Тогда ему мгновенно предложили другой, еще более заманчивый вариант. В Пори нашли склонного к самоубийству автовладельца Рауно Корпелу, хозяина и директора АО «Скоростной автобус Корпелы». Он тоже ответил на объявление в газете, но не успел на собрание в «Певчих», потому что именно в те выходные должен был забрать для фирмы новый туристический автобус с автозавода в Лието. Господин Корпела очень обрадовался, узнав о плане самоубийц. Он сказал, что в последнее время никак не мог решить: то ли покончить с жизнью, то ли начать внутренние перевозки на новом автобусе. В момент его тяжких раздумий раздался телефонный звонок – сторонники идеи самоубийства вышли с ним на связь. Корпела пообещал приехать в Хяме на новом автобусе, как только полковник Кемпайнен закончит дела в Хельсинки. Он ждал отмашки. Терять ему было нечего, он на все был готов. Пришлось полковнику звонить Корпеле. Автовладелец расхохотался и пообещал пулей примчаться в Хяме через всю Финляндию.
– Открывайте ворота! Несусь к вам, а там гори все огнем! – воскликнул Корпела.
Глава 12
В пять часов утра лагерь близ озера Хумалаярви проснулся оттого, что во двор въехал гигантских размеров автобус-экспресс. Прибывший автовладелец Корпела ловко припарковал свою двадцатитонную махину между навесом и беседкой, откуда доносились звонкие голоса. Из автобуса выпрыгнул шустрый мужчина лет шестидесяти. На нем был синий костюм, как у летчика, а на голове – военная фуражка с блестящим козырьком. На боку новехонького автобуса серебристыми красками был выведен логотип владельца: «Скоростной автобус Корпелы». Корпела крикнул спящим в шалаше:
– А вот и мы! Здесь живут себяубийцы?
Самоубийцы вылезли поздороваться с новым членом группы, а заодно и полюбоваться его замечательным автобусом. Корпела пожал руку полковнику, потом остальным. Он внимательно и оценивающе осмотрел собравшихся, потом стал показывать свой автобус. Первыми пригласил в салон женщин, затем мужчин.
– Это самая дорогая машина, какую в Скандинавии можно купить за деньги. Стоила два миллиона марок, – хвастался Корпела. Автобус был новехонький, он успел проехать только с завода до Пори, а из Пори ночь сюда, в Хяме. В нем сорок сидячих мест, жесткая трехосная подвеска. В задней части гудел самоохлаждающийся мотор мощностью 400 лошадиных сил. Автобус был частично двухэтажный: кабина водителя располагалась на первом этаже, а пассажирские места – на втором. Внизу еще была кухня с микроволновой печью и холодильником, биотуалет и встроенный шкаф для одежды. В хвосте второго этажа располагалась комната для совещаний, рассчитанная на десять человек. Автобус был оборудован видеоаппаратурой, радио и кондиционером. Сиденья шире, чем в бизнес-классе реактивного самолета. Словом, великолепный транспорт! Во дворе развели костер, повесили над ним большой чайник. Женщины принялись накрывать на террасе завтрак. На стол выставили лучшее, что имелось в лагере: холодные закуски, вареные яйца, испеченные в земляной печи булочки, свежевыжатый сок и кофе. Проректор Пуусари проводила автовладельца Рауно Корпелу к столу. Бодрый подвижный мужчина, Корпела совсем не казался усталым, хотя всю ночь провел в пути. Он уверял, что автобус очень хорошо оборудован и на нем можно проехать неделю без остановок. Ему было совсем не до кофе, не говоря уж о сне. Полковник достал папку, в которой среди прочего лежал и ответ Корпелы. Вместо письма он прислал только визитную карточку своих «Скоростных линий», на обратной стороне написав: «Очень заинтересован в самоубийстве, нет времени писать подробнее. Свяжитесь со мной, и мы все и обсудим». Полковник захлопнул папку и перешел к рассказу о группе самоубийц. Они получили письма и адреса более шестисот финнов, на основании этих данных в Хельсинки было решено провести семинар. Закончив рассказ о семинаре и его последствиях, полковник спросил Корпелу, хорошо ли тот понял их главную идею. Речь шла не о роскошной туристической поездке, а о беде людей, доведенных жизненными неурядицами до края. И вот теперь совместными усилиями они хотели сбросить с себя этот груз. Полковник спросил, какие у самого Корпелы проблемы и хочет ли он поговорить об этом. Корпела ответил, что по телефону получил исчерпывающую информацию о планах самоубийц, он прекрасно понял, в чем состоит их главная цель – в совместной счастливой смерти.
