, он включил душ, ожидая пока вода согреется,
он стоял перед зеркалом над умывальником. Никакого отражения на стекле
накрытого пляжным полотенцем с тех самых пор как он переехал сюда. Он не был
поклонником зеркал.
Подняв руки, он протянул их ладонями вниз. Затем перевернул.
Потом заглянул под ногти.
Казалось, словно его тело, как и его разум, очистились от
улик. Хоть вы и могли бы поспорить, на них не было ни царапин, ни крови и нет
сомнений, если бы все было иначе, то офицер Райли незамедлительно бы
действовала. Чувак, это уже второй раз в твоей жизни, когда ты оказываешься в
такой ситуации. И в первую очередь… Нет оснований думать сейчас об убийстве его
матери. Не в такую ночь, как сегодняшний вечер.
Войдя в душ, он закрыл глаза, позволяя струйкам воды падать
на его голову, плечи, лицо. Мыло. Полоскание. Шампунь. Полоскание.
Он стоял в парной, влажный от жара, когда он вдруг
почувствовал озноб: Как будто кто-то открыл окно в туалете и порыв воздуха
подул над пластиковым занавесом, пройдя словно щеткой по его коже. Его кожа
покрылась мурашками, показываясь на его груди и спускаясь вниз по спине и
ногам.
Тем не менее, окна не были открыты.
Именно поэтому, он удалили стеклянное ограждение душа и,
закрыл встроенное зеркало над раковиной. Эти две вещи были единственными
изменениями, сделанными им в доме, и эти неусовершенствования были лишь для его
собственного здравомыслия. Он даже брился, не смотря на свое отражение в
течение уже многих лет. – Отвали от меня, - сказал он, закрывая глаза и
стараясь их держать подобным образом.
Воздух кружился вокруг его ног, ощущаясь словно ледяные руки
ласкали его плоть, поднимаясь все выше от пола, поражая его живот, грудные
мышцы, вплоть до его шеи… его лица… Холодные руки пробежались по его волосам…
- Оставь меня в покое! – Он отбросил свою руку, откидывая
занавес в сторону. Как только теплый воздух начал окутывать его, он попытался
преодолеть себя, пытаясь выгнать злоумышленника, уничтожить эту связь.
Спотыкнувшись о порог, он уперся руками, тяжело дыша,
наклонился вперед, ненавидя себя, ненавидя эту ночь, ненавидя свою жизнь.
Черт побери, он знал, что это возможно, когда у тебя
раздвоение личности, одна часть тебя может вырваться на свободу и действовать
самостоятельно. Страдающие этим могут быть в неведении о действиях совершенных
их телом, даже если оно участвовало в насилии.
В его голове снова начали стучать по вискам, он выругался и
потер их, затем вытащил фланелевую рубашку и тренировочные брюки полицейской
академии в которых он спал прошлой ночью и оставил около туалета. Он уже
собирался спустится вниз, когда его беглый взгляд в окно, задержал его на
месте.
На другой стороне улицы около двух домов вниз была
припаркована машина.
Он знал каждое транспортное средство в этом районе, все
грузовики, фургоны, внедорожники, седаны и гибриды, но тень же этой последней
модели американской машины не было в его списке. Однако, она была именно такой,
которые используют в Колдуэллской полиции. Райли поставила за ним наблюдение.
Хороший ход – это именно то, что он бы сделал, будь он на ее месте. Может быть
даже в ее теле.
Ударяя босыми ногами по лестнице, он остановился возле
входной двери, подумывая чтобы выйти и, может быть, расспросить у нее, или у
того, кто бы ни был в той машине, есть ли у них хоть какие-то ответы на вопросы
по делу…
С проклятьем он оттащил себя от этой блестящей идеи и
направился на кухню. Там должно было быть хоть что-то, что можно было бы
перекусить. Должно было быть. Раскрывая один за другим шкафы, он осматривал
полки обнаруживая на них лишь пустоту и ничего более, собственно, на что он
надеялся, что продукутовая-фея вдруг волшебно появится и доставит ему пищу.
Единственное что он мог так это налить немного кетчупа на
коробки из-под пиццы и сесть их. Весьма аппетитно для потребления картона. Прямо
таки конфетка.
Двумя дома ниже от детектива ДелВеччио, Райли сидела за
рулем частично ослепленной. – И имя его… - Она протерла глаза, - Разве у тебя
нет штор?
Когда она молилась, эффектный образ голого коллеги возник в
поле ее зрения, и она серьезна начала переосмысливать верное ли бы решение, что
она сама решила следить за ним. Она устала, с одной стороны, или была уставшей,
прежде чем она не увидела почти все, что мог предложить Век. Так и запишите.
В этом была хоть какая-то выгода, она по крайней мере
проснулась, большое спасибо, она могла с таким же успехом облизать два пальца и
сунуть их в розетку: увидеть все в мельчайших деталях, это чего она бы хотела и
ей этого было бы вполне достаточно, будь ей сейчас тринадцать.
Бормоча себе под нос, она опустила свои руки обратно на
колени. И вот здорово, куда бы она ни посмотрела, она все равно видела… все то,
что она видела. Да ничего себе, на некоторых людях без одежды было далеко не
так много интересного чем на просто обнаженных. И кто бы мог подумать, что она
чуть было, не пропустила такое шоу. В своей припаркованной машине без
опознавательных знаков и в таком положении, которое она могла себе позволить,
она заметила зажегшийся наверху свет и увидела его в спальне. Опускаясь ниже,
чтобы он не смог понять что она тут, но при этом оставляя себе
беспрепятственный обзор, ее заинтересовало то, что в его спальне, казалось,
была лишь одна голая лампочка свисающая с потолка.
С другой стороны, дома холостяков, как правило, либо были
забиты множеством хранящихся вещей, либо же пустынные Долины-Смерти.
У Века, очевидно, было разнообразие Долины-Смерти.
Она перестала думать об интерьере, поскольку ее
подозреваемый зашел в ванную и нажал на включатель.
Привеееетт, большой парень!
Перестань думать об этом… Перестань думать о…
Закрытие глаз опять не помогло: Если она и раньше замечала,
насколько хорошо он заполнял одежду, теперь же она точно знала, почему. Он был
очень мускулистым, и учитывая, что на его груди не было волос, то не было
ничего, что могло бы скрыть его упругие грудные мышцы и шесть его кубиков с
резными гребнями, спускавшимся вниз к его бедрам.
В реальности же, когда дело дошло до мужской комплектации,
все что у него было так это небольшая темная полоса пробегающаяся от его пупка
к его… Вы знаете, может быть, размер действительно имеет значение, подумала
она. – О, ради всего святого!
В попытке заставить свой мозг направится в какое-либо более
подходящее русло, она наклонилась вперед и заглянула в противоположное окно.
Насколько она могла сказать, дом прямо напротив него был полностью огражден,
закрывая все точки обзора. Хороший ход, если предположить, что он разгуливал
так каждую ночь.
Опять же, может быть, муж пытался оградить свою жену от
получения постоянных обмороков.
Беря себя в руки, она вернула свой взгляд обратно к Веку.
Свет был все также включен наверху, и у нее оставалась надежда, что он был
одет, и на первом этаже, он оставался именно таким. Боже, какая ночь.
