Никки потеряла дар речи. Она отшатнулась и удивленно воззрилась на аудиторию, ничего не соображая. Среди присутствующих было много вдов, выделявшихся своими белыми одеяниями, но записываться в кружок явились и женщины других возрастов. Молодые с их звенящими браслетами и облаками парфюма создавали головокружительный хаос. Голоса замужних особ средних лет звучали с завидной уверенностью.
Первыми преподавательницу заметили вдовы. Одна за другой они прекратили болтать и переключили внимание на Никки. Шум постепенно улегся, и наконец Никки оказалась лицом к лицу с притихшей толпой женщин. Тут девушка ощутила внезапную потребность в глотке свежего воздуха и спросила себя: неужели, войдя в класс, она позабыла, что нужно дышать?
— Это учительница? — осведомилась одна женщина.
— Нет, занятия ведет гори, — ответила ей вторая.
— Разве горе умеют говорить по-пенджабски? — спросила третья. — Нет, это, должно быть, и есть преподавательша.
И вновь поднялся шум. Громкие голоса эхом отражались от стен. Никки пробралась сквозь толпу и отыскала Шину.
— Когда они все явились? — шепотом спросила девушка.
— Первые подошли к центру около часа назад, — ответила Шина. — Я заметила их из лангара и поспешила сообщить, что занятие еще не началось. Они говорят: «Все в порядке, мы ждем остальных». Потом появилась еще одна компания.
— Когда ты сказала, что рассказы разошлись по всему Лондону… — Никки огляделась.
— Я тоже не ожидала такого наплыва. Однако не могли же мы их выставить.
— Но что мы будем делать, когда вернется Кулвиндер?
— Можем составить расписание, — сказала Шина. — Женщины будут записываться на разные дни.
— А можно организовать кружки в других районах, — подала голос женщина, сидевшая рядом. — Кто-нибудь еще живет в Уэмбли?
Поднялось несколько рук. «Ну и дерьмо», — подумала Никки. Если слухи распространились так быстро, они, вероятно, уже достигли Энфилда. Девушка быстро огляделась в поисках маминых подруг, но ни одной знакомой не узрела.
— Слушайте все! — крикнула она. Женщины моментально смолкли. Никки поспешила воспользоваться тишиной. — Добро пожаловать. Я хочу поблагодарить вас за то, что вы сегодня пришли. Я не ожидала такой явки, и в будущем нам придется ограничить численность групп, — девушка обвела присутствующих взглядом. — Также я хочу напомнить о том, как важно соблюдать осторожность, хотя и не уверена, что это возможно, — при мысли, что «Братья» могут разоблачить их, сердце ее забилось быстрее. — У нас могут быть большие неприятности, если о кружке узнают злонамеренные люди.
Женщины начали переглядываться. У Никки упало сердце.
— Они уже знают, верно? — спросила она.
Из дальнего угла подняла руку Притам.
— Дхарминдер говорит, что узнала о занятиях от одного из «Братьев», который постучался в ее дом и спросил, слышала ли она что-нибудь про эти рассказы.
Дхарминдер, пышнотелая вдова в дупатте, нависавшей над самыми глазами, кивнула, подтверждая сказанное.
— Да. Если уж на то пошло, именно они и распространяют этот слух.
А значит, скоро постучатся и в дверь Кулвиндер. Паника стиснула грудь Никки. Надо прекратить занятия — это совершенно необходимо, иначе женщины окажутся в опасности. Она сама окажется в опасности.
— Тогда я не уверена, что это хорошая идея, — проговорила девушка.
— Мы не можем просто взять и закрыть кружок, Никки, — возразила Шина. — Эти женщины приехали отовсюду. Давай сегодня проведем занятие, а потом подумаем, что делать дальше.
В классе было тихо. Все взгляды были устремлены на Никки. Шина права: женщины приехали на кружок. Нельзя и помыслить, чтобы выгнать их и потерять все эти новые голоса.
— У кого-нибудь есть история?
Взметнулся лес рук, женщины дружно заговорили, стараясь перекричать друг друга. Никки жестом попросила тишины. Снова оглядела присутствующих. Сухопарая женщина средних лет в длинной бордовой курте поверх черных колготок размахивала листком бумаги.
— Мой рассказ не закончен, — призналась она, когда Никки жестом предложила ей подняться. — Мне нужна помощь. Кстати, меня зовут Амарджхот.
Она смущенно хихикнула, манерами напомнив Никки Манджит.
— Почему бы нам не начать занятие с вашего выступления, Амарджхот, — пригласила Никки.
Когда женщина вышла в переднюю часть класса, остальные зааплодировали. Амарджхот откашлялась и начала:
Жила-была юная красавица по имени Рани. У нее была внешность принцессы, но родители обращались с ней отнюдь не как с принцессой. Младшая дочь в бедной семье, Рани должна была выполнять всю домашнюю работу, и ее редко выпускали из дома. Многие жители деревни даже не знали о ее существовании.
В глубине класса послышался громкий зевок. Амарджхот читала ужасно медленно. Она начала описывать Рани: карие глаза, светлую кожу, пухлые щечки, которые можно было принять за яблочки, тонкую талию. И вот однажды в дом пришел мужчина и попросил руки Рани. На этом месте Амарджхот остановилась, уставилась на свой лист, а затем обратилась к Никки:
— Тут все слова закончились. Они больше не приходят. Хотя я помню, что хотела сказать.
— Ну так говори. Переходи к первой брачной ночи, — выкрикнула Притам. — Чем они там занимались, Рани и этот мужчина?
По классу поползли возбужденные смешки.
Амарджхот на мгновение зажмурилась, на ее лице мелькнула улыбка. Она начала смеяться.
Инициативу тут же перехватили более разговорчивые дамы:
— Он размотал ее свадебный наряд и уложил на кровать.
— Сорвал с себя одежду. Или она сорвала с него одежду и прикоснулась к его телу.
— У него был большой.
— Толстенный. Как питон.
— Он пустил его в ход очень осторожно, поскольку новобрачная была совсем неискушенной. Муж позволил ей сначала подержать его в руках и погладить.
— А потом поцеловал ее, — продолжила Амарджхот. — Когда его губы притронулись к ее губам, Рани расслабилась. Пока они целовались, муж водил пальцами по ее телу, словно рисовал. Он начал ласкать ладонью ее соски, которые стали твердыми от прикосновения. Затем прильнул ртом к одному соску и начал посасывать его, а другой сосок нежно перекатывал между пальцами. Рани была в экстазе.
— Но тут она простонала чужое имя, — крикнула Биби.
Послышались вздохи и ободрительный шепот.
— Чье же имя она выкрикивала?
— Нет, не надо… Эта Рани была добродетельная девушка, впервые испытавшая любовь… Зачем все портить?
— Никто ничего не портит. Мы просто подбавили перчика, — заявила Танвир.
Шквал комментариев дал Никки возможность незаметно отойти в сторонку. Она осторожно прошла мимо женщин к своему столу, в котором хранился список членов кружка. Надо бы занести в него новые имена и сведения. Просматривая бумаги, Никки наткнулась на заявление Тарампал и не смогла сдержать очередной приступ паники: лежал ли дом по Энселл-роуд, шестнадцать, на пути «Братьев», взявших след?