– Я стопроцентно вас поддерживаю.
Корпела также рассказал, что он вдовец, но проблема не в этом, как раз наоборот. У него есть свои причины для самоубийства, и достаточно серьезные. Но распространяться о них на публике он не хочет. Зато готов безвозмездно предоставить в общественное пользование себя и особенно автобус. Можно ехать хоть на край света. Ему по телефону уже сообщили о предварительных планах покончить с жизнью на Нордкапе. Корпела считал эту идею замечательной. Он назвал себя человеком большой дороги, который никогда не совершит самоубийство у домашнего очага. Корпела, правда, думал наложить на себя руки в одиночку, но идея совместного проекта тоже казалась ему привлекательной. Что до автобусной фирмы, то ее он мог бросить в любой момент. Наследников у него не было, только дальние родственники, которых он и в глаза не видел. Сама работа – заказные перевозки по Финляндии – ему до крайности опротивела. Особенно осточертели ревущие команды хоккеистов, которые, напившись пива, пачкали чистенький салон и издевались над водителем. Да и банды ветеранов войны, которые направлялись в Ленинград, по дороге облевывая все сиденья, не лучше. А как-то раз набился полный автобус паломников из Христианского союза молодежи. Эти религиозные страстотерпцы тоже не подарок: все время жаловались то на сквозняк, то на жару. Один старик попытался справить нужду прямо в автобусе. На каждой остановке приходилось силой вытаскивать старух из кафе и втаскивать обратно в автобус. В награду за это водитель вынужден был часами внимать их нестройным песнопениям, от которых голова раскалывалась. И Корпела поклялся, что не позволит, чтобы его новый автобус «Дельта Джамбо Стариа» пинали, делая на корпусе вмятины, заблевывали как свинарник или забывали в его вентиляционных отверстиях молитвенники.
– И еще я решил больше никогда не ездить по расписанию. Ну, что думаете: вписывается такой старик в вашу компанию?
Полковник Кемпайнен пожал автовладельцу руку и пригласил его вступить в их группу. В честь новичка прокричали такое громкое ура, что даже гагары, плававшие по безмятежной глади утреннего озера, от страха нырнули на дно и долго не решались всплыть на поверхность. После завтрака, часов в семь утра, отправились обкатывать автобус. На огромной скорости проехали они по всему Хяме: через Туренки, Наттулу, Хаухо, Пэлкане и Луопиойсте. В Ламе остановились перекусить. Было уже десять часов утра, как раз открылся винный магазин. Они купили двадцать бутылок шампанского и повернули назад к Хумалаярви обмывать флагман фирмы «Скоростной автобус Корпелы». Веселье было в самом разгаре, когда во двор въехал черный автомобиль, из него вышло двое серьезных мужчин. Они удивились большому количеству людей, которые что-то весело отмечали на террасе и во дворе. Деловито кашлянув, они попросили позвать хозяина. Угрюмые гости представились: это были местный судебный пристав и юрист из Хельсинки. Юрист сказал, что ему поручено ведение дел по имуществу Релонена в связи с банкротством. Релонен попробовал предложить гостям шампанского, но они не были настроены веселиться. Имелось у них и еще одно, совсем уж неприятное дело. Юрист вытащил кипу бумаг и объявил, что на дом Релонена возле озера Хумалаярви наложен запрет на продажу и передачу другим лицам, он подлежит конфискации согласно решению Хельсинкского городского суда по истечении года со дня банкротства, то есть с марта 21 дня. Иными словами, Релонен должен передать ему ключи от дома и сегодня до 24 часов покинуть его вместе со всеми присутствующими. Судебный пристав добавил, что ему даны полномочия в случае сопротивления помочь хозяину с переездом. Полицейские, находящиеся в его подчинении, тоже, если надо, помогут ускорить процесс. Релонен попытался возразить, что он все-таки пока еще является владельцем дома и хозяином своей земли. Он угрожал, что будет жаловаться на поведение юриста и пристава в судебный департамент парламента, а если понадобится, то и до президента дойдет. Но его протесты не помогли. Гостям разрешили опустошить холодильник, достать из колодца охлаждавшийся там ящик пива. Посуду, купленную в Урьяле, тоже согласились признать собственностью гостей. Бывшему директору позволили взять из дома только пару брюк и рубашку, а из сауны – бритвенные принадлежности и шампунь с полотенцем. Все остальное движимое имущество опечатали. Релонен отдал ключи, и от него еще потребовали расписаться в протоколе о конфискации имущества. Дело было сделано быстро и без эмоций, после чего пристав и юрист сели в машину и уехали. В машине юрист возмущенно сказал приставу:
