— Привет, — сказала Никки.
— Я Джо, — сообщила девушка без дальнейших разъяснений. Из подсобки вышел Сэм.
— О, прекрасно… Никки, ты уже познакомилась с Джо, Джо, это Никки. Я учу Джо работать в баре, так что вечером ты мне понадобишься на кухне.
— Ладно, — ответила Никки.
Предупреди ее Сэм заранее, она бы приготовилась провести вечер с теми двумя шутами с кухни, но сегодня, похоже, не ее день. Направляясь на кухню, девушка мельком оглядела Джо. Она красотка, а значит, русские опять будут хихикать и перешептываться, комментируя новую протеже Сэма. Джо, казалось, была равнодушна ко всему, что говорил Сэм, наклонявшийся к ней все ближе. «Вперед, Сэм», — подумала Никки. Жаль, Олив сейчас не здесь, но подруга объявила бойкот слякотному ненастью и благодаря удачной онлайн-сделке умотала на выходные в Лиссабон. Никки достала телефон и быстро набрала эсэмэску: «В Лондоне сейчас погано. Возвращайся!» Вместо ответа пришла фотография девственно пустынного солнечного побережья. Никки откликнулась: «Хватит тыкать этим мне в лицо».
«А вот это я не прочь тыкнуть в лицо СЕБЕ, ха-ха-ха». Мгновение спустя на телефоне Никки появилась фотка: загорелый мужчина без рубашки и с такими рельефными мышцами на животе, что они казались нарисованными, обнимал одетую в купальник Олив за талию, а она прижималась щекой к его груди и подмигивала, зажмурив один глаз. «Привези мне такого же», — написала Никки в ответ.
Когда она вошла в кухню, там кипела работа и звенела иностранная речь. Русские парни переговаривались друг с другом, а Саня носилась между ними. Заметив Никки, они сразу заговорили тише и обменялись сальными ухмылками. По слегка напряженному выражению Саниного лица Никки поняла, что та услышала и поняла их шутку. За стенами кухни паб сотрясали аплодисменты и взрывы смеха. Там шла очередная викторина, и ведущий разогревал зал небольшими порциями стендапа.
Внезапно рядом с Никки нарисовался Гарри.
— Ты что, не слышала? Я сказал: отнеси это на пятый столик.
— Извини, — пробормотала Никки.
— Надо слушать. Тут кухня, а не кабинет Сэма.
И он непристойно вильнул бедрами.
— Знаешь, Гарри, по-моему, с твоей стороны непозволительно намекать…
Но не успела Никки закончить фразу, как Гарри отошел. Девушка взяла заказ. Щеки ее пылали от негодования. Она прошла мимо Джо, копавшейся в телефоне.
— Кажется, тебя ждут клиенты, — заметила Никки. Джо в ответ нахмурилась.
Вернувшись, Никки увидела в дверях Саню.
— Не обращай на них внимания, — сказала та. — Два недоумка. Они хотят работать в баре, поскольку думают, что это поможет им охмурять девчонок.
— По-моему, они сильно ошибаются.
— Лично я предпочитаю работать на кухне. Но я, пожалуй, получше новенькой буду.
— Любой будет получше. Не знаю, о чем только Сэм думает.
Заметив, как Джо маячит своим декольте, наклоняясь к клиенту, она подумала: «А может, знаю».
Возвратившись на кухню, Никки сосредоточилась на заказах, мечтая, чтобы этот вечер поскорее закончился. Ей хотелось вернуться к себе в квартиру и просто свернуться калачиком на кровати. Кухня содрогалась от шума — каждый раз, когда дверь распахивалась, сюда доносились оглушительные вопросы ведущего:
— Это земноводное млекопитающее родом из Австралии откладывает яйца.
— Какая актриса играла Марту в «Звуках музыки»?
— С чем Иисус послал своих учеников? А — с елками и палками, б — с хлебом и солью, в — с сумами, г — с посохами.
«Что такое сума?» — задумалась Никки, открывая дверцу посудомоечной машины. В лицо ей ударила волна обжигающего пара. Она взвизгнула и захлопнула дверцу. Саня бросилась к ней.
— Эй, открой глаза и дай мне взглянуть!
Никки несколько раз моргнула, пытаясь рассмотреть в застлавшем зрение тумане лицо Сани.
— Ты с ней поосторожнее, — сказала Саня, злобно покосившись на посудомойку. — Она начинает пищать еще до того, как посуда высохнет. Надо было тебя предупредить.
Тут Саню окликнул Гарри. Она скороговоркой огрызнулась на него по-русски.
— Спасибо, — сказала Никки, наконец открывая глаза. — И за то, что заступилась за меня, тоже спасибо.
— Ты ведь не знаешь, что я сказала.
— Думаю, что-нибудь вроде «пошел на хрен».
— Точно, — подтвердила Саня.
Благодаря Саниной доброте оставшееся до конца работы время продвигалось немного быстрее. Участники сегодняшней викторины были на редкость добродушны даже после того, как Стив, у которого дед расист, ответил на вопрос о Северной Корее фразой из «Цельнометаллической оболочки» Кубрика: «Моя любить тебя долго!»
Но к тому времени когда смена Никки закончилась, ее гнев на Сэма еще не утих. Она подошла к его кабинету и постучалась.
— Войдите.
Никки вошла и объявила:
— У нас проблемы с посудомойкой.
— Да знаю я, — ответил Сэм, не отрываясь от бумаг на столе. — Скоро починю.
— Скоро — это слишком долго, — произнесла Никки дрогнувшим голосом.
Сэм поднял голову.
— Починю, когда у меня будут деньги, Никки. Если ты еще не заметила, сейчас я сижу без гроша.
— Посудомойка представляет опасность. Кроме того, если у тебя ни гроша, зачем ты нанимаешь новых сотрудников? На кой тебе сдалась эта Джо, Сэм?
Было приятно увидеть на лице Сэма смущение.
— Я что, обязан консультироваться с тобой, прежде чем нанять человека?
— Думаю, я подошла бы к этому вопросу более профессионально, чем ты.
— Разве? — криво усмехнулся Сэм.
— Знаешь, что те идиоты с кухни про меня болтают? Якобы ты нанял меня потому, что я тебе отдалась. Разве, Сэм? Лично я такого не припомню. Мне-то казалось, что я получила эту работу благодаря своему трудолюбию, но…
— Никки, на этом месте мне придется тебя прервать, — голос Сэма был раздражающе спокоен, но на лбу у него обозначились отчетливые тревожные морщинки. — Я не нанимал Джо. Она моя племянница, дочь сестры. Помнишь, я отправился на выходные в Лидс? Я тогда ездил за Джо. Взялся обучать ее в качестве одолжения. Ей недавно исполнилось восемнадцать, и она понятия не имеет, чем хочет заниматься. Они с моей сестрой не очень ладили, и я решил их выручить.
Это было похоже на Сэма.
— Однако это не оправдывает… — начала Никки.
Сэм отмахнулся от слов Никки.
— Мне давно надо было объясниться с тобой насчет того приглашения на свидание. Но я был слишком смущен. Откуда мне было знать, что эти парни тебя донимают. Я с ними поговорю.
— Не надо.
— Разве не будет лучше, если я велю им придержать языки?
