— Спасибо, Тарампал, но сейчас я предпочитаю общество мужа, — отрезала Кулвиндер. — Спокойной ночи.
«Бог все видит», — подумала женщина. Эта мысль придала ей сил, и она рассталась с Тарампал с гордо поднятой головой. Но вернувшись домой, бросилась в гостиную, уткнулась лицом в диванную подушку и зарыдала. Сараб смотрел на нее с белым, словно полотно, лицом.
* * *
Казалось, внутри водопроводной трубы случайно оказался заведенный автомобильный мотор. Причем неисправный. Перед уходом на работу Никки внесла трубу в непрерывно растущий список хозяйственных проблем, куда уже входили загадочное влажное вздутие на потолке и слабый беспроводный Интернет, появлявшийся, только если держать ноутбук над раковиной. Последние пункты были приписаны внизу мелким почерком. Никки обещала себе, что расскажет обо всем этом работодателю и владельцу квартиры Сэму О’Райли, как только на листке закончится свободное место, но после их несостоявшегося свидания в прошлом году старалась свести контакты к минимуму.
Все началось довольно невинно: Никки попросила несколько сверхурочных часов. Сэм осведомился, не откладывает ли она деньги на отпуск.
— Хочу купить билеты на мюзикл «Мэри Поплинс», — объяснила Никки. В детстве она обожала фильм «Мэри Поппинс». И вспомнила, как однажды, когда ей было семь лет, она последовала из магазина за женщиной в пышной юбке и с большим зонтом. — Я была уверена, что она вот-вот поднимется в воздух и приземлится на какую-нибудь дымовую трубу. Хотела показать ей дорогу к нашему дому.
Глаза у Сэма весело блеснули. Когда он улыбнулся, его обычно хмурое, усталое лицо помолодело лет на десять. Никки, чтобы поддразнить шефа, сказала ему об этом. Мимо как раз проходил Гарри, один из русских, работавших на кухне. Он с любопытством покосился на Сэма и Никки, а потом стал вполголоса пересмеиваться с другим поваром, Виктором. На следующий день, когда Никки пришла на работу, Сэм вручил ей два билета на «Мэри Поппинс».
— Если хочешь, пойдем вместе в пятницу, — предложил он.
Девушка уставилась на билеты и густо покраснела. Неужели он и другие мужчины решили, что она флиртовала с шефом? Никки и не думала закидывать удочки, но Сэм, очевидно, воспринял просьбу о сверхурочных и упоминание о мюзикле как намек.
— Я не могу взять билеты, — выдавила она. — Думаю, это было бы неправильно.
Сэм все понял. Его напряженная улыбка, исказившая лицо, уступила место широкой ухмылке.
— О, конечно, — сказал он и попытался замаскировать смущение внезапным приступом активности: провел рукой по волосам и стал сортировать бокалы за стойкой.
Всякий раз, когда Никки оказывалась рядом с Гарри и Виктором, те переходили на русский. Барменша Саня объяснила, что парни решили, будто девушка предлагала шефу сексуальные услуги в обмен на обучение и быстрое продвижение по службе, и обсуждали это весь день. Какая тоска, думала Никки; если уж кому-то пришло в голову, что она зарабатывает повышение в постели, хотелось бы надеяться, что работа барменшей в убогом пабе у черта на рогах — не наивысшая точка ее карьеры.
Никки сложила вдвое листок со списком вещей, требующих починки, и убрала его подальше. После утомительных поездок в Саутолл два раза в неделю она оценила близость «О’Райлиса», до которого всего полминуты ходу — достаточно спуститься по лестнице. Хотя сегодня ее ожидала напряженная и утомительная смена — на вечерних викторинах всегда был аншлаг. Уже сейчас перед телеэкраном толпились мужчины, которых Никки пришлось обходить.
По пути к стойке она помахала нескольким завсегдатаям. Саня с ожесточенной энергией вытирала стол. В штате была еще одна барменша, Грейс, расспрашивавшая Никки о маме, будто о своей старинной подруге, и обожавшая программу «Британия ищет таланты». Женщину до слез трогали биографии конкурсантов — как-то раз Грейс пришла на работу с припухшими от слез и покрасневшими после бессонной ночи глазами, потому что маленький мальчик-фокусник, которого травили в школе, не выиграл.
— Никки! — крикнула Грейс с другого конца зала. — Как твоя мамуля?
— Отлично, — сказала Никки.
— Не мерзнет?
Грейс почему-то чрезвычайно волновало температурное благополучие мамы Никки. Она выжидающе уставилась на коллегу.
— У нее в доме хорошая теплоизоляция, — Никки.
— Могу спорить, здесь куда холодней, чем в бангладешских селах, — крикнул Стив, у которого дед расист.
Никки страшно хотелось пригвоздить придурка остроумным ответом, но в голову не пришло, кроме банального:
— Я родилась в Англии, утырок!
Стив осклабился, как после комплимента.
С облегчением увидев Олив, пробирающуюся между столами, Никки налила ей пива и крикнула.
— У меня для тебя подарок.
Она вытащила из сумки папку.
— Тот самый? — спросила Олив.
— Да, — подтвердила Никки. — Всё на английском.
И протянула подруге рассказ Шины Каур.
Курортный отель «Кокосовая пальма»
При планировании свадьбы труднее всего было решить, где провести медовый месяц. Кирпал и Нина потратили несколько недель, выбирая подходящее местечко. Наконец остановились на пляжном курортном отеле под названием «Кокосовая пальма». Кирпала очаровали виды бескрайнего синего моря и пляжей с белым песком. Нину привлек девиз курорта: «Попробуй все и сразу». Медовый месяц будет у нее единожды в жизни, а значит, нужно получить удовольствие по полной. Девушке хотелось хоть раз поплавать с маской, заняться глубоководным дайвингом и всем прочим, что предлагал отель.
Приехав на курорт, молодожены удостоверились, что им, как и было обещано, отвели апартаменты для новобрачных с огромной двуспальной кроватью. Портье выдал список ресторанов, где можно пообедать, и объяснил, как пройти к бассейну, но Кирпал, улыбнувшись жене, ответил:
— Думаю, большую часть времени мы будем проводить в номере.
Щеки у Нины вспыхнули, низ живота обдало жаром. Ей не терпелось остаться с мужем наедине. С тех пор как был заказан этот свадебный тур, она в течение нескольких месяцев украдкой разглядывала в рекламном буклете роскошную гигантскую кровать, усыпанную лепестками роз. И представляла, как они с Кирпалом падают на простыни, переплетаясь потными телами, и громко стонут. После медового месяца это будет уже невозможно. Как только молодожены вернутся и поселятся в доме родителей Кирпала, их спальню от спальни свекрови будет отделять лишь тонкая стена. Волей-неволей придется сдерживать чувственные крики и стоны.
Кирпал улыбался Нине. Она спросила себя, не пришли ли ему в голову те же мысли. Но в этот момент муж наклонился, чтобы взять сумки, и его улыбка тут же погасла, а лицо исказила гримаса.
— Что такое? — воскликнула Нина.
— Моя спина, — морщась, ответил Кирпал. — Меня еще до свадьбы мучили дикие боли, но со всеми этими приготовлениями не нашлось времени обратиться к врачу. Похоже, после празднеств стало еще хуже.
