— Может, нам стоит сделать перерыв? — предложила Никки, но Арвиндер шикнула на нее:
— Никки, не пытайся играть роль миротворицы. Настало время выяснить отношения, и мы их выясним.
Она вновь обратила жесткий взгляд на Притам.
— Для некоторых женщин послесвадебный период превращался в кошмар. Ты уже не была маленькой девочкой, как десятилетняя Тарампал. И мою судьбу не повторила: тебя не выдали замуж поспешно, за мужчину на голову ниже тебя, потому что обе ваши семьи в отчаянии пытались объединить пострадавшие от засухи земли, прежде чем они окончательно обесценятся. Твой отец чувствовал себя рядом со мной коротышкой, потому у него и не стояло, а когда я однажды осмелилась пожаловаться, что у нас совсем нет секса, он пригрозил вышвырнуть меня из дома.
Эта вспышка повергла всех в ошеломленное молчание. Никки охватило смятение. Из всех этих откровений, от которых голова шла кругом, она была способна сосредоточиться только на самом ужасном.
— Тарампал было всего десять? — прошептала она. В классе было так тихо, что казалось, будто слова эхом отдаются от стен.
Арвиндер кивнула.
— В десять лет родители привели ее к мудрецу-пундиту, и, изучив ее ладонь, тот будто бы разглядел, что она предназначена только ему. Пундит сказал, что у нее будет пятеро сыновей и все они станут богатыми землевладельцами, которые не только позаботятся о ней, но и обеспечат безбедную жизнь своим бабушке и дедушке. Родители Тарампал были так взволнованы этой перспективой, что без колебаний выдали ее замуж, хотя жених был на тридцать лет старше. Десять лет спустя супруги перебрались в Англию.
— А его предсказания сбылись?
— У Тарампал только дочери, — сообщила Шина.
— Думаю, муж винил в этом ее. Мужчины всегда так делают, — с горечью промолвила Арвиндер.
— Большинство из нас вышли замуж примерно в том же возрасте, но нас не заставляли спать с мужьями, пока не подрастем, — сказала Биби.
— И сколько вам должно было исполниться? — спросила Никки.
Биби пожала плечами.
— Лет шестнадцать, семнадцать? Разве теперь вспомнишь? Следующее поколение вступало в брак уже чуть позже. Твоей матери было, конечно, не меньше восемнадцати-девятнадцати.
— Мама сначала закончила университет, — сказала Никки. — Ей было двадцать два.
И все равно она казалась чересчур юной для того, чтобы совершать столь ответственный выбор на всю жизнь.
— Университет! — воскликнула Арвиндер. — Неудивительно, что родители вырастили тебя в нормальном Лондоне. Они современные люди.
— Никогда не считала своих родителей современными, — возразила Никки. Ей припомнились все споры о коротких юбках, разговорах с мальчиками, выпивке, о том, что она слишком англичанка. Она вечно пыталась им угодить и до сих пор проигрывала эту битву.
— И напрасно. Они выучили английский еще до того, как переехали сюда. А мы построили Саутолл, потому что не умели быть англичанами.
— Лучше держаться своих, по крайней мере, таков был смысл, — сказала Шина. — Моя мама страшно боялась ехать в Англию. Ей рассказывали, как индийских детей избивают в школе. Отец перебрался сюда первым, убедил ее, что Саутолл населен нашими земляками и мы прекрасно приживемся.
— Появись у вас на новом месте затруднения, ваши соседи немедленно бросились бы к вам и принесли бы деньги, еду — все, что нужно. В этом преимущество проживания в своей среде, — заметила Арвиндер. — Но если у тебя проблемы с мужем, кто поможет уйти от него? Люди не желают вмешиваться в частную жизнь другой семьи. Если ты жалуешься, тебе говорят: «Ты должна быть благодарна. Эта страна тебя избаловала», — женщина строго посмотрела на Притам. — Я дала тебе все счастье, которого не было у меня. Ты любила мужа, была довольна своим браком. Тебе повезло. А я выживала.
* * *
Как только последняя женщина вышла из класса, Никки тоже спешно покинула здание с четким планом в голове. Центральная улица была залита теплым светом витрин. Толстопузый владелец лавчонки «Сладкая жизнь» стал зазывать Никки со своего порога:
— Гулаб джамун и барфи
[25] с пятидесятипроцентной скидкой!
Рядом, на газетном киоске, висела большая гастрольная афиша трех болливудских актеров, чьи лица и имена Никки смутно помнила по коллекции фильмов, принадлежавших Минди. Зимний холод пощипывал щеки. Волосы были усеяны мелкими каплями мороси.
Дом номер 16 по Энселл-роуд представлял собой компактное кирпичное строение с мощеной подъездной дорожкой, ничем не отличавшееся от большинства домов на этой улице. Сильный ветер разносил по улицам запах тмина. Никки постучала в дверь. Тут же послышался быстрый топот, затем дверь приоткрылась. Не снимая цепочки, Тарампал недоверчиво выглянула в образовавшуюся щель. Никки заметила в ее глаза проблеск узнавания, сменившийся вспышкой гнева.
— Прошу вас, — проговорила Никки и уперлась ладонями в дверь, чтобы Тарампал не захлопнула ее. — Я просто хочу поговорить.
— Мне нечего тебе сказать, — отрезала Тарампал.
— Вам и не нужно ничего говорить. Я лишь собираюсь извиниться.
Тарампал не шевельнулась.
— Ты уже извинилась в записке.
— Значит, вы получили кассеты?
Дверь захлопнулась, щелкнул замок. Волосы у Никки на руках встали дыбом от холодного ветра. Начался дождь. Девушка спряталась под козырек и снова торопливо постучала.
— Могу я поговорить с вами хотя бы минуту? — краем глаза Никки заметила фигуру Тарампал в окне гостиной. Она подошла к окну и постучала. — Тарампал, пожалуйста.
Тарампал исчезла из поля зрения. Никки упорно продолжала стучать по стеклу костяшками пальцев, понимая, что производит шум. Это сработало. Парадная дверь распахнулась, и Тарампал выскочила на крыльцо.
— Что ты делаешь? Тебя увидят соседи, — прошипела женщина. Она втащила Никки в дом и заперла дверь. — Сараб Сингх скажет жене, что я принимаю у себя ненормальных.
Никки не знала, кто такой Сараб Сингх и при чем тут его жена. Она оглядела прихожую. В доме была безукоризненная чистота и витал сильный запах лака, наводивший на мысль о недавнем ремонте. Девушка вспомнила, как женщины из лангара рассуждали про ущерб, нанесенный имуществу Тарампал; очевидно, с тех пор она успела привести свое жилище в порядок.
— Ваши дети живут с вами? А внуки?
— У меня дочери, они все замужем и живут со своими мужьями.
— Я не знала, что вы совсем одна, — сказала Никки.
— Джагдев нашел жилье рядом со своей новой работой, но по-прежнему навещает меня по выходным. Это он прочел мне твою записку.
