– А сейчас как бы вы поступили? Что бы вы сейчас сделали, вернись то время?
– Зная о происходящем в Йемене, как все стало быстро развиваться, естественно, я по-другому бы поступила. Я бы даже постаралась сделать что-нибудь, чтобы мой брат был более мирным человеком и не погиб.
– Как вы думаете… Вы передавали террористам оружие… К гибели какого количества людей это привело, сколько эти автоматы убили человек?
– Да, честно говоря, дело набирало обороты. Я потом занималась оружием, боеприпасами. Много раз, не помню сколько…
– Держите еще салфетки, пожалуйста…
– Я, естественно, думала об этом. Много раз думала. Мы начали с одной целью и потом утонули. Вот в чем утонули – я не знаю в чем. Несознательно утонули. Я бы не желала, чтобы такое произошло в нашей стране, чтобы мы до этого дошли, до такого, как сейчас.
– Я очень рада, что вы осознаете, к каким ужасным последствиям вас привели эти люди. А теперь расскажите мне подробнее о группе. Меня интересуют служащие аэропорта… Деляль, с кем вы чаще всего общались на аэродроме, в аэропорту – назовите, пожалуйста, их имена, фамилии и должности.
– Записывайте…
Бенфике досрочно присвоили звание капитана, и генерал Гази распорядился зачислить девушку в штат Отдела специальных расследований.
Тот август накануне общенационального краха 2014 года выдался необычайно дождливым. Теплый, почти горячий ливень нападал на землю внезапно и не останавливал водяные атаки в течение восьми, а порой и десяти часов. После дождя лужи высыхали мгновенно, и над землей вырастал густой туман, как в турецкой бане. Отдел возглавлял майор с позывным «Стайер», молодой человек с тростью, хромой на одну ногу и красивый, как арабский Ален Делон. Группа оперативников перемещалась по стране на самолетах и вертолетах, но чаще на армейских броневиках, «бывших в употреблении», но еще крепких. Парни называли себя «затычками» и «ассенизаторами», поскольку «дерьмо лезло изо всех щелей и страна тонула в жидком говне буквально на глазах».
В один из дождливых предосенних дней они сидели в засаде в заброшенном доме на окраине приморского Адена, поджидая некоего Омара, координатора подпольной группы джихадистов, убившей нескольких полицейских и солдат. Через пару часов молчания начальник Отдела тихонько спросил девушку, откуда она родом. Можно было подумать, что он не читал ее биографию перед зачислением в Отдел. Бенфика коротко ответила, упомянув и маму-иностранку из Тимбукту. Оказалось, что мать шефа тоже родилась в племени кочевников-туарегов, но только не в Мали, а в Ливии.
– А как она здесь, среди арабов, очутилась, господин майор? – полюбопытствовала Бенфика.
– История простая. Мама работала стюардессой на «Ливийских авиалиниях», а отец как-то полетел по делам в Триполи и влюбился. А ваша?
– Моя мама из касты «благородных», – ответила ему Бенфика. – Она умерла от укуса песчаной эфы, когда мне было пять лет, и я ее почти не помню. Отец отказывался рассказывать об их знакомстве; какая-то семейная тайна…
– Капитан, а вы хотя бы немного говорите на их языке? – спросил Стайер на языке тамашек, то есть на языке туарегов.
– Да. Мой отец, когда я подросла, сумел отыскать носителя языка, туарега по имени Хусс. Он славный человек, утверждавший, что имеет джинна среди предков. Он обучил меня языку и письменности.
– Где ваш учитель Хусс?
– Вернулся на родину – в Мали, в пустыню.
– Здорово ему там сейчас.
– Наверное.
Тут же выяснилось, что хромоногий командир, казавшийся ей армейским сухарем, не лишен чувства юмора.
– Капитан, а моя покойная мать была из касты «священнослужителей», и я просто обязан найти сейчас в этой парной бане длинный мужской платок цвета индиго и замотать по туарегскому обычаю лицо до самых глаз, – произнес вполголоса майор. – И потом, что мы с вами здесь делаем? Зачем время теряем? Я предлагаю ограбить все соседние жилые дома и убраться куда-нибудь подальше в пустыню. И еще нам следует поменять старые американские броневики на верховых верблюдов с седлами из красной кожи и поручнями для рук.
Оба негромко рассмеялись.
– Ничего, господин майор, я разрешаю вам не заматывать лицо синим платком, тем более что вы очень похожи на молодого Алена Делона, – сказала капитан Бенфика и, кажется, смутила майора.
– Чего это вы веселитесь, господа командиры? – ревниво произнес у другого узкого окна-бойницы молодой лейтенант Александр, лежащий на полу со снайперской винтовкой. – И на каком языке говорите? Может, переведете, о чем идет речь, хотя бы из вежливости?
– Оказывается, наш скрытный капитан тоже знакома с языком африканских кочевников, – ответил шеф Отдела, переходя на арабский. – Ее мама из знати, а моя – из касты служителей исламского культа. Слово «благородные» в туарегском имеет один корень со словом «грабить», что исторически справедливо. Делом всей жизни тамошней аристократии были грабежи арабских и средиземноморских караванов в пустыне Сахара. Так, но мы отвлеклись, лейтенант, вы видите что-нибудь интересное?
– Нет, командир, улица по-прежнему пуста, только мальчик с зонтом проехал на велосипеде, но он даже не притормозил и не оглянулся на дом террориста, – сказал снайпер. – Командир, но ни вы, ни капитан Бенфика на негров совсем не похожи.
– Так кочевники-туареги – это европеоидные люди с серыми, синими и иногда зелеными глазами, как у нашего капитана Бенфики. У туарегов есть слуги – вот те действительно из мавров, все чернокожие…
– Внимание, командир, теперь есть движение по улице, – перебил его лейтенант Александр. – Большой грузовик, тягач типа Western Star. Номеров из-за сплошного дождя не разобрать…
Майор достал из нагрудного кармана рацию.
– Говорит Стайер. Так! Всем внимание! Скорее всего, это наш клиент…
Фрагмент расшифровки допроса Омара Ахмеда Дера, подозреваемого в террористической деятельности. Следственный изолятор города Адена, август 2014 года. Допрос проводила следователь, капитан госбезопасности Бенфика эз-Зубейра
– При каких обстоятельствах вы были арестованы, Омар?
– Следили, видимо, за моим телефоном городским, значит, и я был задержан дома у себя. Пять дней назад. Вы же сами меня с сотрудниками и арестовали. И сразу определили в тюрьму. Там меня водили на допрос, но ничего не спрашивали, только били по почкам. Я сейчас писаю кровью… Вы можете вызвать мне врача?
– Будет вам врач, Омар, но немного позже, я обещаю. Вы знаете, за что вы были арестованы?
– Потому что я якобы имел беседу по телефону с человеком непосредственно из «Аль-Каиды».
– Кто вы по профессии и чем зарабатываете на жизнь?
– Я работал в фирме, которая салфетки продает.
– Хорошо. Но скажите, пожалуйста, вы торговали салфетками, а вдруг раз – и решили позвонить человеку из «Аль-Каиды». С какой стати?
