— Мода — это как раз для вас, девушек, и мы нисколько не возражаем, но эти женщины жутко консервативные, для них вы отщепенки, — ответила Арвиндер.
— Все равно что англичанки, — добавила Притам.
— Дикость какая-то, — воскликнула Никки. — Мы будто звери в вольере.
Женщины, стоявшие снаружи, по очереди пялились на нее. Одна внимательно оглядела девушку с головы до пят и стала что-то шептать приятельнице.
— Извини, Никки. Что такое вольер? — спросила Манджит.
— Клетка в зоопарке.
— Ты иногда мешаешь английские слова с пенджабскими, — сообщила Манджит.
— Для вас это тоже проблема? — спросила Никки.
Манджит виновато кивнула.
— А кроме того, ты не замужем, — вырвалось у Притам. — Разве могут эти женщины болтать об интимных вещах с девушкой, которая, по идее, не должна иметь о них никакого понятия?
— Ты собираешься замуж, Никки? — спросила Манджит. — Присматриваешь жениха? С этим тянуть не стоит.
— Когда я решу выйти замуж, биби Манджит, ты узнаешь об этом первой, — ответила Никки.
— Вот еще, — нахмурилась Арвиндер. — Сначала надо поставить в известность родителей.
— Я о том же, — сказала Никки. Она подошла к двери и распахнула ее, несмотря на шумные протесты учениц. Одарила женщин ослепительнейшей из своих улыбок и соединила ладони перед грудью. — Добрый вечер. Сат шри акал.
Женщины сбились в кучку и уставились на юную преподавательницу кружка.
— Добро пожаловать в класс. Заходите!
Никакой реакции. Растянутые в улыбке губы Никки заныли.
— Прошу вас!
Когда женщины повернулись и побрели восвояси, из-за двери появилась Арвиндер. Она извинилась вслед медленной процессии сгорбленных фигур, уже начавшей спускаться по лестнице. Потом обняла Никки за плечи и увела обратно в класс.
— Куда же они? — воскликнула Никки.
— Ты их напугала. Они были к этому не готовы.
— Что ж, когда они вернутся, я извинюсь и начну все сначала. Это всего лишь…
— Они не вернутся, — отрезала Арвиндер, горячо сверкнув глазами. — Они не такие, как мы, Никки. В нашей общине есть и очень чопорные люди.
— Я понимаю, просто…
— Ты не понимаешь. Наша маленькая компания — единственные вдовы, записавшиеся в кружок. Может, с твоей точки зрения, это сущая ерунда, а для некоторых — очень смелый и пугающий шаг. Те женщины ужасно робкие и запуганные. Мужья совсем не уделяли им внимания — во всяком случае, такого, в каком они нуждались…
— Ой, мама, я тебя умоляю, — воскликнула Притам.
Арвиндер резко повернулась к дочери.
— Что «мама»?
— Никки, эти женщины родом из очень патриархальной деревни. Вот и всё. А по твоим, — Притам кивнула в сторону матери, — словам выходит, будто тебе достался ужасный муж. Не помню, чтобы папа был настолько плох, как ты говоришь.
— Ты ничего не знаешь о нашей с отцом личной жизни.
— А как же тот вечер накануне моей свадьбы, когда ты давала мне все эти советы? У тебя глаза блестели! Ты сама была как новобрачная! Только не говори сейчас, что все это были плоды твоего воображения. Тебе известно, что такое страсть. В какой-то момент он пробудил ее в тебе.
У Арвиндер дрогнула нижняя губа. Никки увидела, что пожилая женщина прикусила ее — то ли чтобы не рассмеяться, то ли чтобы не ляпнуть чего-то лишнего. Во всяком случае, девушке стало ясно, что необходимо положить конец этому разговору. Она вытащила из сумки магнитофон и поставила на стол.
— Я купила нам магнитофон, чтобы Шине не приходилось записывать, а вы могли рассказывать истории без пауз.
Никки включила шнур в розетку и вставила новую кассету.
— Проверим? — весело спросила она, нажимая кнопку записи. — Кто-нибудь, скажите что-нибудь.
— Приве-е-е-т, — протянула Манджит, помахав магнитофону.
Никки выключила запись, перемотала кассету и включила на воспроизведение. Послышались отчетливые голоса на фоне не менее отчетливого молчания остальных женщин.
— Может, вы будете отдавать мне записи в конце каждого урока? — предложила Шина. — Я буду проигрывать их дома и записывать рассказы.
— Считаете, нам по-прежнему нужны письменные версии? — спросила Никки.
— Если это не слишком затруднит Шину, — проговорила Манджит. — Мне по душе, что мои фантазии переносятся на бумагу.
— Мне тоже, — согласилась Арвиндер, стряхнув с себя раздражение. — Я не умею читать, но хотя бы увижу эти слова написанными. Это будет мой единственный шанс увидеть собственный рассказ на бумаге, даже если я не смогу его прочитать.
После недавнего визита в дом Тарампал в сумке Никки по-прежнему валялось ее заявление о приеме в кружок. Кто-то — видимо, один из детей Тарампал — печатными буквами вывел ее имя, адрес и номер телефона, и это был отнюдь не единственный бланк, заполненный другой рукой. Испытывают ли эти пожилые женщины чувство гордости при взгляде на написанный текст, словно тот предстательствует за них как за личности? Или им стыдно, что они даже не знают букв?
— В какую игру вы предлагали сыграть, Манджит? — спросила Никки, вспомнив ее слова.
Манджит явно обрадовалась вопросу.
— Давайте каждая из нас сочинит историю по этим картинкам, — она достала из сумки журнал. На его обложке красовалась обнаженная женщина, лежавшая на спине, ее большие груди мерцали в естественном свете, льющемся через открытое окно.
— Это что, старый «Плейбой»? — проговорила Никки, расширив от изумления глаза.
— Конфискованный у моего сына тридцать лет назад. Я спрятала журнал в чемодан — боялась, что соседи могут заметить его в мусорном баке. И наткнулась на него сегодня утром, когда разбирала старые вещи.
«Плейбой» из восьмидесятых! Красотки с пышными гривами, фотографии с эффектом сепии в стиле ретро… У некоторых мужчин были аккуратные усики.
Женщины стали передавать журнал по кругу, листая страницы. Внимание Арвиндер привлек снимок обнаженной модели на капоте спортивного авто. Бронзовая кожа девушки мерцала на красном фоне.
— Эта женщина ждет своего любовника в гараже, чтобы сделать ему сюрприз.
— Он целый день возится с чужими машинами, а когда возвращается домой, то не прочь, чтобы с ним тоже повозились, — подхватила Шина.
— Загвоздка в том, что ей надоело ждать. Вдобавок к этому, когда он появится, ему придется вначале принять душ, чтобы смыть с себя грязь и пот и предстать перед ней приятно благоухающим, — заметила Манджит.
— Поэтому девушка решает снова одеться и прокатиться по округе. Первого же красавчика, который встретится ей по пути, она отвезет к себе домой, — подала голос Притам.
