В отчаянии кружу около Сен-Жюста.
– Разбуди его! – прошу я Фёйи.
Тот качает головой, плотно обматывая вокруг талии Сен-Жюста самодельные повязки.
– У него шок. Ему нужен отдых.
Хватаю ковш с водой, который для Фёйи наполнили студенты, и бесцеремонно выливаю на голову Сен-Жюсту.
Он садится, отплевываясь, а Грантер хватает меня за руку.
– Сен-Жюст, скажи им, что Общество раскрыто, – требую я. – Расскажи им, что мы видели.
Глаза Сен-Жюста непонимающе блуждают по кухне. Фёйи поддерживает его, чтобы он не упал обратно, и с осуждением смотрит на меня.
– Скажи им, что мы видели на авеню Фисель, – повторяю я. – Все были мертвы, Грантер. Это ловушка. Вас предали!
– Предали? Да! – говорит Сен-Жюст, и его щеки розовеют. – Но вопрос в том, кто нас предал?
Я хмурюсь.
– Ты и твоя компания брали у нас деньги и снабжали оружием и информацией, но именно в тот момент, когда больше всего нам нужны, вы отступаете в тень.
– Что?!
Смотрю на Сен-Жюста и внезапно вспоминаю, как он явился во дворец под выдуманным предлогом, как спрашивал меня, почему я разговаривала с офицером из Сюрте.
– Шпион в Обществе – та причина, по которой гильдии отказываются прикрывать наши спины. Засада на улице. Это все твоих рук дело? – спрашивает Сен-Жюст.
– Так ты поэтому явился вслед за мной на бал? Ты думаешь, я предатель?!
– Ты не можешь отрицать, что знакома с офицерами из Сюрте, а также с королевской семьей. Удивительно, правда? Мы все знаем, что у тебя свои интересы. Может быть, мы слишком быстро забыли, что ты и тебе подобные, в конце концов, обыкновенные преступники, – заканчивает Грантер.
Ты и тебе подобные.
Мне даже приходила в голову мысль, что я могла бы стать одной из них. А они, очевидно, так не думали.
– Вы правда думаете, что я могла вас предать? – спрашиваю я.
– Я думаю, что ты пошла бы на все, лишь бы найти эту девочку. – Слова Грантера режут меня как острые ножи. – Кроме нее тебе ни до чего нет дела.
Он думает, что я ее потеряла; они все так думают. Я так хорошо сыграла свою роль, что никто из них не верит теперь ничему, кроме того, что я сама решила им показать.
И я срываюсь. Выхватываю из-за пазухи пистолет, который стащила у Сен-Жюста, и направляю ему прямо в грудь.
– На эти истерики у нас нет времени, – резко говорю я.
Ему требуется целая секунда, чтобы понять, что я делаю. Они все замирают, а я хмуро смотрю на них.
– Ты хочешь снова выстрелить в меня? – спрашивает он ледяным тоном.
– Снова?!
– Я не видел, кто стрелял в меня на баррикадах. Может быть, ты хотела удостовериться, что я не вернусь сюда и не предупрежу своих братьев, что нас предали?
– В тот день, когда я выстрелю в тебя, Сен-Жюст, ты не отделаешься легким ранением. Я и мне подобные, будучи преступниками, редко промахиваются мимо цели.
Подзываю одного из студентов.
– Жоли!
Тот входит в кухню но, увидев меня с оружием, замирает и внимательно смотрит на происходящее.
– Где этот агент? Найдите его, или я застрелю Сен-Жюста. Вы знаете, я на это способна. Ведь я – криминальный элемент.
Сильнее прижимаю пистолет к груди Сен-Жюста. Он лишь слегка вздрагивает, смеривает меня взглядом и кивает Жоли.
Парень с шумом выбегает из кухни, его тяжелые шаги эхом разносятся по всему дому.
Через минуту дверной проем заполняется взволнованными и удивленными юношами. У некоторых в руках оружие, но они держат его неуверенно, не зная, что делать. Вскоре возвращается Жоли; он проталкивается через юношей и тащит кого-то за собой.
Отвожу взгляд от Сен-Жюста и поворачиваюсь к двери, когда студенты расступаются, чтобы пропустит агента.
Я рассматриваю его не меньше минуты. А потом начинаю смеяться. Смех буквально сбивает меня с ног, от него даже начинает болеть живот. Я опускаю оружие.
Воспользовавшись моей слабостью, Сен-Жюст хватает меня, вырывает пистолет из расслабленной руки, и мы оба летим на пол. Все юноши кричат, но я не могу перестать смеяться.
Сен-Жюст пригвоздил меня к полу, прижал весом своего тела так, что я не могу пошевелиться. Он справился со мной потому, что от смеха у меня нет сил сопротивляться. Свободной рукой он передает пистолет Грантеру. Тот забирает его и наводит на меня. Разозлившись на слезы, выступившие на моем лице от смеха, он требует объяснений – что же такого смешного я здесь увидела.
– Вы что, не знаете, кто это? – выдавливаю я, изо всех сил стараясь успокоиться.
Они все смотрят на агента: женщину в несвежем, залатанном клеенчатом плаще с прядью грязных рыжих волос, выбившихся из-под шляпки.
– Ренар вас подери, Сен-Жюст, вы все идиоты! Это инспектор Жавер из Сюрте!
– Не говори глупостей, – огрызается Грантер. – Это наш агент. Она много месяцев приносила нам вести из Общества.
В том-то и дело.
Ее губы сжаты в плотную линию, на шее яростно бьется жила.
– Сегодня ночью она была на балу, в покоях королевы, вместе с самой королевой. Принц сказал мне, Общество было создано, чтобы истребить врагов Короны. Само это Общество – одна сплошная ложь.
Сен-Жюст смотрит на инспектора.
– Она лжет, – возмущается Жавер, но я вижу, что она стреляет глазами по сторонам, подсчитывая количество людей в комнате, прикидывая расстояние до двери.
– Вы не обязаны мне верить. Спросите Орсо. Спросите любого из моих людей. Все знают, кто она такая. – Я злорадно ей улыбаюсь. – Или спросите мужчину, который пришел вместе с нами.
Сен-Жюст велит им позвать моего спутника.
В доме слышны шаги и низкий голос. Входит Мэр, заполняя своей фигурой весь дверной проем. Он оглядывает всю сцену и замирает, увидев Жавер.
Она бледнеет. Глаза расширяются от изумления.
– Ты, – говорит она.
Мэр смотрит на нее. На его лице – сложная буря эмоций.
– Инспектор.
Она бросается к нему, но студенты хватают ее с двух сторон.
Жавер вызывающе вздергивает подбородок. Сен-Жюст забирает пистолет обратно у Грантера и наводит дуло на нее.
– Вы глупые дети. Вы никогда не добьетесь успеха. – Лицо Жавер насмешливо кривится. – Мы знаем ваши имена, ваших товарищей, всех членов ваших семей. Вам нигде от нас не спрятаться. Мы придем за вами.
Лицо Сен-Жюста искажается от ярости. Его руки дрожат, но он взводит курок.
В какой-то момент мне кажется, что он застрелит ее. Но потом он опускает оружие.
