– Их путешествие было ужасно мрачным. Наверное, из-за страшного мороза. Впрочем, Хаанпяя вообще пишет довольно мрачно, – рассуждала проректор. С задней площадки автобуса кто-то крикнул, что «Зимний турист» написал вовсе не Хаанпяя, а другой классик с севера страны, Илмари Кианто. Разгорелся спор, к единому мнению так и не пришли. Зато все единодушно согласились, что «Зимний турист» совершенно не реалистичен. В такой ужасный мороз, какой описан в книге, ни один дурак не поехал бы на север.
В мотеле Палластунтури перекусили жареной олениной и заодно пересчитали членов группы. Их оказалось 33 человека. Оплатив расходы, полковник вздохнул: вот и съедено последнее жаркое. Скоро членам экспедиции уже не понадобится ни жарить оленину, ни собирать морошку. В день отъезда из Палластунтури небо затянули тяжелые тучи. Внизу разразилась сильнейшая гроза. На подъезде к деревушке Рааттама гроза усилилась. Корпеле пришлось остановиться, поскольку проливной дождь так и лил стеной, а дворники не успевали очищать ветровое стекло. На дорогу им навстречу выскочил огромный мокрый олень. Он налетел на автобус, не заметив его за потоками воды. Олень, испуганно замычав, исчез, помахивая мокрым хвостом. Гроза преследовала путешественников до конца. С неутомимым неистовством она гремела над ними от Палластунтури до Эннонтекиё и до самой норвежской границы. Грозовой фронт двигался вместе с самоубийцами. Всем стало не по себе. Казалось, сама природа решила проводить компанию в последний путь. Перед пограничным пунктом молния сверкнула так близко, что в автобусе на мгновение погас свет и умолкло радио. Корпела сменил предохранители и двинулся к границе. Дорога была в лужах, сверху покрытых белым слоем града. Уула Лисманки сказал, что у него на границе работает знакомый, некий Топи Олликайнен. Это он как раз и стоял под дождем у шлагбаума и подавал автобусу знаки проезжать. Уула попросил Корпелу открыть переднюю дверцу, встал на ступеньки и весело помахал Олликайнену:
– Топи! Внимательно читай газеты и слушай радио, скоро рванет! Передай всем, что я так сказал! Идущие на смерть приветствуют тебя!
Глава 20
Наступил вечер. Гроза осталась в Финляндии. Автобус проехал Каутокейно в направлении Северного Ледовитого океана. Здесь, в Норвегии, светило солнце, хотя была уже почти полночь. Сорьонен объяснил это так: в Лапландии солнце не заходит, потому что ему некуда заходить – у лапландцев нет своей земли. Зимой, конечно, солнце скрывается за горизонтом, но тогда земля уже покрыта снегом и льдом. Корпела спросил у пассажиров, есть ли среди них кто-то, кто сильно торопится умереть и должен прямо сейчас устремиться к назначенному месту. Водитель устал, он без остановки проехал сотни километров от самого Куусамо и хотел бы проспать последнюю светлую ночь на этом пустынном взгорье. Никто из самоубийц не возражал. Умереть они еще успеют. Автобус припарковали на берегу какого-то озера на равнине, продуваемой ветрами, высоко над уровнем моря. Леса почти не было, зато кругом болота с морошкой. Уула развел костер, приготовили вечерний кофе. На пустынном берегу поставили палатку. В озере прыгал таймень, отчего по спокойной воде мирно расходились круги. При свете раскаленного ночного солнца завязался разговор об оставленном отечестве. По Финляндии скучали мало – она плохо обошлась со своими детьми. Поговорив, пришли к выводу, что финны жестки, словно железо, а Финляндия так вообще слишком холодна для человека. Финны относятся друг к другу зло и завистливо. Скупость – их общая черта, все как могут пытаются яростно добыть деньги. Финны недоброжелательны и мрачны. Если они и смеются, то это не веселье, а скорее злорадство Много в Финляндии предателей, шулеров, обманщиков. Богатые притесняют бедных, заставляя платить огромные деньги за аренду, душат высокими процентами. Бедняки скандалят и ломают имущество, да и детей воспитывают не лучше: они гроза страны, портят дома и вещи, поезда и машины. Вдребезги разбивают окна, блюют и справляют нужду в лифтах. Чтобы унизить народ, господа чиновники придумывают все новые формы налоговых заявлений, заставляя людей бегать из одной инстанции в другую. Предприниматели и оптовики отбирают у бедняков последние гроши. Спекулянты строят самые дорогие в мире дома. Если ты болеешь, надменные врачи относятся к тебе как к старой кляче, которую пора вести на убой. Если не выдерживаешь всего этого и срываешься, медсестры психиатрической больницы принудительно облачают тебя в смирительную рубашку и накачивают твои вены лекарствами, от которых гаснут последние светлые мысли. В несчастной Финляндии промышленность и лесовладельцы безжалостно пользуются национальными богатствами, а что остается, то добивают жуки-короеды. С небес льется терпкая кислота, которая становится для земли смертельным ядом. Фермеры так обильно посыпают свои поля удобрениями, что реки, озера и проливы зарастают ядовитыми водорослями. Дым заводских труб разъедает людям глаза, отходы через канализацию попадают в сточные воды. Рыба гибнет, из яиц вылупляются жалкие, не сформировавшиеся птенцы. По дорогам как сумасшедшие гоняют гордые любители быстрой езды, после чего кладбища и реанимации пополняются несчастными жертвами. На заводах и в офисах людей заставляют работать наравне с машинами, а когда человек устает, его просто выбрасывают на улицу. Начальство требует от подчиненных полной отдачи, унижает и оскорбляет. Над женщинами издеваются: всегда найдется озорник, считающий себя вправе ущипнуть за зад, который и без того измучен целлюлитом. На мужчин взваливают груз непомерной ответственности, от которого не избавиться даже на время короткого отпуска. Жестокие коллеги следят друг за другом и готовы заклевать слабого до нервного срыва и даже больше. Если пьешь, начинает отказывать печень и поджелудочная. Если хорошо ешь, уровень холестерина в крови повышается. Курение провоцирует рак легких. Что бы ты ни делал, всегда будешь крайним. Кто-то бегал трусцой и от перенапряжения упал, парализованный, прямо на дорожке. А если не бегать, растолстеешь, станут болеть суставы и начнутся проблемы со спиной, закончится же все смертью от сердечной недостаточности. За этим разговором самоубийцам стало казаться, что они все-таки счастливчики, по сравнению с теми финнами, которые вынуждены влачить жалкое существование на своей несчастной родине. Это наблюдение развеселило их впервые за долгое время.
Однако в каждой компании всегда найдется тот, кто испортит другим веселье. Официант Сеппо Сорьонен без спроса принялся вспоминать Финляндию. Хуже всего, что его воспоминания о родине были исключительно позитивными. Вот взять, например, финскую сауну. По мнению Сорьонена, само ее существование предполагало, что ни один финн не может ни при каких обстоятельствах совершить самоубийство, прежде хорошенько не попарившись. Нежным вкрадчивым голосом Сорьонен стал рассказывать о карельской сауне по-черному. Там он провел самые прекрасные дни своей жизни. Обычная маленькая банька из строганного бревна. Он парился там с отцом и матерью: сауну топили всей семьей, отец колол дрова из ольшаника, который срубили прошлым летом, мать сметала пыль с полок, пекла пироги, а Сеппо поручали таскать воду. Отец слегка был выпивши, а мать ворчала, как обычно. Из-за мусорной кучи, склонив голову набок, глядели сороки на крышу сауны, откуда валил густой ольховый дым, превращавшийся в облака. Его аромат Сорьонен помнил до сих пор. На полке в темной комнате между отцом и матерью сидел, задрав голову высоко вверх, маленький мальчик. Он сидел молча, горячий пар ласкал его тело. Мальчику разрешали плеснуть воду на камни. Отец говорил, что хватит, и мать поддерживала, мол, не переусердствуй, Сеппо… Отец смотрел на большие отвисшие груди матери с каким-то застывшим выражением, и Сеппо смутно догадывался о некоей тайне, объединявшей их, которую ему пока не дано понять. Мать давала Сеппо веник и просила, чтобы он немного похлестал ей спину, только не очень сильно. «Да не бей так, сынка!»
